— Это какой еще закон предписывает будить по ночам честных людей?

— У вас скрывается подозреваемый в крупной краже, я буду ломать дверь.

— Под нашей охраной в доме находится человек, наделенный дипломатической неприкосновенностью его величества, — крикнул Рибус через дверь, — А, следовательно, неприкосновенен и сам дом. Вы будете отвечать за самоуправство.

Угроза подействовала. Долбежка прекратилась. За дверью теперь слышался только плохо различимый бубнеж, — по всей видимости, там начали переговариваться, определяясь в дальнейших действиях. Дядя Рибус иллюзий не питал, понимал, что получил лишь небольшую передышку. Вместе они вышли в коридор.

— Дело плохо, — сказал он, обращаясь к Ольхе, — Они явно играют на опережение, даже если каким-то чудом мы доберемся до причала, выйти в море нам не дадут.

— Скажите, а есть из дома другой выход? — спросила она.

— Обижаете, княжна, — Рибус улыбнулся, хотя и вымученно, — Вы все-таки находитесь в доме контрабандиста. Хухля вас проведет. Егер хорошо знает город, он пойдет с вами и придумает, где вам укрыться.

— Если только Егер владеет могией скрыта, иначе он будет обузой, — неожиданно возразила Ольха.

Похоже Рибус совершенно не ожидал подобного возражения, а к тому еще и на самом деле обиделся:

— Егер, вообще-то, — воин, а не лазутчик, — его слова прозвучали довольно сердито.

— Тогда мне лучше пойти одной. А я, уж что-что, в прятки играть умею.

Рибус недоуменно посмотрел на воина-ежа, будто бы ища у него поддержки, но тот только пожал плечами.

— Тогда решено, — Ольха попыталась изобразить уверенность в своих силах, которой на самом деле не ощущала, — Спасибо вам за все.

— Не знаю, за что вам меня благодарить, — Рибус явно был раздосадован. Отпускать Ольху одну ему не хотелось, — Я так для вас ничего и не сделал.

— Что вы, Рибус. Вы сделали очень много. Теперь я знаю про маяк и могу в любой миг от него избавиться.

— Так может, лучше оставить камень здесь?

— Ну уж нет. Они его найдут и обвинят в краже вас.

— Ну, что ж. Удачи вам, княжна, — как человек умный, Рибус, разумеется, признавал ее доводы, и все же чувствовал себя так, будто отправляет ее на верную смерть, — Мы постараемся их задержать.

Вместе с Егером он вернулся в лавку. Будто за входной дверью того и ждали, долбежка возобновилась. Хухля взял лампу и повел ее в подвал к тайному ходу. Ольха думала, что ей придется идти по каким-нибудь грязным сырым ходам, предназначенным для слива сточных вод, однако тайный ход старого Рибуса ее приятно удивил. Сухой, просторный, еще и выложенный дощатым настилом, он скоро вывел их на заросший пустырь. Затягивать прощание она не хотела:

— Бывай, Хухлик. Спасибо за все.

— Удачи, волчица.

Пройдя через пустырь, она вышла на довольно широкую улицу. Над городом занимался рассвет, и самые «ранние пташки» уже выбирались из своих домов, отправляясь по делам. Ольхе это было на руку. Сейчас ее задачей было слиться с людской толпой. Она попыталась себя взбодрить: «были догонялки, были убегалки, теперь в прятки поиграем».

Поскольку она старалась держаться наиболее плотных людских скоплений, то в конце концов предсказуемым итогом очутилась на главной площади города. Ольха использовала свою любимую приказку «меня здесь нет». Она не стала невидимой, иначе бы ее наверно затоптали, люди просто не обращали на нее внимание. Она не стала пока избавляться от маяка, хотя первым желанием было его выбросить. Но она понимала, что тогда маяк быстро найдут, а ее станут искать иначе. Идея отправить камень с маяком в плавание ей понравилась больше. Осталось только найти способ подкинуть его на отплывающий корабль. Это, конечно, тоже так себе выход. Она не сомневалась, до камня доберутся, будь он хоть на суше, хоть на море, но даже небольшой выигрыш во времени мог оказаться для нее решающим.

