— Только у них дорожка малость другая.

— А, какая у них дорожка? — верный привычке вечно лезть с вопросами, тут же переспросил Акимка.

— Кр-рас-сная! — неожиданно по-вороньи гаркнул Грач. Парни недоуменно переглянулись, а когда снова повернули головы к моге, в надежде получить пояснения, тот уже куда-то исчез, причем сразу вместе с пеньком.

Глава 6. Ольха.

Парни помаленьку осваивались со своей новой долей. Впрочем, делать их ничего не заставляли, они просто ждали отправки в полянский военный лагерь. Единственным разнообразием становилось появление в замке других новобранцев. Чаще всего их приводили Лисы. Были и те, кто приходили сами. Они встретили здесь и Макарку, который тоже уже получил красного вепря на запястье.

Хотя немногословный и порывистый Макарка, предпочитавший дело разговору, представлял вечно болтающему Акиму полную противоположность, они, тем не менее, сдружились, и почти все время проводили теперь втроем.

Довелось Ваське увидеть и самого ротного атмана Вепря, который произвел на него даже большее впечатление, чем мога атаки Грач-ловкач. И Вепрю не потребовалось для этого вызывать своего оборотня, он и без того разливал вокруг себя такую мощь, что при его появлении во дворе замка все примолкали, включая собак и птиц.

Накатывала порой и тоска по дому. Да такая, что хоть волком вой. В такую минуту Васька оставлял друзей и шел в конюшню, проведать лошадей. Находясь рядом с ними, он успокаивался. Вот и сейчас он зашел в стойло к юному коньку, позволявшему Ваське себя гладить. Конек косил на Ваську умным все понимающим взглядом. «Я терплю, и ты терпи» — говорил его взгляд. Васька соглашался, другого-то все равно ничего не оставалось.

Увидев, что в поилке закончилась вода, он подхватил пару ведер, решив натаскать в нее воды. Благо колодец был тут же в двух шагах. За этой заботой он не заметил, как в замок въехали двое запыленных всадников в дорогих одеждах, шитых цветными нитями.

Один из них уже спешивался, когда Васька выходил из конюшни. Это был угрюмый молодец на несколько лет старше его. Видимо, приняв Ваську за помощника конюха, он молча кинул ему поводья своего коня, и, не сказав ни слова, направился к зданию управы.

Второй всадник, которого Вася из-за короткой стрижки и походной одежды поначалу принял за мальчишку, оказался девушкой, правда, совсем еще юной. Она не торопилась спешиваться и глядела на Ваську с любопытством.

— Ты ведь не конюх? — сказала она полуутвердительно.

— Нет. Просто дожидаюсь здесь, когда нас отправят в лагерь.

— Ясень, он такой. Может и не посмотреть на человека, больно важным себя считает.

Васька подумал, что Ясень — это довольно странное имя. Во всяком случае, ему не доводилось с таким встречаться, но спрашивать об этом девушку он постеснялся.

— Ну, любой может ошибиться, — сказал он вместо этого, — Я тоже поначалу принял тебя за мальчишку.

Девушка весело рассмеялась и провела рукой по коротким волосам.

— А-а. Так отмываться легче, — сказала она запросто, — Может, ты будешь так любезен, и заодно позаботишься и о моей Птахе?

Девушка похлопала свою лошадь по загривку.

Вася согласно кивнул и подошел к лошади. Одной рукой ухватил ее под уздцы, а другую руку протянул девушке, чтоб помочь ей спустится. Девушка посмотрела на протянутую ей руку, засмеялась и замотала головой, показывая, что это ни к чему. Но тут вдруг передумала, заставила себя посерьезнеть, церемонно оперлась на Васину руку, а затем легко спрыгнула с лошади.

— Благодарю, — она наигранно попыталась изобразить знатную даму, однако на много ее не хватило. Она весело рассмеялась и побежала догонять своего спутника.

