Лита задумалась.

И родила неоспоримый аргумент:

— А если в нас кто-нибудь из-за угла огненным шаром запустит? Кто нас спасать будет, а?

И даже Белус встала на ее сторону.

Когда мы отправились на этаж, где разместили парней, то по пути встретили самых настоящих старшекурсников.

И они действительно отличались от нас, приехавших на практику в первый раз.

По их взглядам было заметно, что это уже повзрослевшие маги, которые уже не раз были хотя бы в ближайшей линии неживых земель. И, возможно, вовсю работали там наравне со взрослыми магами.

Наш курс перед ними выглядел просто маленькими глупыми детьми. Неужели в академии всего лишь за год со студентами может произойти такая трансформация? Помнится, Ольт когда-то говорил, что обучение длится два года. Только я не уточнила у него, сколько здесь длится сам год! Вдруг здесь год за три???

С Миком и Кейлером поселился Тьен, и он, услышав о походе в город, заинтересовался тоже. А потом взял и постучал в дверь каким-то ещё своим знакомым стихийникам. А те позвали своих девушек. А те — своих подружек. И всем в честь выходного дня зачем-то срочно понадобилось пойти в город.

Мы с Литой и Белус замыкали довольную и галдящую толпу стихийников, двигающуюся в сторону выхода из замка.

— Да, — промямлила Лита, — ты была права, не стоило звать Кейлера. Лучше бы мы сходили одни.

— Может быть, они все пойдут по своим делам? — наивно предположила Белус.

— Очень надеюсь, — сказала я. — Я не готова примерять штаны при них всех.

И тут нам навстречу неожиданно, как клоун из табакерки, выпрыгнул водник Ал.

— А куда это вы все идете? — громко поинтересовался он. — А то вдруг мне тоже с вами надо.

— Мы идем посмотреть городок, — крикнула ему одна из воздушниц. — А ещё выбирать и покупать брюки для некроманток!

— Ага, — обрадовался водник. — Значит, мне вами точно надо!

Мы все вышли из замка, наткнувшись по пути ещё и на магистра Шама. Он проводил нас всех взглядом, полным подозрительности, но ничего не сказал.

На удивление, наш поход в город со стихийниками проходил легко и непринужденно. И даже без эксцессов.

После случая в поезде даже Ал присмирел и вел себя нормально.

Нормально — это никого не подначивал и даже почти ни к кому не приставал. Мы же все для него, как он выразился, бесполые. Поэтому он прицепился только к одной единственной воднице, оказавшейся в нашей разномастной компании. Но водница оказалась не лыком шита. Или, может быть, это оттого, что стихия у них была одна. Но этой девчонке удавалось заморачивать Ала больше, чем он заморачивал её.

Все остальные счастливо выдохнули, увидев, что водники заняты друг другом, отвлеклись от остальных и временно неспособны никого больше доставать.

Так же толпой мы шагали по улочкам, здороваясь с местными жителями. Те, кстати, привыкли, что здесь повсюду постоянно шныряют маги. И к студентам, видимо, привыкли.

И в городке на самом деле кипела жизнь. И торговали вовсю. И перекусить можно было купить. И большая часть торговцев старалась именно для магов. Ведь магов много, они приезжают сюда постоянно, и у них водятся какие-никакие деньги. А местным деньги очень нужны. Может быть, они копят на переезд?

— Интересно, — спросила я Литу, — а почему правительство не выделит им всем жилье подальше от неживых земель? Люди бы спокойно переселились.

— Раньше, когда это все только начиналось, и когда сообразили, насколько эти земли опасны, людей переселяли. Если честно, то моя прабабушка была родом ровно из такого же городка. И её семье в тот раз даже выделили один старый домик в одном из городов, что ближе к столице. Но потом почему-то перестали так делать. То ли средств нет, то ли переселенцев слишком много. Это же не единственный приграничный городок.

Мы как раз шли мимо витрин, и тут я остановилась как вкопанная. Я увидела Его. И мгновенно влюбилась.

