Ну это было досадно, очень досадно. Матвей надеялся, что хоть что-то хорошее в нем есть. Ужасно тупо это выглядит – серый город без единого огонька, пустая ревность, и больше ничего, совсем ничего за душой?

Он сел и отхлестал себя по щекам. Нужно найти Ассо и вернуться с ней в реальный мир, вот и все. Иначе он сойдет с ума.

Ночь Матвей провел на крыше. Сон не шел. Он сидел, обхватив колени руками, и смотрел на странный, пугающий покинутый город. Не загорится ли где одинокий огонек? Ассо – или, может, Денис. Но нет, город оставался пустым лабиринтом. Лабиринтом, где Матвей, и Минотавр, и Тезей одновременно.

Ему необходим план Б. План А, где он летающий и огнедышащий Змей Горыныч, ни к чему не привел. И еще он устал быть один. Когда Ассо похитил злобный Крысолов, с Матвеем хотя бы был Денис. Сейчас же тут не было совсем никого.

Денис… Куда закинуло его? Как он может разыскивать Василису, зная, что она сейчас с Игнатом? И их отношения кажутся на первый взгляд довольно близкими, она там совсем как дома. Возможно, теперь, когда кромешница прожила с человеком целый год и понесла от него дитя, она чувствует себя достаточно уверенно и Денис ей просто уже не нужен?

Матвей понял, что без Дениса он не уйдет. Он должен собрать всю свою команду и прорываться обратно вместе, только так.

Когда небо начало светлеть, Матвей спустился с крыши и пошел по улице. Он решил никуда не сворачивать, идти прямо и надеяться на лучшее, пока не свалится от усталости. Где-то к полудню на пути появился небольшой парк – первый оазис, который ему встретился. В глубине парка пряталось нарядное старинное здание, похожее на усадьбу XIX века, голубое с белым. К нему вели усыпанные гравием дорожки. «Хоть что-то, – сказал себе Матвей. – На фоне неизменной серости…» Стараясь не слишком радоваться, чтобы разочарование было не таким горьким, он приблизился и потянул за ручку. Тяжелая деревянная дверь открылась. Он кинул взгляд на вывеску – районная библиотека. Ну хорошо.

– Ассо! – крикнул он, войдя в холл. – Денис!

Никто не отозвался. Логично: в библиотеке нужно говорить тихо. Он быстро прошел по холлам, поднялся по лестнице, пролетел сквозь читальный зал. Никого. Книги? Но их тут миллионы.

Андерсен? Русские народные сказки, предания и верования? Он направился туда, где обложки были ярче: нужно перебрать издания со сказками и найти подсказку. Сгреб несколько томиков и потащил их к окну, чтобы устроиться поудобнее.

И там, в антикварном розовом кресле, полускрытом вначале парчовыми занавесками, его ждала она.

Ассо улыбнулась, увидев Матвея, поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Прильнула губами к губам. Он выронил книги, обнял ее и даже застонал от облегчения.

– Ассо, Ассо, – повторял он. – Как ты тут? Почему не отзывалась? Он снова наложил на тебя заклятье?

– Нет, – шептала она. – Я не могла отозваться, но теперь могу. Ты нашел меня, теперь я твоя. Твоя, твоя…

Матвей целовал ее горячие губы, ушко, жилку на тонкой шее и наслаждался каждым мгновением – тем, как она задерживает дыхание и как с шумом втягивает воздух, как всхлипывает, вздрагивая. Ассо поймала его за руку и потянула вниз, на пол, приглашая продолжать. Матвей повернулся, чтобы присоединиться к ней, и тут случайно зацепил взглядом старинное зеркало на стене. Буквально мельком – но успел заметить Дениса.

Матвей подскочил.

– Погоди, – бросил он русалке. – Денис!

– Где? Здесь больше никого нет. Иди ко мне.

Она требовательно, с силой потянула его вниз.

– Погоди, Ассо.

Матвей вырвал руку и подошел к зеркалу ближе. Отражение повторяло буквально каждый его жест и поворот головы, вот только облик был не его.

– Ты меня слышишь, Денис? – сказал Матвей, прикасаясь к стеклу.

