Водник подтолкнул Ольта:

— Может, сознаешься? — предложил он ему.

Ольт очень оскорбился и возмутился:

— С чего ты решил, что это был я?

— Потому что тебе очень понравилось упокаивать то умертвие! А я вот, например, вообще даже не знаю, где эти клетки находились!

Начался галдеж, стихийники начали что-то доказывать Ольту и двум некроманткам, некромантки в ответ стали намахиваться на стихийников палками, которые до сих пор были при них.

— Молчать! — рявкнула ректор.

Все притихли.

— Если к вечеру никто не сознается и виновный не будет найден, то всех будет проверять штатный менталист!

На лицах юных магов отразился неподдельный испуг.

— А теперь стихийники, — продолжила ректор. — Кто надоумил вас жечь ценные экземпляры нежити, принадлежащие академии? А потом заливать коридоры водой.

Если честно, то конкретно я надоумила только одного огневика.

Стихийники предпочли промолчать. Ведь большинство из них все же надоумились сами.

Мне внезапно стало очень жаль бедных стихийников, они ведь на самом деле хотели, как лучше. Их никто не предупреждал, что нельзя уничтожать академических умертвий, а ведь именно они, в отличие от всех других сокурсников, самоотверженно бросились навстречу опасности (ну, думали, что так делают). Водник, очевидно, заливал огонь, которым его друзья сжигали нежить. Потому что не все огневики способны отзывать огонь, так что он, можно сказать, предотвращал возгорания.

Честно, я хотела промолчать и оставить свои мысли при себе, но что-то словно толкнуло меня произнести:

— Если бы все огневики действовали так же решительно, как наши, то мы уже давно бы справились и с нежитью, и с неживыми землями!

— Если бы вы хотя бы раз открыли учебник или внимательно послушали преподавателей на лекциях, — парировала ректор Майнус, — то вы бы не позорились здесь, неся свою чушь! И не обесценивали работу магов на границе! Они избавляют нас от бесконтрольно численно размножающейся нежити настолько, насколько в их силах. Но остановить распространение самих неживых земель не способен никто! Это много раз доказанный факт. И выучите уже основы! Во время практики на границе вам будет некогда читать.

В этот момент у ректора на столе засветился переговорный артефакт и из него раздался голос секретаря:

— Ректор Майнус, к вам магистры Чант и Шам и преподаватель менталистики Себрус. Они по вопросу, связанному с поиском виновного в ночном инциденте. Утверждают, что их нужно принять очень срочно.

— Впускайте, — отрывисто скомандовала ректор, а потом обратилась к нам. — Вам всем будет назначено наказание, а также придется выплатить штраф, который хотя бы частично покроет причиненные убытки. Всё, идите!

— Ректор! — ворвалась в кабинет Чант, не обращая внимания на нас, студентов, — мы нашли того, кто выпустил нежить!

В общем, выпустила нежить та одногруппница-некромантка, которую мы с Миком недавно связывали простыней. Не зря Лита велела нам это сделать.

У девчонки оказалась повышенная восприимчивость к ментальным воздействиям. Сначала ее слегка загипнотизировала нежить, потом у человека был стресс на празднике, а потом ещё и ментальный маг из службы особого контроля в мозгах немного поковырялся. Поставил блок в одном месте, подтянув что-то там из другого, как я поняла из ходивших в академии слухов. А, как говорится, где тонко, там и рвется. Так что у некромантки мгновенно разблокировалась та часть, куда несчастная нежить вкладывала приказ выпустить их из клеток на свободу.

Оказывается, нежить была многоразовой, её не единожды упокаивали студенты, а потом вновь поднимали преподаватели. Конечно, зомби тоже можно понять, они, наверное, так страдали и хотели сбежать из академии в свои вольные неживые земли. Хотя, может, просто давно желали наконец-таки нормально закусить ненавистными некромантами и прочими магами, кто знает.

