– Да. Я будь хорошо.

– Ладно тогда. На, а то мы все твои палки потеряли, – Каппа отстегнул одни ножны и положил рядом с тритоном. – Если что, у меня наверху еще дыхательный аппарат есть. Могу еще разок спуститься. Только во второй раз лучше бы без приключений... У меня дары для твоих старших. У меня серьезный разговор.

Пастух достал нож, полюбовался тяжелым широким лезвием и ответил, повернув свои огромные глаза к человеку:

– Меня дождись. Старший что скажет – не уплывай. Я дома говорить с купцом. Одним купцом. Еще одним купцом. Много купцов... Если старший не хочет тебя, жди. Купцам будет интересно.

Чуть подавшись вперед тритон зашептал:

– Ты хороший водяной. Правильный. Ты не бросать. Ты как мы – дышать под водой. Ты – утративший хвост. Но ты почти родня... Я тебе тайну сказать. Только для тебя... Хорошая работа нам нужна. Если мы станем вашей деревне помогать, мы жить будем хорошо. Торговать. Охотникам защиту от грызгаров и акхов давать. Но про такое признаваться – плохо быть. Я лишь тебе сказать, кто мне вторую жизнь давать.

Осторожно пожав сухую лапу Каппа так же тихо ответил:

– Твоя тайна умрет со мной. Никто не узнает, что твоему народу нужно. Ты сказал, я услышал. Больше ни одна рыба в океане этого не узнает.

Натянув очки и пристроив зажим, водолаз несколько раз глубоко вздохнул, затем скользнул в проход. Как он помнил, здесь должно быть метров двенадцать, не глубже. Так что можно спокойно всплывать. И готовиться к будущим переговорам.

Тритоны сновали рядом с деревней, занимаясь наведением порядка. Подсаживали выдранные водоросли, убирали остатки недоеденных зубаток и угрей. Несколько раз вынырнули в стороне, понаблюдали, как команда разделывает убитую акулу. Один даже не поленился подплыть поближе и жестами показал, чтобы потроха не выбрасывали здесь же, а отплыли подальше. Поэтому Ностро отвел корабль на три мили в сторону, где уже начиналась глубина, вывалил остатки добычи за борт и заставил хорошенько отдраить палубу. Потом вернулись назад и встали на якорь чуть в стороне. Мало ли, вдруг посудина над головой тритонов беспокоит. И так уже дров наломали.

Старший появился ближе к вечеру. Зацепился за спущенный за борт трап и, быстро перебирая лапами, поднялся наверх. Там уже стоял под навесом широкий стул, небольшой столик с фруктами и горячий чайник, паривший отваром. Напротив пустого пока места устроились сам капитан и Каппа. Остальная команда держалась подальше, чтобы не нервировать гостя.

Тритон пропустил в дырку на стуле хвост, поерзал, устраиваясь поудобнее и замолк, пока хозяева не налили полную пиалу чая и не уложили на широкую тарелку перед ним разных угощений. Сунул в рот кусочек местной дыни, прожевал и удовлетворенно кивнул. Затем шумно выхлебал кипяток, протянул пустую посуду и снова замолк, прикрыв глаза.

Каппа потягивал свой чай и в свою очередь разглядывал старика. А это явно был старик. Морщинистая кожа, блеклая окраска, множество шрамов на груди и боках. Похоже, гость явно прожил непростую жизнь.

Наконец тритон подал голос:

– Я помню тебя, равный по хвосту. Ты ходил с Анжо много сезонов назад. Я помню твою желтую шкуру и запах твоей трубки.

Ностро еле слышно выдохнул и чуть-чуть расслабился:

– Извини, дышащий под водой, но я не помню тебя.

– Мой клан покупал у вас железо. Анжо учил моих людей языку... Много воды утекло с тех пор. Я многому научился, многое забыл. Но я знаю, что ты всегда держал слово, как и Анжо. И поэтому я хочу спросить тебя, зачем равный мне пришел с бесхвостым братом сюда?

Поднатужившись, капитан поставил на свободное место маленькую шкатулку. Распахнув ее, продемонстрировал два бурых камня, уложенных на влажные водоросли.

– Меня прислал город. Мы хотим нанять мастеров, чтобы закрыть течи и восстановить подводную часть. Город щедро заплатит.

