— Да. Очень даже да.

— Я на такое не подписывалась.

— Ты вообще ни на что не подписывалась.

— Именно.

— Но Грейси, у тебя связи. Разные. И не все из них легальные.

— Понятия не имею, о чем ты. Я действую строго в рамках лицензии.

— А твои клиенты? — склонила голову набок Ви.

— А это их проблемы.

— Найми кого-нибудь. Я дам все контакты, расскажу, как туда попасть и как найти нужное. Заплачу. Много, очень много. И за молчание в том числе.

— Глупость. Если твой отец узнает, он тебя в порошок сотрет. И меня заодно. Меня сегодня с утра перетряхнула служба контроля, не думаю, что случайно. И вообще, манипуляции со временем — это незаконно.

— А торговать счастьем дочери законно? Толкать меня в объятья развратника во имя выгоды семьи, по-твоему, нормально?

— Нет, но… — тут я слегка сбавила обороты, потому что, окажись я на месте подруги, тоже бы лютовала. Варварство и дикость, тут магический мир, а не средневековье. И подобное предательство со стороны родных всегда мерзко.

— Грейси, милая, прошу! — теперь Ви говорила совершенно серьезно. — С чертежами ты сможешь сделать артефакт. Воспользуюсь я им сама, никто не узнает, что ты вообще имеешь к этому отношение. Ключ и бумажки вернем на место, взломщику заплатим, Гейбы останутся с носом. И без трона, что всяко на пользу государству.

— Я ведь не могу гарантировать, что у меня получится. Вдруг предсказание подтвердит вашу с Хорасом совместимость?

— Тогда вернемся к плану с куртизанками и иллюзиями, — бодро пообещала Ви.

— Ты сумасшедшая!

— Меня загнали в угол, — грустно вздохнула она. — Сама ведь знаешь, как это бывает: одна против всех.

Это да, крыть нечем. Вивьен единственная не отказала мне в поддержке после травли в академии. Чувство благодарности никто не отменял, как и женскую солидарность в борьбе с негодяями. И по поводу неформальных связей она тоже права: Брэм наверняка подскажет, к кому обратиться.

— Ладно, давай сюда ключ и рассказывай, как найти тайник. Будут тебе и чертежи, и артефакт, и взломщик. Но мне понадобится совет знающего человека.

Гоблин честно выслушал всё и не перебил нас с Вивьен ни единого раза. Даже скроил сочувствующую мордашку на части, посвященной сомнительным достоинствам жениха. Потом долго молчал и протирал стеклышки очков, глядя в одну точку.

— Говорить, что вы обе наивные авантюристки, видимо, уже поздно?

— Риторическое замечание, — я хмыкнула.

— Советовать оставить эту затею, опираясь на логические доводы, тоже бесполезно? Шансы на успех призрачны, любая случайность в процессе, будь то бестолковый вор или неточность чертежей, может разоблачить вас в два счета. Грейси, ты и так под пристальным вниманием службы контроля и Хораса лично, а вы, милая леди Вивьен, рискуете добрым именем.

— Я и так и так им рискую. Папа́ ясно дал понять, что если я не выйду за Хораса, то лишусь всего, в том числе будущего.

— Так, а от меня вы чего хотите?

— Имя толкового взломщика. И сведения, как его найти.

— И откуда бы мне знать такие вещи?

— Даже не представляю… От матушки Розы и мастера Шестопёра?

Брэм уронил голову в ладони.

— И зачем я только рот открывал? Знал же, молчание — золото.

— Ну, ты добрый. Внимательный. Заботливый. И умеешь просчитывать наперед. Если я сейчас пойду в веселый квартал и наугад выберу исполнителя, то тебе новый работодатель понадобится ой как быстро. Или не понадобится уже никогда, если папа Вивьен пронюхает, откуда ноги у этой затеи растут.

— Шантаж? — насупился гоблин.

— Математика, чистой воды математика.

— А что взламывать-то надо? — тоскливо уточнил Брэм. — Где это ваше подпространственное хранилище?

— О, всё очень просто. В канцелярии Луиса Гейба, папаши нашего драгоценного жениха, — невинно хлопнула глазками Вивьен и тут же покраснела до самых кончиков ушей: ругаться мой счетовод умел настолько витиевато, что пьяный боцман бы удавился от зависти.

