Так вот, особо некому наблюдать жизнь умертвий в естественной среде обитания, в дикой природе так сказать. Кто знает, может они там вовсю развиваются в этих поглощённых неживыми землями городах?

Ведь до того, как неживые земли вообще начали образовываться, никто и не думал, что все трупы, человеческие и животных, следует сжигать.

У меня ведь были мысли, что не надо идти спасать магистров. Ведь прошлая наша операция по спасению всех и вся закончилась разбирательством у ректора.

Но Лита очень убедительно доказывала, что без нас они никак не справятся. И ведь ей верили! Правда, не все. Ольт вот не верил. Но все равно почему-то отправился с нами.

Большая часть студентов решила остаться на месте. То ли боялись идти в гущу тумана, то ли верили, что магистры сами способны о себе позаботиться. То ли всерьез прониклись угрозой магистра Шама насчёт умертвий и чистки их зубов.

С нами пошли самые отчаянные (или сумасшедшие), цвет академии, так сказать.

Тьен вот пошел, и все другие ребята из команды Ольта тоже. Наша семёрка тоже шла в полном составе. И ещё присоединилась парочка безбашенных стихийников.

Микаэла обозвала своего брата и всех нас полными идиотами и не сдвинулась с места. Белус, кажется, вообще была в глубоком обмороке ещё с того момента, как мы все слышали тот крик.

А мы под девизом "слабоумие и отвага" отправились в путь.

Сначала мы шли довольно бодро, стараясь держаться все вместе. Нас, девчонок, которые решились отправиться, было не так уж много, и парни решили идти так, чтобы мы оказались по центру. Вроде как хотя бы под некоторой защитой. Мы шли и шли, а магистров все ещё не было видно. И больше никаких криков не было. Вообще не было слышно никаких шорохов. А туман неожиданно сгустился настолько, что мы видели не дальше метров пяти вокруг себя.

Ребята как-то само собой сбавили шаг и теперь мы шли гораздо медленнее.

— Лиири, — вдруг прошептала шедшая почти вплотную ко мне Лита, — тебе не кажется, что мы немного заблудились.

— Я не знаю, — проговорила я так же шепотом ей в ответ. — Может, кто-то из ребят помнит обратную дорогу? И мы же маги все-таки, сейчас повернём назад и быстро пойдем обратно.

— О чем вы тут шепчетесь? — спросила нас Алья.

И тут Мик скомандовал нам остановиться и первый громко вслух озвучил все наши опасения:

— Ребята, поворачиваем назад, мы ошиблись, так мы и магистров не найдем, и сами заблудимся!

Мы, как послушное стадо, развернулись и пошли назад. Но к палаткам магов и оставленным однокурсникам через примерно рассчитанное время все равно не вышли.

— Наверное, мы все же заблудились, — озвучил очевидное Тьен.

А Ольт только закатил глаза и произнес:

— А я говорил!

Под бурчание Ольта куда-то дальше идти стало очень невесело. И почему-то захотелось присесть прямо на чёрную траву. Или прилечь. И не двигаться. И вообще накрыло какой-то безысходностью и депрессией.

Парень-менталист поймал Фиону за рукав.

— Стой! — сказал он ей. — Ты чувствуешь? Словно лёгкими волнами, да?

Фиона замерла и прислушалась. То есть это выглядело, будто она прислушивается, а на самом деле она явно отпустила свою невидимую магию.

— Да, — ответила она однокурснику на его мысленный вопрос. — Но нас всего двое, нас слишком мало, чтобы накрыть их всех.

— Накрой некромантов! — продолжил эти странные инструкции менталист.

Фиона подошла и погладила меня по голове, а потом сделала тоже самое с Ольтом.

Депрессия с безысходностью мгновенно отступили, мозги прояснились и даже непонятно откуда взявшаяся усталость прошла.

Я огляделась. Лита и другие ребята лежали на черной траве в позе эмбриона, Алья ещё и беззвучно плакала.

Парень-менталист подошел к Мику, потом к Тьену, а потом к ещё одному увязавшемуся с нами огневику. Каждому он дотронулся ладонью до лба.