– Ты считаешь, что мы готовы умирать за это? – тритон пренебрежительно отмахнулся. – У вас всегда много обещаний, а заканчивается одинаково. Мой народ приходит, помогает и теряет своих из-за чужой глупости. Мой клан слишком мал, чтобы платить такую цену.

Ностро замялся, он не знал, что теперь делать – то ли убирать шкатулку, то ли пытаться как-то переубедить гостя. Но тут подал голос Каппа:

– Люди часто в море совершают ошибки, потому что это не их дом. Они делают лишь первые шаги. И кто тогда научит их, как правильно себя вести?.. Мы пытались прогнать акхов, а вместо этого приманили их. Мы не хотели нанести урон твоему стаду, а вместо этого ваших чагов сожрали. Но мы умеем учиться. И умеем признавать наши ошибки, чтобы исправить их.

Водяной поднял руку и боцман притащил огромные челюсти, уже очищенные и даже местами отполированные.

– Мы заплатим за ущерб. И дарим тебе остатки охотника, что пытался убить твоего пастуха... Я повторю следом за капитаном Ностро: моему городу нужна помощь. Я не справлюсь один с ремонтом. Мне нужны те, кто знает. Кто умеет. Кто научит... Я обещаю, что буду вместе с твоими братьями спускаться под воду. Я буду охранять. Я буду помогать. Я буду учиться. И я сделаю все возможное, чтобы твой клан не потерял больше ни одного соплеменника.

Старик открыл глаза и уперся немигающим взглядом в Каппу. Затем вздохнул и переспросил:

– Ты платишь камнями за ущерб?

– В трюме три корзины с фруктами. Еще две связки стальных полос для кузнецов. И наш корабль после окончания ремонта выполнит бесплатный рейс для тебя в Монторсо с любым грузом. Вы сможете продать любые товары у соседей, если не захотите торговать с нами. Туда и обратно – за наш счет...

– И как ты хочешь защитить мой клан от опасностей во время ремонта? Если сам отсиживался внизу, когда пришел грызгар.

– Я был не готов к войне. Но мой капитан знает, как держать данное слово и оберегать команду. Мы не рисковали зря, но решили проблему. Вот твой грызгар. А вот он я, живой и здоровый.

Каппа налил себе еще чаю и продолжил, рассуждая о возможном будущем:

– Можно оградить площадку сетями. Если вы подскажете правильные отвары, отпугнем мелочь. Можно поставить железные клетки для тех, кто будет работать рядом со стеной. Можно сделать многое, если будет желание. Главное – хотеть. Потому что кто хочет, тот решает проблему. А кому лень или страшно – так и сидит у разбитого корыта.

Гость протянул руку, погладил камни и вздохнул:

– Я тебя услышал. Я тебя видел внизу. Ты водяной, ты не глупый рыбак, который охотится на нас, спутав с рыбой... Ваши извинения за ошибку приняты. Вы можете спустить на дно все дары... Покажи твои жабры, бесхвостый брат.

Заметив сигнал, Перлита подтащила к столу еще один аппарат для подводных работ. Раскрыв его, тритон пробежал узкими пальцами по тонким пластинам, поморщился, подергал крепежные ремни и вынес вердикт:

– Придется внизу заменить. Но до деревни хватит... Если ты хочешь говорить о найме, тебе придется идти с нами. Там тебя встретит совет, он будет решать. Я лишь могу проводить тебя к нам и вернуть назад...

– Глубина не убьет меня?

– Нет. Ты не первый, кто гостит в наших городах. С нашими аппаратами ты будешь здоров. Решай, когда будешь готов.

Каппа отставил свою опустевшую пиалу и поднялся:

– Давай спускать дары и можно отправляться.

Тритон повернулся к капитану и закончил переговоры:

– К ночи мы будем дома. Завтра он будет говорить. Еще через ночь вернем назад. Мы успеем до шторма... Поставьте после разгрузки свой корабль вон там, в стороне. Не хочу, чтобы из-за какой-нибудь другой ошибки мы совсем лишились стада чагов.

Когда “Мама Зубатка” медленно поползла на новое место стоянки, Гралл довольно подмигнул озабоченной Перлите и постарался успокоить девушку:

– Все у нашего водяного будет нормально. Слышала, как он его бесхвостым братом называл? У жаб с ныряльщиками другие отношения, они их почти за своих считают. А раз Каппа жизнь кому-то из них спас – то уж точно не тронут. В мужья не возьмут, но обижать не станут.