Эва ощутила в комнате слабый запах горящих осенних листьев и дуновение холодного ветерка. Это пришло оттуда. В Майами ранним летним утром такого не бывает.

— И насколько все будет плохо?

Эва пробежала пальцами по картам, увидела Соломона в тюрьме, но через пару секунд решетки раскрылись.

— Тебя посадят, но не удержат.

Дух Букмана поднял голову. Посмотрел на Соломона, затем на нее. Показал на карту Императора и поднес палец к губам.

— Если только… ты не выдашь Императора, — добавила Эва. — Держи язык за зубами, и для тебя откроются двери.

— А что произойдет с тобой?

Эва опять посмотрела на духа, но он повернулся к ней спиной.

Соломон повторил вопрос.

— Я гадаю сейчас тебе, — произнесла она.

Запах горящих листьев ощущался сильнее.

— Что мне делать? — спросил Соломон.

Эва взглянула на карты, и у нее перехватило дыхание. Дух уходил прочь, растворяясь в темноте. Она снова посмотрела на карты. Неожиданно они стали совершенно чистыми. Красочные рисунки исчезли, заменившись унылыми сероватыми тонами. Эва схватила остальную колоду, начала переворачивать карты одну за другой.

Все одинаковые — чистые, пепельно-белые. Она разложила их веером на столе. Пустые.

Запах стал интенсивнее. Теперь не горящих листьев, а чего-то еще, металлического. Из окружающей темноты раздались звуки, будто когти царапали по дереву, и отдаленное рычание каких-то хищников. Эва закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, услышать другие звуки, но царапанье когтей и рычание становились громче. Она почувствовала себя очень старой, усталой и одинокой, не нужной никому в мире.

Когда Эва открыла глаза, карты по-прежнему были чистые, но на них появились образы, лица двоих. Они проступали сквозь пустые картонные прямоугольники прямо со стола. Она смахнула карты в сторону и вгляделась. Кармин? Конечно, нет. Этот ничтожный придурок был жив и сидел взаперти внизу, в своей комнате.

Нет, на нее смотрели этот мерзавец, отец Кармина, и шлюха, его любовница. Они ухмылялись.

— Что мне делать? — произнес Соломон.

Эва откинулась на спинку стула, не глядя больше на пустые, лишенные смысла карты. Пыталась унять слезы, которыми плакала ее душа.

— Единственное, что ты можешь сделать, — это затруднить им работу. Навреди всем, чем только сумеешь. — Эва думала о женщине Мингуса. — Ты воин. Так иди же и воюй.

Макс поднялся из-за стола и прошелся по комнате детективов. Нервно посмотрел на часы. Девять сорок семь. После разговора с Элдоном прошло свыше трех часов, а от него не было никаких известий. Не звонила Сандра, не было понятно, где Джо, хотя группа УГРО уже давно уехала сменить его.

Реакция Элдона встревожила Макса. Шеф воспринял все спокойно. Макс входил в кабинет, ожидая гнева или хотя бы обличительной речи, упреков, что они затеяли самостоятельное расследование в служебное время. Элдон должен был напирать на преданность и доверие и обязательно выдать реплики насчет того, сколько лет они знают друг друга, как все было в прошлом, через что они вместе прошли. Но Элдон не удивился. Даже не стал возражать, когда Макс заговорил о зомби. Объяснения его полностью удовлетворили. Но так не могло быть. Элдон всегда точно знал, когда ему вешают лапшу на уши.

Значит, Элдон и есть Император? Как предполагал Джо? Эта мысль тоже приходила Максу в голову, но он ее отбросил. Элдон был кем угодно, но не преступником. Макс знал его хорошо. Элдон ненавидел преступников, особенно тех, кто доставляет сюда кокаин, который убивал город. Нет, невероятно.

Макс уставился на чашку с противным кофе. Начал рассматривать маслянистое пятно на поверхности. Зазвонил телефон. Он схватил трубку.

— Уголовный розыск Майами. Детектив-сержант Мингус.

— Макс?

Это была Сандра.

— Да, привет… — Он улыбнулся.

— Слушай внимательно… — Ее голос дрожал. — Я… я… меня похитили. — Казалось, она до сих пор в это не верила. — Иди к телефонной будке… напротив… здания суда. Иди туда сейчас. Жди звонка.