Таверна «Хмельной осел» встретила эньяна Эдварда радостным гомоном, запахом вина и жаркого, бренчанием струн и ощущением доброго семейного торжества. С той поправкой, что вместо милых родственников в зале собрались жулики самых разных специализаций, от карманников до наемных убийц, и их не менее милые спутницы, выполняющие одновременно роли подавальщиц, танцовщиц и дам для приятного времяпровождения в верхних комнатах.

Вольготная обстановка, способная отогреть даже самую зачерствелую душу. За скромное вознаграждение в пару серебряных, конечно, но всё же лучше, чем никак.

Впрочем, сегодня Эдварду нужно было спустить пар и подумать, как выкручиваться из сложившейся непростой ситуации. И вот парадокс, размышлять маркиз Дрэйтвинд любил именно в таких местах: шумных, пропитанных дымком гномьих трубок, наполненных разноголосыми шутками и едкой бранью, освещенных старинными настольными масляными фонарями: магические световые кристаллы были для хозяина таверны ненужной роскошью.

Заказав пару блюд поприличнее, Эдвард вытряхнул из-за углового столика придремавшего пьяницу и, пинком придав ему направление движения в сторону двери, с комфортом устроился на мягком диванчике.

Дела в последнюю неделю шли из рук вон плохо. Сперва сорвалось подряд два весьма выгодных частных заказа, затем он у собственного дома обнаружил слежку, увы, никак не связанную ни с кем из известных недоброжелателей, а закончилось всё тем, что маркиз чуть не разбился при падении с крыши, выполняя очередное поручение службы магического контроля.

Нет, миссию, на которой провалилось уже трое штатных агентов, он выполнил с блеском и нужные доказательства достал, но никакая оплата не покрыла его личные, тайные убытки. Безнадежно испорченный хронометр лежал в кармане бестолковым набором шестеренок, стрелок, винтов и шурупов, ставя огромный жирный крест на планах завершить свое собственное расследование. То самое, которое могло бы круто изменить всю жизнь Эдвадра Лодли, безродного бастарда без имени, принятого в семью лишь по воле не в меру сентиментального дядюшки.

— Давно не заглядывал, красавчик! — румянощекая подавальщица с демонстративно расшнурованным декольте ловко выставила на стол тарелку, кружку и пузатый кувшин. — Я уж и соскучилась.

— И тебе привет, Гортензия, — усмехнулся Эд, наблюдая за тем, как знойная красотка старательно расправляет салфетки на столе и вроде случайно замирает в самых соблазнительных позах.

— Ты грустный, — проникновенно заявила она. — Как насытишься этим, — она пододвинула тарелку с аппетитным куском жареной баранины, — позови. Развлеку со скидкой.

— Ты же знаешь, что нет, цветочек.

— Ну вот, снова, — она обиженно надула губки. — Смотри, красавчик, время — деньги. Я вечно ждать не буду.

Он наклонился, поманив её пальцем. Подавальщица, просияв, ловко втиснулась ему на колени, приобняла и позволила мужчине придержать себя за подбородок.

— Тогда не трать своё время попусту, — нагло подмигнул он.

— Ну и напрасно, — ничуть не обиделась красотка. — Вижу, не в настроении. Что, влип серьезней обычного, Эд? — поинтересовалась она.

— Да как сказать… Кажется, за мной хвост, придется вести себя образцово, пока пыль не осядет. Сплошной урон делу и скука смертная.

— Это да, — она ласково пробежалась пальцами его по волосам. — Но иногда перерыв — лучший выход, сам знаешь. Отдохни, подумай. Не буду отвлекать.

Она вспорхнула и пошла прочь.

— Гортензия! — Она обернулась и ловко поймала мелькнувший в полумраке серебряный. — Купишь себе от меня подарок. Что-нибудь красивое.

— Обязательно!

Но уйти в размышления он не успел, помешал нарастающий гомон: у стойки явно что-то происходило. Одинокий женский голос мешался с мужскими. Не поделили барыш от сделки? Заспорили о долях? Нередкое дело, обычно заканчивающееся славной дракой, ровнехонько такой, что нужна ему сегодня. Эдвард слегка передвинулся, чтобы лучше рассмотреть происходящее.