ОН был выставлен в витрине. И притягивал мой взгляд. Я смотрела на него, как когда-то Лита смотрела на то зелёное платье в столичном магазине. Абсолютно черный с блестящими, словно сделанными из серебра пуговицами. У куртки воротник стоечкой, словно на японский мотив, и тоже на пуговице, можно застегнуть до самого верха. Аккуратные, но видно, что вместительные карманы. И такие же черные прямые, слегка-слегка сужающиеся к низу брюки.

— Что случилось, почему остановились? — забеспокоились стихийники. Они, похоже, уже забыли об основной цели нашего променада.

Мик проследил за моим взглядом.

— Неплохо, — сказал он.

— Идите, примеряйте уже свои штаны, — отвлекся Ал от водницы. — А то, — он оглядел наши с Белус платья и на всю улицу прокричал, — а то наши некромантки ходят без штанов!

И заржал как конь.

Как-то слишком быстро из него выветрилось чувство вины.

Костюм сел как влитой. Ещё и ткань была очень приятная, и тянулась как раз в нужной степени, чтобы не сковывать движения. Белус тоже себе здесь же выбрала одежду.

Мы все ещё немного погуляли, а потом завалились в какой-то трактирчик перекусить.

Возвращаться в замок не очень хотелось. Тем более завтра начнется практика, и у нас уже не будет возможности так свободно себя чувствовать. Мы сдвинули столы, взяли себе напитки и что-то из еды.

Шебутные и шумные стихийники болтали обо всем и ни о чем, Лита что-то рассказывала своему Кейлеру, а Мик сидел рядом со мной, как бы невзначай обнимая.

И тут в трактир вошла Микаэла со своими подружками. Они осмотрелись и направились к нам.

— Ой, — вдруг сказала водница громко, — Ката! А тебя уже выпустили из клетки?

Ката сцепила зубы.

— Какой клетки? — очень заинтересовался Ал.

— Ещё когда мы ехали сюда, я слышала, как магистр Шам говорил себе под нос, что Кату надо посадить в клетку, потому что она ведёт себя как умертвие, — выдала водница.

У Каты зажёгся в ладони огонь, а Ал взял и окатил её с ног до головы водой.

— Эй, — закричала девчонка.

— Мы вообще-то искали моего брата, — сказала Микаэла даже не обратив внимание на то, что теперь её подружка стоит вся мокрая. — Микаэль, что ты делаешь здесь с этим сбродом?

— Мика, — начал было Мик.

— Меня зовут Микаэла, — отчеканила его сестра. — И ты знаешь, что я терпеть не могу, когда мое имя сокращают.

Стихийники прекратили галдеть и с интересом уставились на происходящее представление. Да что там они, другие немногочисленные посетители трактира тоже.

— Хорошо. Микаэла. Это мои друзья. Не смей называть их сбродом. Уведи свою подругу, пожалуйста. Мы с тобой поговорим обо всем потом наедине.

Микаэла вспыхнула и закричала:

— Ты совсем перестал со мной общаться, особенно после того, как связался с этой некроманткой!

"Эта некромантка" с некоторых пор предпочитала не вмешиваться в разборки огневиков, поэтому помалкивала.

Пока Мик увещевал свою психованную сестрицу, кто-то из воздушниц по доброте душевной все же просушил склонную бросаться на людей Кату.

Мику удалось о чем-то договориться с сестрой и спровадить её вместе со свитой, и он вернулся обратно к нам.

— Фух, даже пить захотелось, — вдруг сказал водник Ал. — Есть у кого попить хоть глоточек? А то я свое уже допил.

Он огляделся, у кого чего стянуть, схватил стакан Мика и осушил одним глотком.

И уставился перед собой с остекленевшим взглядом. А потом словно очухался и спросил:

— Где она?

— Я здесь, — отозвалась водница.

— Ты-то мне зачем, — искренне удивился Ал. — Мне нужна только она.

— Кто?

— Конфетка моей души и любовь всей моей жизни!

Он вскочил, опрокинув стул, и устремился к выходу из трактира.

— Что это с ним? — спросил Кейлер.

— А, он всегда такой ненормальный, — отозвался кто-то из стихийников. — Не стоит внимания.

Ала мы обнаружили в замке, когда вернулись из города. Он сидел под дверью одной из комнат, чьи обитатели явно забаррикадировались внутри и крепко держали оборону.