— Ларри Ронси? — услышал я за спиной бархатистый мужской голос.

Оглянулся, и глазам не поверил…

Элвис Пресли!

Хотя, нет. Элвис фактурнее был.

Но улыбка точно его.

Харизма — сумасшедшая. Парень только внимание на себя обратил, а все вокруг уже расплылись в ответных улыбках.

— Лэры, с вашего разрешения я начну с победителя. Ларри, меня зовут Питер Ханни, и я глава студенческого совета. Благодарю тебя за великолепный бой и за существенный вклад в дела студсовета. Прими мои поздравления и квитанцию на выигрыш. Загляни к нам завтра в обеденный перерыв. Тебе переведут деньги на счёт и отдадут выписку. Лэры, вот ваши квитанции. Мои поздравления, — протянул парень преподавателям листочки со штампом и суммой их выигрыша.

Счёт в банке — это хорошо. Сам Ларри не смог его открыть. Для открытия счёта нужен был первый взнос в размере двадцати золотых, а таких денег у него не было.

— Питер, я про вклад в дела студсовета не понял, — остановил я парня, когда он, вручив квитанции, собрался уходить.

— Так что тут непонятного! — всплеснул он руками, и улыбнулся ещё шире, чем раньше, — Наш совет находится на самообеспечении. Из доходов у нас только спонсорская помощь и десять процентов от выигрыша на победителя. Так что к приёму ставок и выплатам по ним мы относимся очень серьёзно. Если бы сегодня выиграл твой соперник, то мы бы заработали сущую мелочь. Но твоя победа — это настоящий золотой дождь в нашу кассу.

Глава совета одарил меня таким влюблённым взглядом, что я поёжился. Надо будет узнать у Ферда, как у этого Питера обстоит вопрос с ориентацией.

Обратно я возвращался вместе со своей группой. Пришли поболеть за меня далеко не все, но вместе с Федром и Эмганой собралось девять человек. Бурное обсуждение поединка закончилось к середине дороги, и студенты начали строить планы на выходной день. Послезавтра — наш первый выход в город.

Всю дорогу я больше отмалчивался, пребывая в эйфории. Адреналин, реакция трибун и большие деньги — это был бурлящий и чересчур крепкий коктейль, ударивший мне по мозгам. Впрочем, одногруппников вполне устраивали мои кивки и междометия. Это не мешало им много говорить и радоваться уже своим выигрышам. Кроме Эмги, поставившей на меня целый золотой, все остальные обошлись минимальной ставкой в пять серебрушек, выиграв в два раза меньше её. Но тридцать семь золотых — всё равно это было очень много по студенческим меркам.

Закономерно разговор свёлся к тому, что выигрыш обязательно нужно будет отметить и, после непродолжительных обсуждений, выбор пал на "Адскую собаку". Общую встречу назначили на шесть вечера.

Порывшись в памяти Ларри, я понял, что город он практически не знает и уж тем более не имеет ни малейшего представления ни об одном заведении в нём.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Ларри, за год обучения, даже территорию кампуса толком не исследовал. По крайней мере о добром десятке мест внутри ограды Академии, где можно вечером неплохо провести время, не выходя в город, он даже не слышал.

Как-то само собой пришло решение, что расходиться ещё рано и вполне можно съесть мороженое. Все, не сговариваясь, повернули в сторону городка Водников, которые, как известно, практикуют ещё и магию Льда. И лишь одна Эмгана вякнула, что на завтра задано много заданий, но найдя меня взглядом, отчего-то тут же заткнулась и больше не возникала.

В саму кафешку нам попасть не удалось. Денёк сегодня был жаркий, и все столы там оказались заняты. Для студентов, неизбалованных сервисом, это не составило никакой проблемы. Подойдя к лотку каждый из нас выбрал себе, что хотел, и перебравшись к одному из фонтанов, мы уселись там ничуть не хуже, чем в кафе, уплетая палочками лакомство из бумажных стаканчиков.

Понемногу наша компашка начала рассасываться, и вскоре у фонтана остались только мы втроём.

— Федр, иди-ка ты готовиться к завтрашним занятиям. Эмгану я сам провожу, — отправил я приятеля в общагу, обратив внимание на нетерпеливые и раздосадованные взгляды старосты в его сторону.

