Байкеры застыли. Но уж точно не в испуге — скорее просчитывали варианты. Наверняка не у одного из них за поясом или в кобуре под жилеткой имелись аргументы не хуже моего. Да и бармен вполне мог выудить из-под стойки что-то вроде двуствольного обреза, заряженного картечью.

И я уже прикидывал, кому первому влепить между глаз пулю сорок пятого калибра, когда из зала вдруг зазвучал громкий женский голос.

— Хватит, Гризли! Прекратите, все вы! — Из-за стола в дальнем углу поднялась изящная темная фигурка. — Кажется, я знаю этого парня.

— Да, вот уж не думала снова тебя увидеть… И каким же ветром сиятельного князя Горчакова занесло в Соединенные Штаты?

Нелли изменилась. Не только внешне — хотя и это тоже, конечно. Я даже не сразу узнал ее с длинными волосами и в наряде здешней братии, щедро дополненном косметикой. Яркая помада, тени — в общем, очень многое из того, что едва ли могла бы позволить себе дочь генерала Куракина. Пусть и незаконнорожденная — и все же девушка из высшего света самого Петербурга.

Но куда больше перемены коснулись того, что нельзя было увидеть глазами. Взгляд, акцент, намертво въевшийся в родную русскую речь. И в первую очередь — какая-то отрешенная расслабленность, будто горячее американское солнце вытопило из нее что-то — может, даже насовсем. Прежней осталась только манера держаться — уверенная и чуть насмешливая.

Вряд ли бы они поладили с Хельгой. Впрочем, та уже полчаса как устроилась спать на втором этаже. А я убрал машину с дороги под навес, сурово попереглядывался с местной братией, заказал себе пива — и поднялся сюда, на балкон. Чтобы хоть немного отдохнуть от шума и побыть наедине с самим собой. Подумать, разложить все по полочкам, наметить хоть что-то похожее на план…

Но не тут то было.

— Хочешь знать, как я здесь оказался? — усмехнулся я. — Так уж вышло. Можно сказать — почти случайно.

— М-м-м… — Нелли понимающе закивала. — Дай угадаю — здесь тебя тоже хотят убить?

— Вроде того. — Я облокотился на кое-как сколоченное из деревяшек ограждение. — В общем — все как обычно.

— И кто на этот раз?

— Твои дружки из бара. Какие-нибудь местные федеральные службы. — Я пожал плечами. — Или британская разведка… Впрочем, скорее всего — наши с тобой общие знакомые. Опять.

— Здесь, в Штатах?

— Везде, — ответил я. — Заговор, который мы пытались придавить тогда, в Зеленой Роще — куда масштабнее, чем казалось. Ниточки тянутся через всю Европу и дальше.

Я так и не успел сообразить, где еще стоит поискать следы смертоносной игрушки герра канцлера — но едва ли ее целиком сконструировали и собрали на крохотном островке, затерянном в Карибском море в сутках пути от Нассау. Наверняка детали и даже целые блоки тайком везли с материка, и та чертова база была только одним из перевалочных пунктов — как Антверпен.

Армию Рейха определенно поддерживали из-за океана. Вряд ли сами Соединенные Штаты — иначе британские спецслужбы уже давно или прикрыли бы лавочку, или раздобыли технологию и принялись штамповать “глушилки” и “лучи смерти” где-нибудь в Бирмингеме или Ливерпуле. Король Георг не был идиотом — а значит, наверняка получал информацию и из Конгресса, и прямо из Белого Дома. И, конечно же, не только по официальным каналам на правах главы Содружества. Его люди из высших кругов американской политики и еще черт знает откуда не зря ели свой хлеб.

И если уж даже они смогли раскопать только базу на Карибах — сам президент Штатов едва ли знал больше.

Тот же самый почерк, что и на землях Рейха, и в Европе, и дома, в России. Таинственные заговорщики организуют масштабное производство, налаживают цепочки поставок, протаскивают своих людей в высшие государственные органы, убивают монархов, грызутся с почти всемогущими спецслужбами — и иногда побеждают. Священная Римская Империя германской нации попала под железную пяту канцлера Каприви. Британия вела свою игру, Франция и Россия очистились… почти очистились от скверны.

И одному Богу известно, что сейчас творится здесь, в Америке.