Зеркало было настолько старинным, что в отдельных местах вместо амальгамы чернели пятна. Рама тоже местами вытерлась, хотя когда-то была покрашена золотой краской. Отражение вело себя совершенно так, как полагалось отражению. И при этом было Денисом.

Матвей даже посмотрел на себя, чтобы определить, не превратился ли он часом в своего товарища, но нет, по крайней мере одежда на нем была та же самая, которую он надел с утра, собираясь навестить Эстрелью.

– Ассо! – позвал он. – Иди сюда. Взгляни на меня, ты кого видишь?

– Это ты иди сюда, – сказала она капризно, не трогаясь с места.

Улеглась на пол, распахнув блузку, и смотрела на него призывно. Он нахмурился.

– Это не ты. Ассо, это не ты. Это опять морок.

Лицо ее исказилось, будто она вот-вот заплачет, а потом она испарилась. Матвей усмехнулся. Одной загадкой меньше. Сейчас он понимал, что сразу ощутил что-то неправильное, когда обнял лже-Ассо, и сомнений у него теперь не оставалось, но что произошло бы, если бы он не успел заметить в отражении Дениса?

И Денис ли это…

Он вернулся к розовому креслу на золотых лапах, развернул его так, чтобы видеть зеркало, и сел: ноги подкашивались. Отражение вело себя последовательно. Ни малейшего отклонения от его собственных жестов. Если это не Денис, значит, это очередное послание подсознания – или магии, кому как угодно. А это значит, что он… такой же, как Денис?

Денис пытался сделать жену похожей на человека, привычной, понятной. Чтобы жить с ней комфортно и безопасно, без сюрпризов. Без зашкаливающей красоты и волшебных чар.

Игнат предложил Матвею, по сути, то же самое: лишить Ассо всех ее волшебных чар, сделать ее человеком и предоставить в пользование Матвею. Он даже начал превращать ее в человека, попутно калеча: отнял голос, сделал подверженной болезням и травмам… И еще к этому полагался бонус – магические способности для самого женишка.

Да Матвей не только такой же, как Денис, он хуже Дениса, раз допустил такую мысль в принципе. Если он любит Ассо, он любит ее и принимает ее такой, какая она есть. Ему противны любые попытки ее изменить и «подправить», и он должен противостоять им, чего бы ему это ни стоило. Пусть она в итоге не будет принадлежать ему, это ее выбор, и он его уважает. Сломав русалку, он не сделает ее счастливой и сам никогда не будет счастлив.

Матвей сидел в кресле, с виду невозмутимый и спокойный, а сердце у него разрывалось.

– Я понял, – сказал он вслух. – Это была не Ассо, и ты не Денис. Вас здесь нет, друзья мои. Это все только я. Но я вас найду. И спасибо…

Он медленно встал, собрал с пола рассыпанные книги и, уходя, пристроил их на стол отсутствующего библиотекаря. Вновь выбрался на свежий воздух, позволил себе посидеть немного на крыльце, набираясь сил, и двинулся вперед – куда глаза глядят.

Матвей шел вперед, и вперед, и вперед. Не сворачивая. Не отвлекаясь, чтобы сжечь проклятые рекламные щиты, которые продолжали попадаться на каждом шагу. Он знал, что город бесконечен, видел это с высоты, но постановил, что не будет сегодня подниматься в воздух, просто будет идти. А вечером снова залезет на первую попавшуюся крышу, чтобы хоть так, через воспоминания, быть ближе к Ассо. Может быть, он попробует полетать завтра. Какая разница. У него впереди бесконечность.

«Крысолов, – шептал себе Матвей. – Крысолов. Игнат. Брат. Ну ты удружил мне, брат, ну удружил».

Когда ему это надоест, он взлетит и будет сжигать этот город. Квартал за кварталом. Пока не погибнет сам, потому что город – это он и есть.

Огненная сущность в цементной оболочке.

Ни толку от него, ни тепла.

Тепла…

Он мог бы, конечно, попробовать… но такой бесконечный и пустой город согреть он не сможет. У него просто не хватит сил. Один дом разве что? Вломиться и развести огонь? Дома попадались многоквартирные, хрущевки и брежневки. Найти какой-то дом, типа частного, где есть печь, растопить ее и согреть один дом. Сидеть там и ждать, когда они придут к нему на огонек – Ассо и Денис. Кто-то же должен прийти к очагу?