Смайлич несколько опешил от моей бесцеремонности, но спорить не стал. Оно и понятно — победителям многое прощается, а я сегодня победил.

— Ну, говори, — подбодрил я Эмгу, когда Федр отошёл от нас достаточно далеко.

— Пусть дальше уйдёт, — не спуская глаз с приятеля, пробормотала Эмгана шипящим голосом.

— Эй, подруга, ты чего так напряглась? Какую-то гадость опять приготовила?

— Я!? Это же ты мне насоветовал! Смотри, что получилось!

Эмгана вскочила со скамейки и сорвала с себя накидку. Этакую длинную мантию, в которой она припёрлась, невзирая на отличную погоду.

Если она рассчитывала, что в наступающей темноте её никто не увидит, то жестоко просчиталась.

Фонтаны у магов Воды с подсветкой, и именно в этот момент они расцвели огнями.

— Стоять! — рявкнул я на старосту, метнувшуюся было за накидкой, — Повернись боком. Спиной. Крутанись вокруг себя. Ну, почти хорошо.

— Почти хорошо? — чуть не взвизгнула староста, в панике зашуршав возвращаемой накидкой.

— Ты поделила мою дружбу надвое. Каблучки маловаты, подол всего на палец выше колена…

— На два!

— На два твоих, или на один мой, но не на ладонь, — повысил я голос, — Ладно хоть, поясок на месте, но его туже нужно затянуть, а то грудь почти не читается. И почему, позволь тебя спросить, на воротничке всего одна пуговка расстёгнута?

— По-моему, это выглядит ужасно и жутко неприлично.

— А мне, чисто по-дружески, наплевать на твоё мнение. Неужели ты не поняла, что я сделаю из тебя красавицу, хочешь ты того или нет?

— Ты мне мстишь?

— Ни в коем случае! Я всего лишь возвращаю тебе дружбу. Ты целый год добивалась, чтобы я стал смелее, сильнее и круче. И я это сделал. Теперь твоя очередь. Завтра ты в этом виде придёшь на занятия. Пусть это ещё не то, что я хочу видеть, но тебе со мной тоже было нелегко.

— Нет. Я не смогу. У меня нет столько смелости, как у тебя.

— Я подойду к твоему корпусу за полчаса до начала занятий. И не дай Релти, если ты выйдешь в длинной юбке. Своими руками всё лишнее оторву, а если не повезёт, то и чуть больше. Кивни, если поняла.

Эмга кивнула, а потом, поднявшись со скамейки, словно сомнабула, поплелась к себе в общагу.

Драконить я её больше не стал. Проводил молча, следуя за ней в паре шагов.

Спрашивается, зачем мне это было нужно? А сам не знаю. Могу сказать, что интуитивно чувствую, что Эмгана мне для создания образа идеально подходит, но кто в это поверит? Разве что тот, кто, как и я, десяток лет работал на публику, чутко отслеживая её реакцию на каждое своё движение.

Надо ли говорить, что на следующее утро, отзанимавшись зарядкой со студентами своего корпуса, которые в этот раз удивили меня посещаемостью и своим вниманием, я в темпе добрался до женских корпусов.

Устроился на ближайшей скамеечке рядом с одним из них, прямо у Эмги под окнами.

Взглядом сытого питона я провожал привлекательных девушек, выскакивающих из общаги. Некоторые из них строили мне глазки, ещё толком не накрашенные, а я отвечал им улыбкой, подсмотренной у главы студсовета. Она работает! Эта улыбка косит девиц, как оружие массового поражения!

Я годы отдал, чтобы научиться повторять гримасы и особенности речи. Думаете легко передать знаменитую фразу: — Вы держитесь здесь. Просто денег нет. — И сделать это так, чтобы весь цирк разом грохнул и сполз с сидений от смеха, моментально опознав, что к чему, и о ком речь.

Уже начав беспокоиться, я, поглядывая время от времени на часы главной башни, наконец-то заметил, что за дверями женской общаги, работающими в это время в режиме турникета, наблюдается замершая одинокая фигура.

Знаете, по понятиям этого мира, посещение женского жилого корпуса не многим отличается от посещения мужчиной женского туалета в учебном корпусе.

Теперь представьте себе глаза вахтёрши и отвисшие рты снующих взад-вперёд студенток, когда я туда зашёл и вытащил старосту на улицу, волоча её за руку.