— И я сам тогда не мог подумать — но дело касается не только России, — снова заговорил я. — Кому-то понадобилось подправить не только политическую карту, но и само устройство мира. И если уж им удалось развязать войну в старушке-Европе — наше дело плохо.

— Ну… не знаю. — Нелли чуть втянула голову в плечи, будто на балконе вдруг стало холодно. — Всемирные заговоры, масоны… Здесь, в Америке, любой здравомыслящий человек сказал бы, что ты гоняешься за призраками. Война между Россией и германским Рейхом, конечно, жуткая штука, но не следует искать в ней…

— Между Россией и Рейхом? — усмехнулся я. — Да уж, в вашу глухомань вести явно доходят с запозданием. Эльзас и Лотарингия перешли под власть Жозефа Бонапарта, Бельгия оккупирована немецкой армией, а в Антверпене стоит флот его величества короля Георга… Да и османы вряд ли пропустят такое веселье. Вся Европа полыхнет, как пороховая бочка — точнее, уже полыхнула.

— Похоже, я и правда… слишком уж расслабилась. — Нелли поежилась. — И вот теперь ты здесь — а значит…

— Понятия не имею. — Я пожал плечами. — Может и нет.

Даже если производственные мощности Соединенных Штатов уже вовсю работали на войну в тысячах километров отсюда — внешне это не сказывалось никак. Во всяком случае — пока. Президент и Конгресс делали свое дело, местные оружейный бароны торговали лицензиями — а то и уже готовыми винтовками, подкармливая прожорливого и недоброго Марса, который нынче царил в Европе. Суда, груженые под завязку порохом и смертоносным железом шли в Антверпен, в Гамбург, Ливерпуль, Плимут, Санкт-Петербург, Севастополь — куда угодно.

Просто бизнес — ничего личного.

А внизу, в баре все так же гремел хард-рок, и катились по прожженному сигаретами сукну бильярдные шары. Светили неоновые вывески, блестели в темноте хромированные двухколесные звери и изредка проезжали то туда, то судя по дороге автомобили — примерно в сотне метров от балкона. Ночь приносила прохладу и легкий ветерок с запахом табака и бензина.

И все шло своим чередом — сонно и неторопливо.

— Не знаю, правда. — Я отхлебнул из бутылки. — Сейчас даже кажется, что эта страна каким-то чудом сможет избежать… всего. И обойдется без дрязг Старого Света.

— Очень надеюсь, — улыбнулась Нелли. — Поэтому я тут и осталась.

— Осталась? — Я чуть свесился вперед, разглядывая мотоциклы под балконом. — Сразу удрала сюда, или?..

— Нет, конечно. Сначала в Грецию, оттуда в Испанию на грузовом корабле. — Нелли на мгновение смолкла, будто вспоминая что-то. — И уже только потом — сюда, в Штаты. Конечно же, нелегально — но тут это мало кого смущает.

— Земля свободы? — усмехнулся я.

— Вроде того. Здесь даже полицию не слишком-то волнует, кем ты был раньше… Да и куда я еще могла пойти? — В голосе Нелли прорезалась горечь. — В России я не прожила бы и полгода. Багратион…

— Или мой собственный дед. — Я поморщился, будто пиво вдруг начало горчить сверх всякой меры. — Знаешь, не обязательно вспоминать — особенно если не хочется. У тебя теперь новая жизнь, новые… друзья.

— Они не такие уж плохие, ваше сиятельство, — Нелли рассмеялась, но как-то вымученно. — Во всяком случае, такие люди не предают. Теперь все намного проще.

— Могу только позавидовать. — Я пожал плечами. — Не знаю, что бы я стал делать на твоем месте. Вполне возможно — примерно то же самое.

— Я не оправдываюсь! — Нелли недобро сдвинула тонкие черные брови. — И знала, на что шла. И перед страной мне стыдиться нечего, хоть ваша благородная компания и выкинула всех людей отца на свалку. Тем, кто успел уехать — еще повезло… Ты ведь наверняка знаешь, что случилось с остальными?

— Кого-то наверняка судили. А про кого-то — предпочли забыть. — Я не без труда, но все-таки выдержал пронизывающий взгляд. — Его величество император дал слово, но не мне следить за его исполнением. Если тебе станет легче — лично я ни за кем не охотился… Работы хватало и без этого.