— Это? Да нем же весу килограмм под четыреста, — я с трудом сглотнул вязкую слюну. — Как это может быть человеком?

— Никак!

Это уже не человек. Извращенное и изуродованное системой существо.

Чудовищный Гоблин шагнул к нам еще раз. Шаги гулкие, тяжелые.

Огромные лапы с толстыми желтыми когтями могли бы разодрать металл… А дури в этой образине было столько, что и представить сложно.

— Нужно валить!

— Валить?

— А ты собрался сражаться с этим? — удивилась Мара.

Ответить я не успел.

Заревевший Гоблин, словно выпущенный из пушки, резко рванул к нам. Назад бежать было уже не вариант, поэтому мы бросились в стороны. Мара едва не грохнулась через обломки деревянного ящика, а я растянулся на полу, поскользнувшись на гильзах. Их тут было полно.

Тварь налетела на винтовую лестницу, уходящую вверх, с жутким грохотом сорвала ее с креплений и просто оторвала одну из несущих колонн. Груда металла с душераздирающим лязгом, под собственным весом начала складываться как карточный домик. Разъяренный мутант ломал, как пластиковый домик.

Загрохотал штурмовой автомат Кокоса.

Одна очередь, вторая. Застрекотала «Гадюка». Я тоже выхватил «Кедр» и всадил очередь в левый бок Гоблина. В него влетело больше полусотни инородных металлических предметов и, это определенно должно было сказаться на здоровье жуткого порождения системы…

Сказалось. Мля!

— С-сука!

Тварь развернулась, оглушительно взревела и, принявшись махать огроменными ручищами, окончательно разнесла лестницу на конструктор серии «собери сам».

Я поторопился подняться на ноги и отскочить в сторону. Туда, где я только что лежал, упала покореженная металлическая деталь, килограмм в семьдесят весом.

Ну, охренеть!

Маргарет и Кокос тоже поспешили убраться из опасной зоны… Опасной? Да какого хрена? Весь уровень — опасная зона. Как сражаться с этим? Оно же совершенно невосприимчиво к физическому урону. Шкура просто непробиваемая, несмотря на внешний вид. Казалось, что вся поверхность тела Гоблина — сплошные язвы и волдыри. Но сразу под ними была прочнейшая шкура. И в ней пули увязали словно камни в пластилине.

— Эй, вы там живы? — заорал я, чем привлек внимание образины.

Гоблин развернулся, взревел и словно бешеный бык на родео, попер на меня, расшвыривая и круша все, что попадалось на пути. Моржа настолько кошмарная, что от одного вида хотелось все бросить и в ужасе сбежать.

— Хан, вали оттуда! — крикнула Мара, снимая с плеча винтовку.

Я бросился бежать, но это все равно, что пытаться удрать от несущегося во весь опор бронепоезда. Я и рванул влево, за груду ящиков.

Жуткий треск и во все стороны разлетелись обломки, куски ящиков и их содержимое — консервы. Гоблин, давил обломки и консервные банки, словно это были перезрелые помидоры. То и дело слышались характерные хлопки и хруст. Запахло вкусным тушеным мясом.

Да-а, что ни говори, а тот мертвяк в бункере, где я когда-то вооружался, этой твари и в подметки не годился. Но как так вышло? Эволюция, что ли?

Неважно. Потом разберемся. Сейчас бы выжить. И свалить. Но как? Лестницы больше нет, а большая часть центрального помещения, да и внутренних коридоров уровня, завалены обломками и мусором.

Хлопнул выстрел. Мара била точно в череп. Точнее, в затылок.

Без толку. Даже одно очко со шкалы здоровья не слетело.

Это настоящая имба… Черт, что означает это слово?

— Хан! В сторону!

Я отпрянул

— «Краш»! «Сдвиг»!

Кажется, эффекта никакого. Только чуть замедлило ее.

Я развернулся и боком бросился бежать. Сначала нырнул вправо, потом влево. Проскользнул в одно помещение, в другое. А воняющий тухлятиной Гоблин, забыв о том, что существует что-то еще, носился за мной, ломая тонкие стены и выворачивая с мясом дверные коробки.

