— Просто отсидел задницу? — сварливо отозвался Джонсон. — Доживите до моих лет, юная леди! Пять сотен миль на этом… железном чудовище! Удивительно, как мы все еще живы.

— Не все. — Нелли недобро сверкнула глазами. — Сегодня не только у вас был тяжелый день, господин президент. Мы тоже потеряли друзей.

Четырех из банды. Из дюжины байков, удравших от федералов в Вашингтоне, до назначенного места на заправке за Элкриджем добрались всего восемь. Мы ждали почти целый час — но остальные так и не приехали. Конечно, я еще мог надеяться, что парни просто укрылись где-то в городе, удрали по шоссе на юг, не отыскав другой дороги, бросили мотоциклы, поломались, остались без бензина или просто не успели и теперь тоже едут сюда, в Барнстейбл, только позже…

Но Нелли, похоже, видела чуть больше меня.

— Да, конечно… простите меня, мисс. — Джонсон виновато склонил голову. — Соединенные Штаты в долгу у ваших людей — как и я лично. Соболезную вашей утрате и должен…

— Оставьте слова на потом, господин президент, — буркнула Нелли. — Мы добрались — и это главное.

— Значит, твоя семья живет здесь? — Я огляделся по сторонам. — И который из этих домов — твоего отца?

Мы остановились на крохотной площади круглой формы… Впрочем, скорее это было просто кольцо из асфальта с звездно-полосатым флагом посередине, расположившееся в конце узенькой улочки, выходившей к морю. Волны плескались о берег в какой-то полусотне метров от мотоциклов, а перед ними я разглядел желтовато-серую полоску песка. Сейчас, в конце октября все это не слишком-то напоминало пляж, но летом побережье Атлантики даже в этой части страны наверняка превращалось в самый настоящий курорт.

Похоже, семейство господина сенатора в свое время урвало себе лакомый кусочек.

— Вот этот. Здесь я вырос. — Кеннеди указал на ближайший дом. — А вот этот, через дорогу — наш с Этель. А чуть дальше — дом Джона… но сейчас там, кажется, никто не живет. А за ним…

— Почти как у нас, в России, — усмехнулся я. — Вы что, скупили весь город?

— Нет… только небольшую его часть на юге. Отец построил поместье, когда земля здесь стоила куда дешевле. — Кеннеди улыбнулся. — Может, Барнстейбл и не лучшее место в мире, но мне здесь нравится. Особенно после того, что мы пережили прошлой ночью.

Я молча кивнул. Действительно, городок выглядел приятно. Немного сонным, в меру опрятным — и насквозь провинциальным. Разбитый асфальт встречался по дороге куда чаще, чем в окрестностях столицы, Нью-Йорка или Филадельфии, которые мы проезжали днем. Деревья, кусты и даже трава вдоль дорог росли не то, чтобы как попало — но местные явно давали им куда больше свободы, чем жители округа Колумбия. Нет, аккуратных лужаек хватало в избытке, и все же здесь природа еще не окончательно проиграла бой человеческой цивилизации: зелени в Барнстейбле было много, и она не только занимала положенное место, а еще и порой ломилась чуть ли не в окна. По пути я не раз встречал дома, которые едва мог разглядеть с дороги — настолько их обступала растительность.

Да и сами здания не теснились бок о бок вдоль асфальта, а стояли друг от друга на уважительном расстоянии — поэтому, видимо, и сами раздавались вширь по сравнению со своими столичными собратьями, хоть в высоту редко были больше двух этажей. Белоснежный с серой черепицей на крыше дом Кеннеди-старшего, пожалуй, выглядел самым крупным — во всяком случае, в этой части города. Видимо, патриарх семейства изначально строил его с прицелом на огромную семью. Размерами он вполне мог бы соперничать даже с моим родовым гнездом в Елизаветино, а народу здесь жило наверняка втрое, если впятеро больше.

Судя по тому, какая толпа высыпала на улицу, заслышав грохот мотоциклетных двигателей. Я попробовал посчитать, сбился на втором десятке, начал сначала — и бросил это дело, когда из дверей показалось еще несколько человек. От спешивших к нам фигур разве что не рябило в глазах: взрослые, подростки, дети, мужчины, женщины, старики… И вряд ли только члены семьи, охрана или какая-нибудь местная прислуга. Кое-кто шел не от дома, а со стороны дороги, по которой мы приехали… или со стороны пляжа. На мгновение показалось, что рано или поздно здесь будет вообще весь Барнстейбл.

