Слава всем богам, проход не схлопнулся. Более того, терпеливо дождался приказа закрыться. Мастерский уровень исполнения, возможно даже, что к созданию двери приложил руку архитектор пространства или архитектор магических потоков, а то и оба вместе.

Помещение, в котором оказался Эдвард Лодли, поражало своими размерами, а хранящиеся тут данные — упорядоченностью. По всей видимости, подразумевалось, что посторонних здесь нет и быть не может, поэтому каждая полка, ящик и шкаф оказались любезно подписаны, а в углу обнаружился уютный уголок для чтения.

— Интересно фейри пляшут, — присвистнул Эд, замирая перед стеллажом с пометкой «магия времени».

Необходимые чертежи нашлись в коробке с вензелем, больше напоминающем водоворот, чем привычные знаки совета. Круг предсказаний Эд видел много раз, перепутать эту монструозную конструкцию из шестеренок, отлитых из золота и меди обручей, пружин, мраморных постаментов и кованых маятников с чем-то другим было невозможно.

— Надеюсь, это исчерпывающая для исследования информация.

Эд аккуратно пристроил добычу в своё тайное хранилище и решительно направился к картотеке с подписью «Родоописание и генеалогия». Найти свою фамилию в списке не составило труда, равно как и отыскать на общих полках хиленький переплет под соответствующим картотеке номером.

Семья Эда древностью не отличалась, поэтому сведений в архиве хранилось ожидаемо мало. Недавние исторические сводки Эда не интересовали, взгляд задержался только на листе с заголовком «Арчибальд Лодли». Ниже сухо и коротко следовали основные вехи биографии, перечисление имущества и долгов, напротив каждой строки стоял штамп «погашено правопреемником» или «унаследовано правопреемником».

Отдельным листом лежал портрет дяди: улыбающееся полноватое лицо, нос с легкой горбинкой, лукавые морщинки у губ, рассыпанные в беспорядке кудри. Неизвестный художник несколькими темными черточками туши оттенил благородную седину и темные глаза. Добрые, любящие, такие родные.

Элейн Лодли — значилось на следующей странице. Эд торопливо пролистал дальше в поисках портрета: с пожелтевшей бумаги на него смотрела милая жизнерадостная девушка, совсем еще юная и лучащаяся озорством. Вьющиеся волосы, фамильный нос, ямочки на щеках, нежная улыбка. Знакомая и незнакомая одновременно. Отдаленно её черты угадывались в самом Эдварде, но очевидно, что сын гораздо больше походил на неизвестного отца, чем на мать и её родню.

Эд ласково провел пальцем по рисунку, горько усмехнулся и резко перелистнул страницу: сухой канцелярский текст — лучшее спасение от болезненных воспоминаний. Элейн, оказывается, успела окончить школу благородных девиц и поступить в академию Скользящей магии, однако сразу после бала-маскарада дебютантов подала прошение об учебе на дому. В браке не состояла. Умерла при загадочных обстоятельствах в неполные двадцать, причина смерти — острое магическое истощение, вызванное родами. Дело расследовано Морренси и Гейбом, однако закрыто за нехваткой улик. Похоронена умершая в родовом склепе.

Стоп.

Эд еще раз перечитал последние строки. О такой трактовке причины смерти Элейн он слышал впервые. Магическую несовместимость матери и будущего ребенка, как правило, определяли на ранних сроках беременности и организовывали квалифицированную медицинскую поддержку. А как иначе, если в стране живут маги самых разных направлений, и брак между некромантом и жрицей света не такая уж редкость? Конечно, не без сложностей, но конфликт обычно решался простым ношением амулетов или временным приемом специальных дезактиваторов.

Магическое истощение означало только одно: длительный и осознанный отказ от помощи лекарей. Но с какой целью? Зачем?! Не догадаться об отторжении магии Элейн не могла, но молчала. Стыдилась незаконного ребенка? Почему тогда не избавилась от него? В этом не было бы ровным счетом ничего удивительного даже для благородной леди.

Еще раз взглянув на даты, Эд был вынужден признать, что мать планировала сохранить беременность, потому и просила об обучении на дому. Ждала, что отец ребенка одумается и узаконит их отношения? Надеялась растопить сердце неведомого благодетеля видом орущего копошащегося свертка или…

Боялась.

