Вечером корабль развернулся и отправился в обратный путь. Получивший краткий отчет полицейский сидел теперь у себя в каюте и переписывал набело доклад, старательно выводя ровные строчки. Каппа проверил еще раз в трюме, как закреплена поднятая из воды “Нау”, и сидел теперь в кают-компании с друзьями. Отдав должное отлично приготовленному ужину, водолаз обсуждал будущие планы.

– Это чужая большая подлодка. Топит мирные корабли, убивает каждого, кто ее заметит. Но есть два места, где ублюдков видели. Как сказали тритоны, на первой точке пираты обшарили дно и ушли, вряд ли больше появятся. Но есть еще второе место. Там нам и стоит устроить засаду.

– Корабль можно было бы из пушек расстрелять. А вот лодку...

Каппа повернулся к Перлите, которая ходила за ним теперь хвостиком по всему кораблю:

– Нам надо сделать торпеды. Труба с двигателем, чтобы вперед плыла. И снаряд на нос вместе с взрывателем. Подвесить под плавники “Нау” – вот тебе и средство для атаки. Сможешь?

– Да, похожее уже мастерят в горных мастерских. Но с точностью проблемы. И плывут недалеко. Говорят, кто-то размещал заказ, по его подобию и наши стали собирать.

– В Лортано сможем похожее изобразить?

– Три-четыре я тебе за два дня соберу. Детали есть, двигатели с насосов поставим. На сто пятьдесят-двести шагов достанет. Вряд ли дальше.

– Подойдет. И самоподрыв добавить, когда двигатель остановится. Придется во время охоты выходить на прямую дистанцию, но “Нау” удар выдержит. А вот мерзавца на дно точно отправим.

Молчавший капитан Ностро кашлянул:

– Ты на карте место показывал, туда на корабле дней девять добираться. Если правильное течение поймать, то на день меньше. Но команде заплатить придется. Сам понимаешь, дело опасное. И за “спасибо” я никого завербовать в поход не смогу.

Достав крохотный мешочек из кармана, Каппа потряс им в воздухе и ответил:

– Воевать не зову, не ваше это дело. Но “Маму Зубатку” и матросов нанять смогу, семья Оксы немного жемчуга отсыпала. На подлодке я до места буду месяц добираться, с тобой намного быстрее. Припасы в бочках на месте притопим, вам там стоять смысла нет. Мы же будем сторожить гадов, подвсплывая лишь ночами для вентиляции. Выловим, никуда не денутся. Там как раз новый сезон штормов будет на подходе, пираты в такое время где-то прячутся. Если не дождемся, вернемся домой, передохнем и снова на охоту пойдем. Я не отступлю, пока их шкуру на зуб не попробую.

– Я с тобой. Без механика лодку отпускать нельзя, – тихо произнесла Перлита и замерла. И столько было в ее взгляде, что Каппа лишь молча накрыл своей ладонью сжатый кулак и улыбнулся в ответ.

Посмотрев на них, подал голос и Ярый:

– Похоже, атаман, тебя одного отпускать точно нельзя. Придется тебе еще два места на скорлупке обустраивать. Справится твоя малышка?

– Справится, – водолаз встал, пожал руки друзьям и повторил, ставя точку в обсуждении: – “Нау” экипаж из пятерых примет. И мы справимся с любой проблемой. Иначе и быть не может...

Вечером Каппа стоял на носу корабля и смотрел на сияющее вокруг море, раскрашенное мириадами люминисцентных рачков. Обнимая Перлиту, он дышал соленым воздухом и молчал, ощущая, как бьется чужое сердце.

– Когда мне сказали, что “Зубатка” пойдет к месту катастрофы, у меня внутри будто кусок льда появился. Я помогала грузить продукты, инструменты, а сама – словно не дышала даже. И лишь спрашивала, почему отпустила тебя одного.

– Боюсь, я бы оставил тебя наверху при том погружении. И теперь бы среди моих погибших друзей было бы на одну девушку больше.