Впрочем, неудивительно — вряд ли в место вроде этого часто наведываются байкеры на гремящих на всю округу железках.

— О-о-о, джентльмены… и леди. — Кеннеди усмехнулся и покачал головой. — Кажется, сейчас вам придется познакомиться с моей матерью. Прошу любить и жаловать — миссис Роуз Элизабет Фицджеральд Кеннеди.

Ее я узнал сразу — невысокая темноволосая женщина буквально летела впереди всей толпы. По моим подсчетам почтенной бабушке семейства должно было уже исполниться лет семьдесят, если не больше — но выглядела она заметно моложе, да и двигалась весьма проворно… пожалуй, даже слишком проворно для своего возраста. Или только когда между нами осталось около десятка шагов я, наконец, понял, в чем дело.

От бабуси Кеннеди заметно “фонило” магией!

Не слишком могучей, сырой, грубоватой и какой-то неровной — вряд ли за все долгую жизнь старушку хотя бы пытались научить управлять доставшейся от родителей силой. И все же за десятилетия природный талант набрал обороты и укрепился настолько, что она могла использовать его, сама того не подозревая. Конечно, на полноценные заклятья или сложные плетения ее умений бы не хватило, но понемногу подпитывать себя магической энергией, сохранять здоровье… продлевать годы.

— Бобби! Господи, как же я рада тебя видеть! И с тобой сам господин президент? — Радость на лице миссис Кеннеди вдруг сменилась тревогой. — Подожди… Так, значит, это правда? Неужели в Вашингтоне действительно все так плохо?!

— Да, мам… к сожалению. Ты бы знала, что нам пришлось пережить. Если бы не эти парни — вряд ли мы смогли бы сюда добраться. — Кеннеди протяжно вздохнул. — Ублюдки, которые убили Джона, лезли буквально из всех щелей.

— Господь милосердный… А я говорила, что добром все это не кончится. Старикашка Гувер не успокоится, пока на отправит на тот свет нас всех до единого! — Миссис Кеннеди осторожно взяла сына под руку и продолжила уже вполголоса: — Но скажи… кто все эти люди? Они не очень-то похожи на службу безопасности!

Большинство парней из банды толклись у мотоциклов, но мы с Хельгой, Нелли и Гризли стояли достаточно близко, чтобы рассмотреть обоих как следует. И если мне перед визитом в Белый дом досталось хоть что-то похожее на пиджак, то остальные выглядели, как подобает байкерам. И едва ли кожаные куртки, перепачканная дорожной пылью джинса и футболки с черепами вызывали у добропорядочной старушки хоть что-то, похожее на доверие.

— Они спасли нас всех, мам, — рассмеялся Кеннеди. — Это… мои новые друзья. Князь Горчаков из России, а с ним…

— Меня зовут Гризли, мэм.

Здоровяк возвышался над толпой вокруг минимум на голову, но все равно выглядел так, будто то ли слегка побаивался худенькой старушки, то ли почему-то отчаянно хотел произвести на нее хорошее впечатление. Он неуклюже поклонился, отступил назад и замер, едва заметно переминаясь с ноги на ногу. Миссис Кеннеди молча кивнула но, похоже, осталась довольна — и тут же переключилась обратно на сына.

— Я рада, что ты цел, Бобби. И хорошо, что вы привезли господина президента. В такие дни не найти места безопаснее, чем дом твоего отца… Вся семья собирается — Эдди уже приехал.

— А Юнис и Сардж?

— Удрали из Балтимора и едут сюда. — Миссис Кеннеди неторопливо зашагала к дому. — Ты же их знаешь — эти двое не из тех, что дадут себя угробить. И знаешь, Бобби, я не…

Дальше я не слушал — во-первых, меня это вряд ли касалось, а во-вторых — разговор матери и сына явно стремительно превращался в перечисление имен родни и ближайших сподвижников семейства Кеннеди. Это определенно могло затянуться надолго — так что я просто молча поплелся следом.

— Ну и денек, бро. Это было… полное дерьмо! — Гризли задумчиво огляделся по сторонам. — Черт возьми, мы в Массачусетсе! Никогда бы не подумал, что заберусь так далеко на север.