— Ну, хоть это вы понимаете. А теперь и другое поймите. Князь Верес нас сюда не отправлял и помогать нам не будет. Нас вообще за дезертиров считают, — продолжал втолковывать Вася, — Нам так и так не поздоровится, а вам-то зачем пропадать? Если воины хана увидят, что вы нам помогаете, они и вас не пожалеют.
— Хан никого не жалеет, — соглашались нелюди, — Хан злобный как Красная Собака. Мы больше не хотим терпеть власть хана. Мы поднимемся в полный рост и встретим его воинов.
— Вы не понимаете, — Вася схватился руками за голову, — Он отправит много сотен бойцов. Даже всем вместе нам не выстоять.
— Тогда мы умрем. Но мы больше не хотим терпеть власть хана, — сухо сообщили старейшины и поднялись, давая понять, что обсуждать больше нечего.
— Вот и поговорили, — со вздохом подытожил Аким.
Вася вполне отдавал себе отчет в том, что именно он действиями своей десятки уронил ту последнюю каплю, что переполнила чашу терпения, и потому ощущал себя ответственным за этих нелюдей. Ему не оставалось ничего иного, как принять их помощь и постараться как можно лучше подготовить крепость к нападению.
Исходно крепость имела два уровня оборонительных сооружений, но внешняя стена от времени пострадала слишком сильно, восстановить ее не представлялось возможным. Да и не было здесь столько бойцов, чтобы ее удержать. Решили восстанавливать только внутреннее кольцо обороны. Его тоже время не пощадило, местами стена была обвалена целыми пролетами, зато для ремонта можно было много чего использовать из остатков внешней стены.
Недостающие лесоматериалы поставляли древесники, они же оказались приличными плотниками. Однако, когда обрушенные участки стены восстановили, стало ясно, что остойчивости им не хватает, в мерзлую землю бревно не вкопать, а стоймя оно не давало нужной крепости сооружения. Чтобы как-то укрепить стену пробовали накидывать снег под ее основание, и это помогало, но из-за наваленного снега стена слишком уж сильно теряла в высоте.
Решение нашел изобретательный Аким. Он припомнил, как они строили свою «снежную крепость» в учебном лагере, и предложил обливать стену водой, превращая ее в ледяную горку. В итоге идея оказалась настолько удачной, что решили покрыть льдом всю стену целиком. Такую стену не то что штурмовать, а даже подобраться к ней по скользкому льду становилось задачей не из простых.
Воды, правду сказать, потребовалось много. И поначалу приходилось расставлять живые цепи от проруби до стены, в которых ведра передавались из рук в руки. Но потом чухи предложили идею веревочного подъемника, живя в скальных кавернах, гротах и провалищах, они широко такие использовали, и даже сами взялись его смастерить.
Мало того, что подъемник высвободил немало рабочих рук, поглядев на его работу и оценив простоту его механизма, приводимого в действие обычным воротом вроде колодезного, Аким был осенен новой идеей. Он предложил изготовить метательную машину наподобие катапульты. Старшина чухов задумку оценил и даже внес несколько дельных предложений по ее устройству. Машину изготовили довольно быстро, но тут встал вопрос о боеприпасах к ней. Если и были в округе булыжники подходящих размеров, то сейчас они были скрыты под снегом. Сначала думали напиливать деревянные чурки, но из-за того, что все они получались разными по весу, о прицельности стрельбы не было и речи.
Тогда свою лепту внесли кикимы, существа способные жить и на суше и в воде. Они предложили напиливать кубы льда, и даже готовы были сами за это взяться. Поскольку крепость стояла на острове, окруженном водой, льда было в избытке, а кикимы в пилке льда оказались умелыми мастерами, для обеспечения своей жизнедеятельности за зиму им приходилось во множестве выпиливать на озере рукотворные проруби.
В итоге Аким получил стандартизованные по весу и объему боеприпасы, а вокруг крепости появилось множество скрытых ловушек, когда очередную прорубь припорашивало снегом, она становилась неотличима от остальной снежной глади, и для угодившего в нее бойца, особенно в тяжелом доспехе, такая ловушка могла стать смертельной. А если учесть, что в воде такого бойца будут поджидать кикимы, готовые утащить его на дно, то участь его предрешена.
