— Ну, а сама-то как думаешь? — спросил он с нажимом.

— Ой, действительно. Размякла я, что-то, — Ольха заставила себя собраться. Она давно уже ждала случая, когда ей доверят собственное дело. Мечтала избавиться от назойливой опеки старших порученцев, а тут скинулась в маленькую девочку, — Думаю, надо побродить по округе. Лисы не зря здесь лагерем стояли.

— Уже лучше. Ты устраивайся на ночлег, а я поброжу еще немного, — Ясень спешился и ни слова больше не сказав, скрылся в темнеющей чаще.

— Умеешь, ты, спихивать на других заботу о своем коне, — негромко сказала Ольха в темноту.

— Поговори у меня! — донесся из леса его ответ.

«Вот ведь, волчара ушастый», — подумала Ольха с усмешкой. Оставшись одна, она позаботилась о лошадях, и решила еще раз обойти место стоянки, здесь было что-то еще, что-то едва уловимое, но не дававшее ей покоя.

Когда Ясень вернулся, стояла глубокая ночь. Ольха дремала у костерка, однако успела почуять его приближение, поднялась и развернулась навстречу.

— Молодец, — похвалил ее Ясень, — Не подпустила незамеченным.

— Нашел что-то?

— Да, нашел, — Ясень нахмурился и опустил голову, — Он мертв. Камня при нем нет.

— Это, Лисы? — только и спросила Ольха

— Очевидно, да! Никого другого там не было. Да, и почерк лисий. Подлое убийство, — Ясень замолчал, не желая вдаваться в подробности. Ольха не настаивала.

— Значит, камень пропал, — проговорила она.

— Пропал. И хорошо еще, что мы не остались ждать в замке. Так у нас хотя бы есть зацепка и след.

— Слушай, Ясень, — Ольха забавно оттянула уголок рта. Она так делала, когда сомневалась, стоит ли что-то говорить, — По-моему, здесь кроме Лисов был кто-то еще.

— Вот как?

— Ты ведь знаешь, я могу это почувствовать… Когда кто-то накладывает приказы на нифрил, он оставляет особенный след. След своей силы.

— Так. И что?

— Здесь кто-то наговаривал нифрил несколько дней назад. До того как сюда пришли Лисы.

— М-да, — протянул Ясень, — Это может быть и случайным совпадением. А может, и нет. Предположим, кто-то мог прийти раньше и поставить для Лисов маяк. А это значит, что он знал, где пойдет Подорожник, подготовил место засады и призвал Лисов. Мы должны это проверить.

— Слушай, Ясень. А ведь действительно. Обычно Лисы, после того как сделают свою лисью пакость, прямиком чешут на север. Отсиживаются там в своих любимых лесах. А тут часть из них пошла на запад. А ведь это риск. Зачем они отправились в сторону линии фронта?

— Молодец, девочка. Соображаешь, — похвалил Ясень, — Я думаю, дело так было. Заказчик навел Лисов, а сам, чтоб не оставить своего следа на месте убийства, ушел в какое-то заранее оговоренное место.

— То есть он сидит в какой-нибудь таверне и ждет, когда Лисы принесут ему камень?

— Наверно так. Если уже не принесли.

Некоторое время они сидели молча, обдумывая сложившуюся картину. Наконец Ясень заговорил.

— Ну, что ж. Мы должны попытаться выследить этого предполагаемого заказчика. По запаху мы его определить не сможем. Но зато у нас есть твое замечательное чутье на нифрил.

— Значит, идем на запад?

— Ты идешь на запад, — поправил ее Ясень, — У нас нет никакой уверенности, что мы его выследим. Возможно, он уже расплатился с Лисами и удирает, сверкая пятками. И нет никакой уверенности, что он и в дальнейшем будет пользоваться нифрилом.

— А ты куда пойдешь? — в голосе Ольхи мелькнула растерянность.

Ясень, вполне осознавал ее чувства. Он тоже когда-то был юнцом, получившим первое собственное задание.

— Значит так. Твоя задача — разведка. Близко к противнику не приближаться. На глаза не попадаться. В общение не вступать. Себя ты выдать не должна ни в коем случае. Обо всем докладывать по связи. Понятно?

Ольха шумно выдохнула и сказала:

— Понятно.