– Пообещай мне одно... Наверное, я слишком много прошу, но... Когда я обвинила тебя в смерти брата, то потом долго не могла найти себе места. Понимаешь, мы с ним неплохо ладили, но после смерти родителей разошлись. У него постоянно шило в одном месте было, не мог в мастерской лишний день просидеть. Все ему хотелось мир посмотреть. Потихоньку за ним и я перебиралась из города в город. Но когда его не стало – мир перевернулся. И я словно умерла сама... Поэтому и пыталась любым способом найти тех, кто убил самого близкого мне человека... А ты дал мне надежду. Ты разбудил меня... Наверное, это глупо – так говорить...

Каппа осторожно поцеловал Перлиту в лоб и тихо прошептал, глядя в ее огромные глаза:

– После того, как я тоже остался один, никак не мог встретить свою половинку. Работал, как-то развлекался. Но вот чтобы жить вместе, делить беды и радости – с этим не получалось... И говорить о своих чувствах я особо не умею... Но хочу признаться, что когда познакомился с тобой, то в моей жизни появился смысл. Появилось желание возвращаться домой из любого рейса. И хочется надеяться, что меня будут дома ждать. Всегда...

Девушка прижалась к нему и прошептала:

– Я всегда тебя буду ждать. Только не бросай меня... Не бросай...

Ганса перехватили в полутемном коридоре, когда он в задумчивости шел к себе. Взъерошенный профессор затащил коменданта базы в узкий отнорок и хрипло зачастил, срываясь на визг:

– Чудо, что я тебя застал! Просто чудо!

– Мы только что вернулись с похода. Заело люк для спуска водолаза, пришлось свернуться. Правда, разведали последнюю точку и могу вас поздравить. Судя по эхолоту – корабли там... А что стряслось, на вас просто лица нет?

– Лица?.. Ха, лица!.. Зато вы с отличными новостями и вовремя!.. Команда, что отдыхала на базе, взбунтовалась. Пабло что-то там наболтал без дела, помянул не к делу про дележку золота. Прошелся по идеям Рейха и пьяным орал гадости про вашу тетю.

– Этот болван? Где только выпивку смог достать, жирная свинья!

– Не знаю где... Но пять минут назад его собирались вешать... И, боюсь, что следующим буду я. И ты, Ганс...

Собравшаяся возле ящиков толпа гудела на разные голоса. Но в целом ворохе оттенков превалировали злоба и раздражение. Изредка сквозь общий шум прорывались наиболее звонкие матерки, улетая к высокому потолку пещеры и возвращаясь обратно искаженным эхом.

Стоявший на верхнем ящике толстяк Пабло щурился на яркий свет, хлюпал разбитым носом и поводил шеей, на которой красовалась петля из прочной веревки. Видимо, кто-то заранее прикинул вес тела и решил подстраховаться. Судя по всему, жить бедолаге осталось совсем чуть-чуть. И главная причина задержки заключалась вовсе не в окончательно вынесенном приговоре. Палачи никак не могли договориться: быстро умереть жертве или дать помучаться.

Неожиданно общий гул начали перекрывать звонкие размеренные хлопки. Голоса начали стихать, штурмовики завращали головами и через минуту все взгляды сосредоточились на Гансе, вольготно устроившимся рядом с выходом из туннеля, который вел в тайную бухту.

— Браво, господа. Браво!.. Надеюсь, я не ошибаюсь и автор этой композиции... Кстати, кто у нас зачинщик столь бурного веселья? Адольф? Ну, конечно. Куда же без лучшего водолаза будущего Рейха, который из десяти выполненных командой погружений участвовал лишь в одном... Да, кстати...

Комендант базы спокойно пошел к месту будущей казни, оставив профессора все так же нерешительно топтаться на месте. Толпа перед Гансом молча расступалась, крепкие парни настороженно разглядывали своего командира.

Подойдя к Пабло будущий миллиардер легонько потянул бедолагу за пояс и вот уже контрабандист соскользнул с ящика и повис в петле, засучив ногами. Он безуспешно пытался найти хоть какую-нибудь опору, лицо покраснело, из горла вылетал лишь сдавленный хрип. Но Ганс не дал надоевшему жулику так быстро и легко покинуть бренный мир. Взобравшись на его место комендант ловко взмахнул клинком, перерубая веревку, и тяжелое тело рухнуло на каменный пол.