– Не резко ты с ним? Все же это последний наш нормальный контакт с аргентинскими контрабандистами.
– Перетопчется, Марта. Слишком часто он стал вспоминать, кто дал деньги на первых порах. И смеет забывать, что большую часть из потраченного мы уже вернули поднятым золотом.
Достав из тонкой картонной коробки длинную сигарету, женщина прикурила и выпустила вверх серое колечко:
– Я бы на его место тоже волновалась. Занять у синдикатов легко, отдавать трудно... Ладно, что у нас в планах?
Ганс замер над картой и задумчиво ткнул остро отточенным карандашом в одну из многочисленных отметок:
– Мы проверили уже три места. Осталось еще два. К сожалению, больше из бумаг не выжать, ты сама смотрела первоисточники и колдовала над переводами. То, что мы нашли одну из купеческих лоханок с мелочью – это счастье. Можем пока водить визгливого придурка за нос. И хватает на ремонт с прочими расходами. Но вот основной груз все еще в воде.
Заметив, как племянник недовольно косится на поднимающийся к потолку дым, женщина поднялась, аккуратно притушила сигарету и уточнила:
– Может, стоило все же перебросить сюда что-то лучше, чем несколько ящиков с боеприпасами? Я каждый раз боюсь, что вы не вернетесь из похода на этой лоханке.
Отложив карандаш, сын беглого эсэсовца лишь скрипнул зубами:
– Перебросить что? Дизельную подлодку и танкер с топливом? Или контейнеровоз, забитый наемниками с танками в придачу? Я молчу, что у нас банально не хватило бы денег на такое. Хорошо еще, что сумели собрать снаряжение и чуть электроники, которая частично сдохла при переброске. А установку ты видела сама. Эта местная самодеятельность меня бесит и пугает одновременно. Надо же было придумать помесь паровоза и коллайдера, которая половину посылок при отправке превращает сейчас в фарш. Плевать на золото, эти абстрактные скульптуры потом можно переплавить. Но людей и грузы жалко. И я не привык так терять экипаж...
– Тогда что будем делать?
– Плавать на местном железе, латать его с нашими специалистами. И искать, где в самом деле затопили эскадру с королевской казной. Часть ее мы нашли. Значит – легенда не врет. Осталось лишь проверить последние точки.
Мужчина оперся сжатыми кулаками на стол и мрачно уставился в слабо освещенный угол:
– Черт бы побрал этого Тао. Мало того, что он наложил лапу на последний нормально работающий канал, так попытался кинуть и нас, и других компаньонов.
– Тебя предупреждали, что он связан с триадами.
– А я до сих пор считаюсь наследником бежавшего гауптмана, и что? Благо, что среди осевших в Аргентине дальних и близких родственников можно навербовать крепких парней. И благо, что эти почитатели фюрера до сих пор считают, будто я ищу золото на дело Рейха и партии... Идиоты...
Вздрогнув, Марта обернулась к прикрытой двери и зашипела, словно рассерженная кошка:
– А проорать это для всех и каждого не хочешь?! Нам еще только бунта среди экипажа не хватает.
– Они не взбунтуются. Потому что мамы и папы промыли моим мальчикам мозги как следует... Ладно, давай закругляться. Мне еще к механикам надо перед сном заглянуть.
Достав очередную сигарету тетя бунтаря все же попыталась вернуть разговор к интересующей ее теме:
– Одно не пойму – зачем ты грохнул Тао? Кто мешал тебе дождаться, когда он придет на базу и там уже с ним разобраться?
– Потому что на берегу у нас вместо нормальной агентуры – идиоты! – рассердился Ганс. – И эти болваны доложили, что Тао поднимает со дна камни для лягушек. И за эти камни лягушки прочешут все не исследованные дыры и найдут нашу цель для китайцев. Без нас!.. После чего триады выгребут золото и на работающей установке удерут домой, оставив нас у разбитого корыта... Ну и вдобавок вторая лоханка слишком походила на друзей Тао. С той дистанции мне показалось, что к нему пришло подкрепление. Штурмовать потом чужую базу, на которой будет два корабля, битком набитые местными головорезами – плохая идея. Когда я увидел, что у них началась перестрелка, торпеда уже пошла.
