— Тогда зачем она вообще нужна, эта ваша чертова магия!

— Магия дает великую силу. Но когда ею пользуются в таких количествах… она высасывает все твои силы.

— Я не хочу так жить. Я не хочу воевать, не хочу быть оружием в чьих-то руках. Отпустите меня.

— Мы обязаны тебя сохранить. Ты — наше сокровище, и я ни за что не отдам тебя в лапы монстров.

Я понимала, что выбора мне не дадут.

— Не спеши принимать решение. Поживи с нами. Приди в себя после всех событий. Если хочешь, можешь посещать занятия в академии. Дай себе время привыкнуть к новой жизни. И ты сама захочешь быть одной из нас!

Пребывая в глубине своих обреченных мыслей, я не заметила, как Альберто подошел ко мне и подал руку. «Можно подумать, эта дряхлая кисть смогла бы меня удержать». Старик подвел меня к двери, и обнял на прощанье.

Петляя по бесконечным галереям и лестницам, я уже не замечала их великолепия, перед глазами были лишь мраморные плиты пола, и ноги Рика, уводящего меня отсюда. Первый глоток свежего ночного воздуха стер все мысли из головы. Только вдох и только выдох, шаг за шагом.

Большое теплое препятствие заставило меня поднять глаза.

— Мы на месте. — Рик стоял передо мной.

Я даже не заметила, как мы пришли к высокому красивому зданию, похожему на отель. Вход был украшен пышно цветущими кустарниками в огромных кадках, зеленые подсвечиваемые лужайки украшали звери, выстриженные из кустов самшита.

— Что за место? — не знаю, зачем я спросила. Мне было уже все равно.

— Здесь ты будешь жить какое-то время.

— Не хочу внутрь, хочу надышаться свежестью, — я набрала полные легкие прозрачного морского воздуха. От удовольствия мои глаза закрылись.

— В твоем номере есть балкон, ты сможешь наслаждаться им в любое время.

Я почувствовала его взгляд на себе. Его глаза изучали мое лицо. Я ждала, что как только он заметит, что я вижу это, то сразу отведет взгляд, но он не сделал этого. Я не могла прочитать этот уверенный взгляд: ни жестокости, ни жалости, ни похоти, ни доброты. Во рту пересохло, и я тяжело сглотнула. Только ветер, бросивший прядь волос на мое лицо смог заставить нас разъединить взгляды.

Не понимая, что происходит между нами, чего этот мужчина хочет от меня, и что я чувствую рядом с ним, я решила, что лучше будет уйти от него подальше.

В просторном холле, украшенном живыми цветами, пахло кофе и ванилью. Меня встречала женщина с серебристыми волосами и белоснежной улыбкой, одетая в элегантное серое платье брошью-цветком, скорее походившая на приветливую хозяйку дома, нежели на менеджера отеля. А еще она была очень похожа на мою бабушку. Мягкий, убаюкивающий голос, спокойная улыбка, тепло, распространяющееся вокруг нее. С бабушкой мы не виделись уже лет пять, как раз все то время, что мы путешествовали по Азии. Только сейчас, увидев нежный взгляд этой женщины, я поняла, как сильно все это время скучала по бабушке. Теперь, когда мамы не стало, а отец нашелся, но оказался вампиром, да еще и был опасен, она была единственным родным человеком. И уверена, она смогла бы объяснить причины происходящего.

Женщина проводила меня к номеру, вручила ключ, и объяснила, как действовать, в случае, если мне что-то понадобится.

Луна светила достаточно ярко, чтобы видеть очертания мебели в комнатах. Не включая света, я прошла в спальню.

Не было сил жалеть себя и желания анализировать события дня. Слезы не приносили облегчения, становилось только хуже. Голову сдавливало тисками, виски пульсировали, доставляя боль как от удара молотком, нос не дышал, а пересохшее горло не давало сделать полный вдох. Мокрое от слез покрывало липло холодной мерзкой тканью к лицу.

Громкий и настойчивый стук выдернул меня из сна. Сквозь щели между плотных занавесок сияли лучи солнца, и пылинки танцевали вокруг них. Тело не желало двигаться. Я осмотрела спальню. Классический стиль, с присущими ему колоннами, лепниной и прочими украшательствами. Благо все было в бежевых и белых тонах и не мозолило глаза своей вычурностью. Мебель из натурального дерева с атласной обивкой золотого цвета добавляла тепла этой холодной красоте. Позолоченные вазы, подсвечники, люстры с хрустальными подвесками — здесь явно не экономили.