Чтобы добиться большей точности веса боеприпаса, вместе с чуховым старшиной Аким изготовил простые весы, а в качестве эталона на одну их чашу укладывал увесистую березовую чурку. Если кусок льда был тяжелее чем надо, с него скалывали излишек, если легче — домораживали. А поскольку механизм его метательный машины позволял регулировать угол, под которым относительно горизонта запускался боеприпас, Аким добился отличной точности метания, с погрешностью не более одного метра. Оценив Акимино достижение, решили изготовить еще несколько таких машин, а в озерный лед вокруг крепости понатыкали прицельных вешек, разбив его на квадраты как огромную шахматную доску.
Не только у чухов нашлись свои умельцы-изобретатели, внесшие свои предложения по изготовлению метательной техники. Древесники захотели сделать машину, заряжаемую целым тесаным бревном, которое не столько металось, сколько скатывалось с разгона со стены. Ознакомившись с устройством, Аким его одобрил и предложил дооснастить каждый снаряд-бревно колесами, насадив их прямо на торцы, чтобы дальше и быстрей катилось, а само бревно «зашиповать» для усиления поражающих свойств. После испытания этот своеобразный боеприпас из-за своей неуправляемости и разрушительности получил название «дикая ось».
Гоблины, привыкшие метать дротики, в изготовлении собственного метательного устройства решили пойти другим путем и отказались от идеи машины, приводимой в действие за счет тяжести противовеса. Их метательные приспособления основывались на более привычном им натяжении тетивы, напоминая собой обычные луки, только очень большие и жестко закрепленные на станинах. Дротики для них своими размерами больше походили на копья. Прицельность была далека от совершенства, но пробивная мощь впечатляла. В итоге крепость была оснащена пятью десятками метательных машин самых разных конструкций.
Огромные старые покосившиеся ворота сперва собирались вообще снять и наглухо заделать проем, но Макар предложил ворота оставить в качестве манка. И даже держать перед воротами постоянно натоптанную тропу, будто бы ими постоянно пользуются. А на самом деле ворота заколотили наглухо и за ними изнутри наморозили толстенную непробиваемую ледяную стену. Чтобы самим выбираться за пределы крепости, наделали по всему острову скрытых тоннельных лазеек, таких узких, что по ним можно было протискиваться только по одному. Для переправки же в крепость крупного груза использовали подъемники. Трудоемко, но, для тех, кто ожидает вражеский удар в любую минуту, довольно предусмотрительно.
Макар взял под свое начало сводный отряд древесников и гоблинов, отобрав самых умелых охотников и следопытов. Он гонял их по лесам, обучая по науке сотника Куча. В свою задачу он ставил неожиданные удары по тылам с последующим отступлением: выманить, измотать и заманить противника в лесные ловушки и засады, так же как это было проделано с отрядом Красных Собак.
Памятуя о бое с Красными Собаками Вася взялся так же за выработку сопротивления у местного населения к боевой могии нифрила. Копеек у них на всех нелюдей разумеется не хватило, но выручили чухи, поделившись своими запасами. Вася предложил им за это отдать «голубиное яйцо», но чухи отказались. Всем будущим защитникам крепости были выданы нательные копейки в девятиячеечной оплетке, чтоб можно было вешать на шею.
Нательники Вася зарядил подобно тому, как когда-то это сделал для них Грач-ловкач, с тем отличием, что в роте один «глаз» ячеистой пары был нацелен на Вепря, другой на Грача. Вася же замкнул оба глаза на себя. Аким на могу нападения пока не тянул и нападающие заклятия насылал через Васин «купол», как через проводника.
Мало-помалу нелюди нарабатывали сопротивляемость, и становилось ясно, что такого поражающего воздействия, какое получили гоблины от проклятия вожака Красных Собак теперь уж точно не будет. К слову сказать, Вася все чаще замечал, что нелюди между собой его самого называют вожаком, хотя сам он неоднократно втолковывал, что по званию является десятником, а значит так к нему обращаться нельзя.