По роду службы писарь исполняет важную, но неказистую работу, всегда оставаясь в тени своего начальника. А кто же еще, кроме другого такого же писаря способен оценить ее важность для общего дела? В приемном покое управы сидели два писаря. Один, в качестве гостя, — ротный писарь Вепря, второй, как принимающая сторона, — местный писарь замка. Перед ними на деревянном столе стоял граненый черный куреневый самовар. В отсутствие начальства, писаря, как положено, собирались неспешно попить чайку, потолковать о тяготах службы, неразумности приказов вышестоящих и своей собственной недооцененности. А посему, появление здесь молодца с коронованным волком на запястье оказалось для них как снег на голову.

— Меня зовут Ясень. Служба княжеских порученцев, — веско сообщил вошедший, подтянул кверху рукав, выставляя напоказ свой образ.

— А это Ольха, — молодец полуоборотом головы указал себе за спину на только что вошедшую юную девушку, — Могу я видеть подкняжича?

— Экхм, — местный писарь прокашлялся, неохотно отрывая взор от закипающего самовара, — Подкняжича сейчас в замке нет. Может я смогу Вам чем-то помочь? Писарь сего замка, Гаврила Михайлович, к вашим услугам.

Второй писарь, справедливо рассудил, что дело его не касается, а потому и вовсе не пошевелился.

— Сюда должен был прибыть человек с княжеской охранной грамотой, — сообщил Ясень, — Я хочу его видеть.

— А-а, пока никого не было. Может ваш человек, запаздывает? — длинный нос местного писаря безошибочно почуял запах государственной тайны, — Могу устроить вас в замке. У нас не столица, конечно. Но поселим с уютом…

Ясень решительно мотнул головой:

— Ждать мы не можем. Когда он здесь появится, скажете, что мы пошли его встречать, но разминулись. Он знает, что делать.

— А, позвольте узнать, кто «он»? Как я его узнаю?

— Узнаете, — Ясень усмехнулся, — Я же сказал, у него охранная грамота от князя.

Не тратя больше времени, Ясень вышел из управы, оставив писарям очень мало сведений и очень большой простор для догадок и предположений. Ольха выбежала следом. Оказавшись на улице, она спросила:

— Ты ведь не веришь, что Подорожник здесь объявится?

— Не верю, — согласился Ясень, — Он никогда не опаздывает. По нему можно часы сверять.

— Что же мы будем делать?

— То, что я и сказал. Пойдем ему навстречу.

Когда они зашли в конюшню забрать своих лошадей, Ольха, не отдавая себе в этом отчета, крутила головой по сторонам. Однако паренька новобранца там уже не было.

Они выехали из замка немедля, и Ясень сразу направил коня к полянской границе. За городом оба обернулись на волков. До поздних сумерек они скакали по полянскому тракту, пытаясь учуять дух Подорожника.

Давно пора было искать ночлег, но Ясень продолжал гнать коня. Ольха уже собиралась сказать, что скоро стемнеет совсем, и им придется ночевать прямо на обочине, как вдруг Ясень резко осадил коня.

— Есть запах. Ты слышишь?

Последний час девушка больше боролась со сном и усталостью, чем искала след. Она остановила свою разгоряченную Птаху и с трудом попыталась разобраться в многообразии запахов, наполнявших ее ноздри. Однако сил оставалось только на то, чтобы не вывалиться из седла.

— Скажу более, липкий лисий запашок! — ожидая подтверждения своих слов, Ясень требовательно посмотрел на спутницу. Сам он не выказывал и тени усталости, день погони матерому — не трудность. Ольха же лишь вяло подумала, что Лисов по этим дорогам сейчас шастает немало, но чутью Ясеня она привыкла доверять. Она послушно согласилась с его предложением протропить лисий след вспять. Они свернули с дороги и углубились в лес.

Чутье Ясеня не подвело. Довольно скоро они вышли на место свежей стоянки. Здесь явственно читались запахи костра, лошадей, и ни с чем несравнимый особый запах лисьего народа. Спешившись, Ольха немного ожила, бесконечная скачка наконец-то закончилась. Ясень тем временем деловито обходил поляну.

— Здесь были несколько конных лисов. Стояли лагерем с ночевкой. Сегодня разделились на два отряда. Одни ушли на север, другие — на запад.

— Похоже, так, — согласилась Ольха, — Что будем делать?

В ответ Ясень неодобрительно на нее посмотрел. Как старший товарищ он считал своим долгом помочь ей научиться принимать самостоятельные решения.