Через несколько дней некромантка как ни в чем не бывало снова появилась в академии, довольная, как слон, свежая, как огурец, и с ног до головы обвешанная кучей блестящих артефакторных амулетов. Как она сама призналась, она даже не помнила того, что происходило после вмешательства того менталиста из службы! Хорошо, потому что я не хотела, чтобы она обижалась на нас за то, что мы в тот раз прикрутили её к стулу.

— Тебе назначили наказание или штраф? — спросила её Лита.

— Нет, — недоуменно пожала плечами фактическая причина всех бедствий академии, которые произошли в ту ночь. — Менталисты установили, что я действовала неосознанно. И что моей вины нет в том, что я подверглась ментальному вмешательству.

— Нормально, — возмущённо говорил вечером один из героических, но наказанных вместе с нами огневиков, которого звали Тьен. — Очень нормально, что те, кто все это устроил, спокойно отсиживаются у себя, пока мы здесь отдуваемся.

— Ага, — поддержал его водник, начищая клетку, в которой до этого обитала дохлая белочка.

Белочка была на время вынута из клетки и, как честное учебное пособие, мирно лежала рядом.

Ректор относительно смягчилась и даже разрешила всем нам выбрать себе наказание. Либо заплатить штраф и отработать несколько дней, занимаясь общественно-полезным трудом. Либо заплатить двойной штраф и не отрабатывать. Либо отрабатывать вплоть до отбытия на первую практику.

Ольт, две наши некромантки и маг земли предпочли двойной штраф. Наверное, могли себе позволить. Не то что мы, бедные студенты. Один из огневиков выбрал пятьдесят на пятьдесят, и его наказание уже закончилось. А мы, все остальные, отправились на двойную отработку.

Лита сказала, что ее семья не переживет, если она попросит у них столько денег. Особенно не переживет её дорогая тётушка, та самая, занятая производством эликсиров. Причем то, что любимая дочь и племянница была замечена в каких-то нарушениях, семья переживет прекрасно. А вот просьбу дать такую сумму денег — нет. А свои собственные заработанные целительством средства ей было очень жалко просто так отдавать. Я, глядя на неё, решила сделать также, выбрать путь долгой отработки.

Мик тоже почему-то выбрал этот же вариант. Я проявила тактичность и не стала спрашивать, почему. Хотя, судя по одежде его сестры, его семья могла себе позволить уплату штрафа. Но кто знает, в каких Мик отношениях с родителями. И, как вариант, возможно все семейные средства уходят на наряды для Микаэлы.

И теперь мы впятером проводили занимательные вечера, обихаживая остатки нежити в некромантском подвале.

— Эй, некромантка! — водник подошёл ко мне, держа за хвост дохлую белку и помахивая ей будто веером.

— Чего тебе, Ал? — устало спросила я.

— Покажи, как вы поднимаете нежить!

— Нет, — сказала я и присела на ближайший стул.

— Подними эту белку! — не унимался наглый водник.

— Я не буду этого делать, — твердо ответила я.

— Почему? — удивился он.

— Потому что мне не хочется, — ответила я честно.

Мик услышал наш разговор, подошёл и встал неподалеку, облокотившись на стену и сложив руки на груди.

— Ты чего вредная такая, — не отставал водник. — Что тебе стоит поднять эту маленькую белочку, а потом быстро упокоить?

— Лиири не умеет пока упокаивать нежить, — донёсся голос Литы откуда-то из-за клеток, — отстаньте от неё.

— А как же ты в неживые земли поедешь? — изумился водник ещё больше.

— Лиири будет держаться поближе к огневикам, — усердно намывая клетки, раз за разом сдавала меня Лита. — Ей сама магистр Чант советует.

Надо ей потом объяснить, что болтун — находка для шпиона. Интересно, сколько всего она уже успела выболтать своему Кейлеру?

— К огневикам? — заинтересовался из дальнего угла Тьен. — Если тебе и правда вдруг понадобится помощь огневиков, всегда обращайся, поможем по-дружески.

— У нее уже есть личный огневик, — хохотнул Ал, — так что ты в пролете, дружище.

— Ал, ты переходишь черту, — предупреждающе сказал Мик, приближаясь.