— Вот и хорошо. А я попробую нагнать лисов, которые двинули на север. Скорее всего, они будут дожидаться тех, что отправились передавать камень заказчику. Так что, далеко уйти не должны. Все. Теперь спать. С рассветом выдвигаемся.

— Да, но ведь их там человек пять, а то и семь.

— Да, хоть двадцать, — отмахнулся Ясень и похлопал висящий на поясе черный клинок, который он называл «решателем задач».

Когда они уже улеглись у догорающего костра и завернулись в одеяла, Ольха вдруг снова заговорила:

— Ясень.

— Ну, чего еще?

— Почему Верес позволяет забирать наших парней на войну?

— Ох. Сама ведь, знаешь. Он связан подчиняющим договором.

— Так ведь сто лет уже прошло! Сколько можно помогать этому жадному Азум-хану?

— Тут не в одном хане дело. Лучше противостоять кошачьему альянсу у среднего моря, чем позволить ему прийти в наши земли. Вот тогда точно беды не оберешься.

— Почему тогда Верес ничего не делает?

— Что значит, ничего не делает? Он держит нейтралитет.

— Это еще что за зверь?

— Нейтралитет — это не зверь. Это означает, что Верес не ввязывается в войну напрямую, а только оказывает вынужденную помощь в рамках договора. И поверь, в текущих условиях — это лучшее для нас положение вещей. И хорошо еще, Верес добился от хана, чтобы наши парни сначала проходили подготовку в военном лагере.

— А в этом военном лагере их обучают военному делу?

— Ну, за три месяца матерых воинов из них не сделают. Но, по крайней мере, покажут с какой стороны браться за копье и дадут понюхать боевых заклинаний. Ну, теперь все. Спать. Завтра трудный день. И кстати, девочка, — Ясеь добавил в голос жесткости, — Имей в виду, если там с тобой что-нибудь случится, Верес с меня шкуру спустит!

Глава 7. Верес.

Верес стоял у окна в полном одиночестве в гостевых покоях своего замка. На улице разгулялся солнечный полдень, а в огромном зале царил полумрак, все окна были завешены тяжелыми занавесями. Лишь на одном окне плотная ткань была собственноручно раздвинута рукой урского князя. Он неподвижным взглядом глядел во двор, где одноглазый старик обучал шумную ватагу ребятишек клинковому бою. В руках детвора вместо мечей, разумеется, держала деревянные палки, но в остальном все было по-настоящему: приказы сурового наставника, кровь из ссадин и боль ушибов.

Верес поймал себя на мысли, что отслеживает правильность действий старика. Верно ли тот определяет, кого осадить грозным окриком, а кого подбодрить, кому из малышни нужно помочь советом, а кому предоставить исправлять ошибки самостоятельно. Верес усмехнулся и отвернулся от окна. Он и так знал, что старик все делает правильно.

Волчий князь выглядел человеком в полном расцвете сил, и только полностью седая голова как-то указывала на его действительный возраст. Верес обладал великолепной памятью и отчетливо помнил все девятьсот с лишним лет своего правления в текущем воплощении. Впрочем, все остальные, уходящие в древность воплощения своего правления, он помнил не хуже.

— Ну, что ж, пора, — сам себе негромко сказал князь. Он прошел в глубину зала, где стоял внушительный, но безвычурный трон. Уселся и открыл шкатулку тонкой работы. В ней в особо выдолбленном ложе лежал крупный нифрильный камень. Он не был плоским как монета, как это бывает обычно, а имел выпуклую форму. Будь камень еще чуть больше, его бы можно было отнести к тем редчайшим камням, что называют «голубиным яйцом».

— Карта, — негромко сказал Верес, и свечение нифрила тут же соткало в воздухе светящееся светло-зеленое полотно, на котором более насыщенными оттенками того же зеленого цвета проявились горы, реки и озера, а также точки городов и связывающие их ниточки дорог.

— Установить связь в западном направлении, — приказал Верес. Одна из точек с подписью Новоград, где и находился сейчас сам князь, выделилась, засветившись ярче, и от нее пошли по полотну зеленые волны как от брошенного в воду камня. Через несколько мгновений камень обнаружил другую точку, которую так же выделил усилением свечения и соединил ее прямой чертой с точкой исходной. Это означало, что прибор нашел наиболее удаленного западного связного, до которого смог дотянуться.