Остатки утренних сумерек развеялись, и стало совсем светло. Ольха захотела остановиться и осмотреться. Очень уж впечатляли ее два величественных здания. Стоящие друг напротив друга головные офисы объединенных компаний. «Ничего себе «домики». Прав был тот «колпачник», — подумала она, — Тем, кто тут заправляет, пожалуй, никакая стража не страшна. Сами кого хочешь испугают. Прятаться в таком домище не в пример сподручнее».

Она сама не заметила, как ноги подвели ее к центральному входу «косметической компании». Она даже припомнила, как служащий филиала рассказывал, что для закрепления измененной внешности требуется несколько дней. Ольха подумала, что, пожалуй, согласилась бы пойти на это изменение, если бы компания, в свою очередь, согласилась предоставить ей возможность эти несколько дней здесь отсидеться. Она отошла немного в сторону от непрерывного людского потока, втекающего и вытекающего из огромных двустворчатых дверей офиса компании и задумалась.

* * *

Эльф Илерион сидел в роскошном очень удобном кресле, но чувствовал себя так, будто сидит на иголках. Его крашеная белая челка слиплась от пота:

— Я пить хочу, — сказал он почти плаксиво.

— Потерпишь, — сидящий напротив невзрачно одетый и в целом неприметного вида человек был настолько малоподвижен, что на первый взгляд даже возникало сомнение, жив ли он вообще. Но только на первый и поверхностный взгляд, потому что вокруг него разливалась столь мощная аура власти, что сразу становилось понятно, его неподвижность — это неподвижность залегшего в засаде удава, — Рассказывай, как ты потерял камень.

— Потерял?! — взвился было эльф, но наткнувшись на неподвижный взгляд, сразу сник, — Это все девка, проклятая ведьма…

— Девка?

— Да. Именно! Девка! Очередной выкормыш красного князя, — от омерзения эльфа передернуло, — Где он только берет их? И ведь преданные как собаки…

— Лери, — невзрачный человек назвал эльфа уменьшительным именем, как имеют право называть только самые близкие родственники, однако эльф это проглотил, — Я хочу знать все про эту… девку. Она из волков?

— Разумеется, да. И молодая совсем. Но как мога — очень сильна. Она одолела в поединке первого ученика старого Лиса, — эльф усмехнулся, поймал немигающий взгляд собеседника и снова помрачнел, — И меня она выследила…

— У нее были помощники?

— Не было.

— Ты уверен в этом?

— Совершенно уверен. Она меня ослепила заклятием и разбила голову булыжником. Хорошо, этот ваш дайкар крутился неподалеку. Если бы не его заморозка, не выжил бы, — эльф позволил себе дерзко посмотреть на собеседника, но долго выдержать его давящего взгляда не смог, отвел глаза и пояснил, — Будь там кто-нибудь еще из цепных псов князя, меня бы и дайкар не спас. Порученцы за своих мстят смертью.

— Кстати, а что случилось с дайкаром?

— Я отправил его в погоню за девкой. И все, больше не видел и не слышал.

— Только не говори мне, что она и дайкара булыжником приложила, — в голосе невзрачного человека отчетливо просквозила угроза, — Он грандмастер. Лучший убийца средних земель.

— А мне-то откуда знать? — огрызнулся эльф, — Там, вообще-то, война идет. Мог и нарваться. Может он и лучший, но против роты самых зеленых новобранцев, что он сделает?

В помещении повисла тяжелая тишина. Илерион ерзал в своем кресле, но благоразумно молчал, понимая, что его собеседник сейчас что-то для себя решает, и эльфу оставалось лишь надеяться, что это будет решение в его пользу.

— Ох, Лери, Лери, — заговорил он, наконец, — Ты ведь и умен, и смел, и дерзок. Мог бы многого добиться, если бы не твоя страсть к азартным играм.

— Только не надо мне читать нотаций, — эльф не смог сдержать раздражения, — Вам это, извините, не к лицу. Если бы не моя «страсть к азартным играм», я бы на вас не работал.

Человек махнул рукой, будто эльф сказал какую-нибудь чушь, не имеющую к делу никакого отношения.

— Значит так, — сказал он, — Юная княжна, которую ты называешь девкой и ведьмой, сейчас находится в Ойсбурге.

— Вы ее отследили? Камень, я так понимаю, по-прежнему у нее? — взгляд эльфа хищно блеснул.