Нет, не осуждения общества, насмешек или презрения. От внезапного предположения Эду стало душно: она знала нечто важное о будущем ребенке, и это нечто должно было остаться в строжайшей тайне ото всех даже с риском для её, Элейн, жизни. Причин опасаться за судьбу младенца Эд только навскидку мог назвать несколько: слишком высокий титул отца и нежелательность наличия бастардов, ревность со стороны другой женщины, что тоже не редкость в среде аристократии, и, наконец, магические особенности нерожденного ребенка.

Последний пункт, особенно в комплекте с неизвестно откуда взявшимся наследством-хронометром и странным изменением магического потенциала самого Эда, выглядел пугающе. Впрочем, как и фамилия Гейба, слишком знакомая всему Ареону. Интересно, почему друг тогда еще не короля, но наследного принца, лично занимался рядовым расследованием?

— Будущий канцлер и некто Морренси… — Эдвард торопливо отобрал нужные листы и вернул остальное на место. Первое правило толкового вора: не бери лишнего. Недостачу папки обнаружить легче, чем отсутствие пары страниц из неё. — И кто же ты такой, Морренси? Сейчас выясним…

Но вернуться к картотеке Эд не успел. Что-то тихо щелкнуло, по помещению прошел едва уловимый ветерок. Маркиз обернулся ко входу и тут же скользнул прочь: в дверном проеме показались два силуэта.

Прятаться пришлось максимально быстро, на мгновение Эд всерьёз испугался, что попадется. Выручила случайность: двоим визитерам было не до охоты за преступниками, и Эдварду хватило времени втиснуться в узкое пространство между шкафом и стеной. Удрать дальше он бы банально не успел, а красться к выходу, минуя пустое пространство за спинами двух потенциальных свидетелей, — тот еще риск. Оставалось надеяться, что визитеры не задержатся надолго, возьмут желаемое и уйдут.

— Есть новости по делу о королевском браке? — поинтересовался смутно знакомый голос.

— Как вы и предполагали, они действительно ищут женщину. Подняли всех на ноги, перерыли архивы. Впрочем, кажется, безрезультатно.

— Кажется?

— Сложно утверждать наверняка. Мы ищем сведения, милорд, — второй собеседник явно нервничал. — Но дело под контролем тайной службы, на нем гриф строгой секретности, а вы велели действовать осторожно.

Эд аккуратно выглянул из пыльной щели, где повернуться или хотя бы вдохнуть толком было сложно. Хораса Гейба он узнал сразу: старый, хотя и не близкий знакомый, с недавних пор получивший должность в следственном отделе департамента магического контроля. А вот второй человек стоял к укрытию спиной. Средний рост, средняя комплекция, тихий голос. Профессионально никакой субъект, один из тех, кого учат быть незаметными.

— Это не отменяет того, что мне нужны факты. Кто она?

— В том и загвоздка: никто, включая его величество, не знает. Ни имени, ни фамилии. Достоверно могу утверждать только то, что дело касается событий, произошедших около двадцати восьми лет назад.

— Откуда такая точность?

— Король провел настоящую ревизию документов того периода: газетных выпусков, официальных представлений ко двору, в особенности — судебных протоколов.

— Забавно, — Хорас в задумчивости прошелся вдоль стеллажей, стирая пыль с полинялых корешков. — Зачем искать давно потерянную любовь в юридических бумагах? Нашего монарха настигла роковая страсть к преступнице?

Эд легонько усмехнулся: ай да король, в тихом омуте чего только не водится! Вот с чьей легкой руки, видимо, служба контроля стала прибегать к услугам вольных наемников. В борьбе за счастье государства (неважно, кем и как определенное) все средства хороши.

— Надеялся, что вы вспомните что-то важное, пересмотрев записи, которые я подготовил, — продолжил безымянный человек, выкладывая на стол несколько папок. — Или, простите мою дерзость, сможете ненавязчиво расспросить канцлера. Они с королем в приятельских отношениях, уверен, лорд Луис в курсе происходящего.