Упрямый стук в дверь все же заставил меня подняться. Подождав полминуты, в надежде, что меня оставят в покое, я неохотно поплелась открывать. Яркий свет незашторенных окон гостиной больно бил по глазам, так что пришлось прищуриться.

— Ну ты и соня! — словно тайфун в комнату влетела Янина и уселась в кресло. Я плюхнулась на диван напротив нее и прижала к груди декоративную подушку. Мне хотелось закрыться от мира, никого и ничего не видеть, не слышать, не чувствовать, провалиться в темноту сна и оставаться там как можно дольше.

— Вторые сутки пошли! Я устала ждать, когда ты выспишься! С тобой все хотят познакомиться! — она говорила без умолку, так же как в самолете. Удивительно, но меня это не раздражало. Тяжелые веки опускались, и сознание уплывало.

— Ну просыпайся же! — Янина стояла надо мной, и трепала меня за плечи.

С трудом я заставила сесть свое тяжелое окаменевшее тело. Голова безвольно болталась на ватной шее. Она сунула мне под нос стакан, и запах цитрусов слегка взбодрил.

Янина снова принялась за болтовню. Она рассказывала так вдохновенно и живо, что ее энергия медленно наполняла и меня. Мне было трудно сосредоточиться и уследить за потоками ее мыслей, поэтому я рассматривала ее фарфоровое личико, пылающие румянцем щеки, лазоревые глаза с длинными ресницами, сияющие в лучах солнца длинные почти белые волосы. Рядом с ней я чувствовала себя замухрышкой. Глаза наверняка опухли от безудержного плача, ногти забыли, что такое маникюр, волосы кое-как собраны в хвост. И только сейчас я заметила, что спала в одежде. Хотелось надеть на себя мешок, чтобы никто не видел этой запущенности.

— Ты даже вещи не разобрала! — Янина деловито распаковывала одежду, доставая ее из огромной коробки, украшенной белым бантом. — Я выбирала ее специально для тебя! — Демонстрируя легкое шелковое платье на тонких бретельках, она явно ждала благодарности и восхищения ее выбором. Вещи были действительно хороши, но я никогда не носила таких нарядов, даже не представляла, как они сядут на мою фигуру.

— Я предпочла бы джинсы. — Мне не хотелось ее обидеть, поэтому я добавила, что платья прекрасны.

Пока Янина заботливо перекладывала вещи в шкаф, на нижней полке я увидела свой рюкзак. «Значит, пара джинсов у меня точно есть!» — обрадовалась я.

Пока я принимала душ, она сидела на огромном махровом полотенце на полу ванной комнаты, то и дело подсовывая мне разные тюбики и флакончики. И, конечно же, без устали трещала! Кажется, я узнала новости о каждом жителе этого городка. Но я то и дело ловила себя на мысли, что жду, когда же она расскажет о Рике. И каждый раз, вспоминая его теплый запах, я испытывала чувство эйфории свободного падения и забывала дышать.

Не отвлекаясь от рассказа, она достала из другого шкафа джинсы и шелковую рубашку. «Оказывается, она купила не только платья». И принялась расчесывать мои волосы. Я поняла, что сопротивляться этой девушке бесполезно, да и отражением в зеркале была довольна. Колосок, заплетенный из части волос украшал мою голову, словно чешуя дракона. Остальные пряди тяжелыми локонами спадали на спину.

Мы вышли из отеля и при свете дня я увидела место, где проведу часть своей жизни. По самому дну ущелья стремительно неслась кристально чистая река, переливаясь под лучами солнца, изящно огибая большие валуны, встречающиеся на ее пути. Каменное русло было намного шире самой реки, и будто обозначало ее границы. Укрепленная гранитом набережная возвышалась над рекой на высоту в два человеческих роста. Плафоны фонарей повторяли узоры литых оград набережных. Ветви пальм веером раскинулись над дорогой, создавая кружевную тень и напоминали, что мы на юге.

У подъезда к отелю стояло несколько симпатичных электрокаров — крошечных автомобилей без окон и дверей. Янина села за руль, я — рядом.