– Плохо... В итоге захватить Тао и чужую установку мы не смогли. Камни для лягушек так же на дне обнаружить не удалось. И нас поджимают сроки, из-за чего Пабло мочится кипятком каждую минуту. И это не считая того, что профессор обещает нам лишь два-три стабильных заброса в ближайшее время. После чего мы или сгнием здесь, или нас перемелет при транспортировке.
Подойдя к двери, Ганс положил руку на бронзовую ручку и ответил, разглядывая очередное серое колечко, полетевшее к потолку:
– Все так. А еще у нас поврежденная лодка, которую мы залатаем лишь через месяц. И одну из поставок надо отдать нашим аргентинским компаньонам, чтобы эти крошки золота переслали домой и чуть притушили бурлящие страсти. Но зато есть и плюс во всем происходящем.
– И какой же, мой дорогой племянник?
– У нас осталось всего две точки. Пятьдесят на пятьдесят. И мы вполне управимся с этим за месяц. И тогда мы с радостью уберемся обратно вместе с заработанным. А толстяка с бритыми болванчиками оставим здесь, среди папуасов. Пусть учат их махать руками и кричать “Зиг Хайль!”
Ганс не лукавил. Времена, когда он затаив дыхание слушал родственников про великую идею и фюрера – они давно в прошлом. Прагматичный молодой человек вырос в прекрасно подготовленного к любым жизненным неприятностям циника и прагматика, который умел использовать окружающих людей для достижения поставленных перед собой целей.
И когда в одной из бесед промелькнула информация, что на старой базе в Антарктиде спрятана некая установка, которую ушлые ребята из Аненербе использовали для установления связи с другими мирами, то Ганс задал лишь один вопрос – что с этого можно поиметь? Оказалось, что еле живой агрегат собрали соседи, в силу катаклизма выброшенные в наш мир. Очень уж им хотелось домой за оставленным там золотишком и прочими ценностями. Устроиться с капиталом вполне можно было и на Земле, но ценный метал и драгоценности надо было еще добыть. Информацию белокурый красавчик проверил, аппарат сумел запустить, после чего лишних свидетелей списали в расход, выбив нужные контакты в чужом мире для будущей операции. Попутно среди местных ушлых ребят в Аргентине сошлись накоротке с Пабло, который поставлял различные деликатесы боссам криминального мира и смог договориться о щедром кредите в счет будущих золотых гор.
Команду и часть оружия удалось забросить на Варден до того, как канал начало трясти, пережевывая любую посылку. За полгода работы удалось найти мелкие крошки чужого каравана, на котором сильные мира сего пытались удрать во времена катаклизма вместе с накопленными сбережениями. И теперь в тайной базе на одном из островов готовились к последнему рывку до финишной ленточки. Правда, большая часть команды не знала, какие на самом деле планы вынашивает в их отношении командир. Впрочем, Ганс и не сильно распространялся. Хватит того, что придурки, пробурившие дырку, умудрились наследить и потянули за собой в местные воды китайцев. Которых пришлось в итоге топить вместе с аппаратурой, на которую были отдельные виды. И теперь после всех пертрубаций у потенциальных узкоглазых конкурентов лишь дырка от бублика, а у него худо-бедно тарахтящий аппарат и детальные карты.
В любом случае, пока нужно было довести до ума поврежденный подводный корабль и собраться в очередной поход. А уж как распорядиться будущей добычей – этим можно будет заняться на досуге...
Господину Тристану было жарко. Господин мэр уже в бессчетный раз вытер мокрый лоб, но не уходил из кладовой, куда выгрузили часть оплаты от тритонов. Остальное оформили и записали в толстых банковских книгах “Дарвин и Ко”, чей филиал передумали закрывать на Лортано. С какой стати отказываться от горы наличных, столь неожиданно всплывших на краю цивилизованного мира? Но теперь, получив существенные вливания в захиревшую экономику, зубастый мэр наверняка сможет не только сохранить полученное, но и приумножить. По-крайней мере, такие цели он уже озвучил. А кладовка? Что – кладовка? Всего лишь оборотный капитал, с которого уже выплатили премии, поддержали пошатнувшиеся за прошлые месяцы зарплаты и поманили блестящими перспективами сомневающихся. Но все равно – несколько сундуков с золотыми, серебрянными и бронзовыми монетами, а так же ярко сияющие голубыми огоньками дикие жемчужины – завораживали.