Долго я так бегать не смогу. Может Кокос с Марой что-нибудь придумают?

Забежав в узкий коридор с толстыми стенами, я забился в угол. Гоблин попробовал сунуться, но даже его дури хватило только на то, что было раскрошить только полметра бетона. Я уже было решил, что можно передохнуть, как образина снова меня удивила.

Из чудовищной пасти «выстрелил» длинный мерзкий желто-коричневый язык, который обвился вокруг моей ноги и резко потащил к себе.

Черт! Да между нами семь метров!

— Мразь, да отвали ты! — я едва успел схватиться за батарею в углу. Но силищи даже в языке, было столько, что я безнадежно проигрывал.

Где-то позади Гоблина раздался яростный крик интрудера. В череп мутанта ударила короткая очередь пуль калибра двенадцать и семь миллиметров. И снова эффект оказался жалким. Слетело всего четыре очка здоровья.

Хлопнул выстрел из винтовки Мары.

И прямо на моих глазах, шкала здоровья начала регенерировать. Примерно два очка в минуту. Дерьмо! Да это тварь, по сути, почти неуязвима.

Я кое-как выхватил «Кедр», и дав очередь, в нескольких местах прострелил язык насквозь. Он лопнул. Брызнули желтые капли, а Гоблин яростно зашипел.

Мой пистолет-пулемет полетел на пол, а я снял со спины «М-79», вскинул и решительно выстрелил прямо ему в морду. Осколки защелкали по стенам, парочка угодила в незащищенное место на правой руке. Терпимо, хотя и больно.

Жуткий рев Гоблина был таким громким, что у меня барабанные перепонки едва не лопнули. Он несколько раз бестолково тряхнул мордой, лапой долбанул по стене так, что солидный кусок штукатурки отломился и отлетел в сторону. А затем я увидел его глаза. Желтые. Они светились изнутри и в них читалась такая злоба, что подходящего слова попросту не найти в русском языке.

Разорвавшаяся граната сняла у него пять очков здоровья. Только пять. Как ему, блять, глаза не выбило? Со слепым было бы значительно проще. Запредельная живучесть, почти полная неуязвимость.

Это что же выходит, он и перебил Шакалов? Но почему его не отработали тяжелые пулеметы, танковые пушки… Он ведь не от сырости здесь завелся, да? Ведь тяжелого оружия на базе хватало! В сорок стволов можно было удержать и даже уничтожить это убожество эволюции. Везде следы огня, сплошные пожары… А значит, помимо этого уродца, было что-то еще. Или кто-то. Да и сам Гоблин, не от хорошей же жизни он стал именно таким?!

Тварь потеряла ко мне интерес и с ревом, бросилась туда, где ее пытались достать Мара с Кокосом. А я, перезарядив гранатомет, двинулся к выходу из спасительного коридора.

— Беги! — эхом пролетел крик Кокоса. — Влево!

— Куда? Тут тупик. — донеслось эхо.

Плотная очередь из автомата. Рев Гоблина. Хруст ящиков.

— Влево! Влево. Дверь.

Грохот. Топот ног. Скрип и лязг металла.

— Черт! Никак!

Снова стрельба. Что-то грохнуло.

— Да с-сука…

Света и так было мало, а тут еще дым от пороховых газов… Грохот, стрельба. Разобрать что и где — само по себе проблема.

От лестницы почти ничего не осталось. Только вырванные с мясом гнутые части креплений. Забраться наверх, может и можно, но нужно постараться. А обстановка такая, что постараться не получится.

Не прошло и десяти секунд, как из правого прохода ко мне выскочила бледная Мара, винтовки в ее руках уже не было. Только разряженная «Гадюка».

— Хан, это полная жопа! Выхода нет! Я знаю! — крикнула она, оглядываясь и тяжело дыша. Ее лицо было мокрым от напряжения.

— Варианты? — коротко спросил я.

— Их нет.

— Есть. Но! Нашим оружием его не завалить, — выдохнул я.

— Да его вообще не свалить.

Где-то слева продолжала грохотать «АШ-12» Кокоса. Стрельба даже из такой дуры была почти неэффективной.