— Лиири, — очень серьезно обратилась Фиона ко мне. — Все не очень хорошо. Мы чувствуем большую ментальную волну вот с той стороны, — она махнула рукой куда-то влево от нас. — На нас всех что-то воздействует. И я чувствую, что это приближается сюда. Мы с Мартином не можем закрыть от этого воздействия всех, он сказал, что рациональнее всего закрыть некромантов и огневиков. Так у нас всех будут хотя бы небольшие шансы.

Меня затрясло, словно в ознобе. Вот тебе и каникулы. Плохо быть некроманткой, от которой не будет толка, но на которую при этом надеются.

Я обернулась и посмотрела на Литу и других. Мик подошёл ко мне, взял за плечи и, глядя прямо в глаза, произнес:

— Мы справимся, ты справишься. Мы их защитим.

Мы всемером встали вокруг наших друзей, оглушенных неживой ментальной магией. Примерно на одинаковом расстоянии другу от друга.

И стали ждать.

— Сейчас! — в один голос вскричали Фиона и Мартин.

И из густого тумана, словно из ниоткуда, на нас бросились жуткие чудовища.

И наверное, очень голодные.

Огневики не подвели, мгновенно окружив нас всех кольцом огня.

Умертвия слегка отпрянули, но видимо, им слишком сильно хотелось подзакусить глупыми студентами. Поэтому они бросились прямо сквозь огонь.

— Некроманты, делайте же что-нибудь! — крикнул парень-менталист.

Бледный Ольт стоял и просто хлопал глазами. Одно из умертвий высоко подпрыгнуло и бросилось в мою сторону. И осыпалось пеплом не долетев до меня. Я поймала быстрый взгляд Мика.

Огневики сжигали умертвий как тогда в академии. Но тех было слишком много. Тьен и Мик пока держались, а третий огневик уже начал выдыхаться. Все же сила дара у всех разная, да и магический резерв организма тоже. Если исчерпать свою магию до дна, то перегоришь.

Не зная, что ещё придумать, я упала на колени и прижала ладони к черной траве. Единственное, что я умею делать нормально, это приказывать умертвиям спать. Но их слишком много, и они крупные. Всех мне таким образом точно не упокоить. А ещё я могу собирать чужую магию. Может быть, если лишить умертвий магии, они перестанут нападать.

И я изо всех сил потянула на себя всю темную магию, которая была вокруг.

И это помогло, умертвия замедлились. И даже туман вокруг нас стал рассеиваться. Мику с Тьеном стало гораздо легче бросать огненные шары в замирающую нежить.

— Что происходит? — раздался рядом со мной дрожащий голос Литы.

— Мы все чуть было не стали лёгкой добычей, — ответила ей Фиона.

А её однокурсник едко сказал Ольту:

— В следующий раз лучше накрою от воздействий какого-нибудь мага земли или воздушника, от них будет гораздо больше пользы.

А я поняла, как нам найти дорогу назад. Мы шли, я собирала окружающий туман, как магию неживого (а может быть, этот туман и был этакой рассеянной в воздухе неживой магией).

И наткнулись на рыскающего вокруг магистра Шама.

Он, конечно, рвал и метал.

Да мы и сами поняли, что поступили, как дураки, отправившись в туман сами.

Кто и где кричал, магистры так и не выяснили. Возможно, это тоже было какое-то ментальное воздействие.

Магистр Шам настолько сильно и зло орал, что никто из нас так и не сознался о том, что мы столкнулись с нежитью. Так что мы все сделали вид, что просто поблуждали в тумане, пока нам не нашли.

В город и замок, который был временным филиалом нашей академии, мы возвращались понурые и пристыженные. То ли наведенная депрессия до конца не отпустила, то ли ещё что. Остаток занятия, на котором нас, по идее, должны были познакомить с местностью и особенностями приграничной территории неживых земель, прошел скомкано.

Не успели мы вернуться, как к нам подскочил весёлый Ал. Его уже несколько дней назад выписали из лазарета, и он с новыми силами принялся за старое.

— Ну что? Ну как? — приставал к нам любопытный водник.

Но потом Алья на него как-то особенно грустно посмотрела, и он осекся.

Весь вечер и весь следующий день я была погружена в себя. Возвращаясь от Альи, которую ходила проведать одна без Литы (та была занята с Кейлером, они оба после вчерашнего находились в схожем состоянии меланхолии), я внезапно наткнулась на Ольта. Он сидел на подоконнике в коридоре и безучастно смотрел в окно.