— Сандра? Слушай, ты…

В трубке раздались короткие гудки.

Через пять минут Макс был у будки. Он чувствовал, что за ним наблюдают, но не мог понять откуда. Внимательно оглядел улицу, стоящие автомобили, людей, которые показались подозрительными. Ничего. Видимо, все эти события ослабили его нюх.

Черт возьми, как они добрались до Сандры? В последний раз она позвонила, сказала, что уезжает из города, в одно безопасное место. Значит, за ее домом постоянно следили. И следили за ним. С какого времени? Что они с ней сделают?

Зазвонил телефон.

— Сандра?

Ответил мужчина. Ровный глубокий голос, французский акцент. Букман?

— Ты каждое утро выходишь на берег выкурить сигарету. Будь там в полночь. Приходи один. Если вздумаешь дурить, больше ее не увидишь.

— Послушай, если ты хоть что-то с ней сделаешь, я тебя…

Человек на другом конце линии повесил трубку.

Макс явился на берег на два часа раньше. Нашел свое место, сел, закурил сигарету. Ночь была ясная. Мерцали звезды, словно по небу разбрызгали капли горного хрусталя. Густую жару развеял свежий морской ветерок. У воздуха был вкус и запах тех редких дней, когда Максу нечего было делать, кроме как лежать на песке, забывшись в полусне, под звук набегающих волн.

Он оглядывал все вокруг. Волнение на море, силуэты отелей в неоновых ореолах на Коллинз-авеню. Окна освещены, в каждом номере жизнь. Справа большая группа молодежи. Ребята сидели у костра, похожего на янтарный вигвам, пели песни, смеялись. Один аккомпанировал на гитаре. Такая компания здесь большая редкость. Ведь ночью с добрыми намерениями сюда никто не приходил. Максу хотелось, чтобы они ушли от греха подальше, хотя общество этих ребят было ему приятно.

Оба пистолета при нем — на бедре и лодыжке, и две запасные обоймы, но Макс сомневался, что они пригодятся. Пока Букман не собирался убивать его. Он хотел, чтобы Макс страдал.

После того телефонного разговора прожить день и дождаться полуночи было невероятно мучительно. О похищении Сандры Макс никому не сообщил. Ни Джо, когда тот вернулся из Корал-Спрингс, ни Элдону, когда он вызвал их обоих к себе в кабинет рассказывать новости. Хорошую — родители Исмаэля привезены в посольство США в Порт-о-Пренсе — и плохую — заключение соглашения с Сэмом откладывается по «техническим причинам». Его адвокат и окружной прокурор заняты и смогут начать переговоры только завтра. К середине дня они отправились в гараж в Овертауне, привезли коробки с документами в УГРО. Затем тянулось долгое совещание с членами группы, участвующими в операции. Составили предварительный план одновременного ареста всех членов банды, которых назвал Исмаэль. Список начинали Кармин и Эва Десамур. Макс должен был чувствовать веселое возбуждение, трепет приближающейся охоты, удовлетворение от того, что все сработало, но не мог ни о чем думать, кроме Сандры. Изводил себя, ругал, что не сумел уберечь ее, что если бы она с ним не встретилась, ничего бы этого не случилось.

Ребята запели «Девушки из Калифорнии», заменяя название штата на Флориду. Никто, кажется, текст твердо не знал, но припев подхватывали дружно хором. Они пели, потом переставали, смеялись, хихикали, беседовали, опять запевали.

Время тянулось медленно. Бродили люди, по одному, по двое, трое. Макс видел лишь силуэты. Он непрерывно курил, трогал пистолеты, прислушивался к звукам моря. Нервы напряглись до предела. Колотилось сердце, во рту пересохло. Он вспомнил, как они с Сандрой пришли сюда утром, после первой ночи. Наблюдали восход. Говорили мало, им это не было нужно. Его глаза наполнились слезами.

За пятнадцать минут до полуночи Макс встал. Прислушался, внимательно огляделся. Ничего. Развернулся, посмотрел в сторону Луммус-парка. Краем глаза заметил, что костер вроде погас. Но осознал, что просто какой-то человек загородил вид. Неожиданно человек начал приближаться.