В лаборатории воцарилось молчание.

— Так.

Громы и молнии если и должны были посыпаться на мою голову, то, видимо, слегка задержались.

— Ты наняла Эдварда Лодли? За обещание починить ему сломанный артефакт, верно?

— Ну… Плюс-минус, если опустить детали.

Гоблин флегматично разлил по чашкам чай, разрезал пирог на кусочки и пододвинул мне поближе. Запах корицы, ванили и плавленого сахара удивительно подчеркнул творящийся кругом абсурд.

— Не вижу повода для паники. Знаешь, если кто и способен провернуть всё это и замести следы, то только Эд.

Я отлипла от столешницы и подняла взгляд: кажется, Брэм это серьезно сказал. Вон руки не дрожат, глазки не бегают, дыхание спокойное, да и вообще, следов паники не заметно.

— И не надо так на меня смотреть, — фыркнул гоблин. — Я тебе сразу сказал, что из подобной авантюры ничего не выгорит. Но это если не принимать во внимание характер и репутацию Эда, конечно. Так-то он не взял бы заказ на канцлера и его ведомство: ходить грязными сапогами по белым коврам неудобно. Они с Луисом, конечно, не близкие друзья, но должны быть знакомы по королевскому двору. Да и с Хорасом наверняка встречались не раз, как-никак в одном ведомстве крутятся. То, что Эд ввязался в это дело, — крупное везение. Смекаешь?

— А? — Голова после всех перипетий отказывалась мыслить здраво.

— Думаю, чем-то ты его зацепила. Ты лично или твои способности артефактора, уж не знаю. Но это к лучшему.

— Брэм, если мне не изменяет память, ты раньше отговаривал меня связываться с мошенниками.

— Это было до того, как ты сама решила стать мошенницей. Теперь поздно дергаться, постарайся расслабиться и получить удовольствие, — он подмигнул и поинтересовался с абсолютно невинным видом: — Еще пирога?

Ножка в розовой атласной туфельке отбивала монотонный ритм уже четверть часа кряду. Идеально ровно, как заводной механизм. Крохотный бантик, расшитый алмазной крошкой, переливался на солнце всеми цветами радуги. По плетеной мебели зимнего сада плясали разноцветные солнечные зайчики, в пышной кроне ухоженных домашних пальм нежно чирикали певчие птицы, однако хозяйка всей этой роскоши, леди Марсела Вальс, пребывала в отвратительном настроении.

Она извлекла из неприметного кармана в складках юбки миниатюрные часики, взглянула на циферблат и недовольно поморщилась. Хорас Гейб опаздывал уже более чем на двадцать минут, что даже для него было верхом безалаберности. До недавнего времени шеф-покровитель академии и по совместительству благодетель самой Марселы ценил договоренности и сроки. До недавнего… Да.

Пожалуй, сейчас Марсела была вынуждена признать, что странности в поведении любовника начали появляться довольно давно. По капельке, тонкими черточками, крохотными несуразностями, но довольно регулярно. Совместные выходы в свет, дорогие подарки, увеселительные прогулки за город — это всё отвлекло Марселу от главного и не дало заметить вовремя: Хорас начал ускользать из её крепких объятий.

Марсела встала и прошлась по оранжерее, ловя в начищенных стеклах свое отражение. Безупречное, как и всегда, соблазнительное, волнующе-привлекательное и невинное одновременно. Идеальное для встречи с любовником, который вот-вот объявит во всеуслышание о грядущей свадьбе.

О нет, не с ней, прекрасной светской королевой и грозой столичных дев, виконтессой Дюари, бывшей фавориткой его величества Кредигуса Мейба Пятого, а с некой дамой, за имя которой Марселе пришлось выложить кругленькую сумму секретарю Хораса.

— Вы точно не ошиблись? — девушка нахмурила идеально выщипанные и подведенные брови, вчитываясь в копию письма, отправленного Хорасом своей матушке. — Это более чем странный выбор. Он мог предложить руку любой, а выбрал эту… — она состроила презрительную мину и легким щелчком пальцев отправила письмо в камин, — …слов нет.

— Никакой ошибки, — слегка поклонился секретарь. — О чем бы ни болтали досужие сплетники, именно она станет новой леди Гейб.

— Забавно. Впрочем, это мы еще посмотрим, — тихонько отметила Марсела, жестом отпуская секретаря. — Оплату вам пришлют вечером. Благодарю.

Разумеется, она не подала вида, что в курсе планов своего покровителя. Слезы бессилия остались тайной для всех, кроме атласных подушек в спальне, а извечный страх остаться одной был безжалостно загнан в самые дальние закоулки души. Слабость и разочарование не то, чем Марсела собиралась удерживать возлюбленного. Ввот платья в её гардеробе стали чуть более провокационными, а совместные с любовником ночи — гораздо более жаркими. На какое-то время это дало иллюзию безопасности, но от осознания неизбежности хотелось выть волком.

Сказка, усыпанная розами и бриллиантами, должна была дойти до логичного завершения, и у леди Марселы имелись серьезные подозрения, что произойдет это со дня на день.

— Прости за опоздание, дорогая.

Она, как и много раз до этого, не услышала его мягких шагов, лишь слегка вздрогнула от внезапного горячего поцелуя, опалившего обнаженную шею.

— Я не сержусь.

Тонкие пальчики нежно прошлись по его щеке, игриво коснулись губ, но тут же отстранились. «Сегодня, — с тоской отметила про себя Марсела, изучая знакомое до последней черточки лицо шефа-покровителя. — Он выбрал именно этот день, чтобы рассказать».

И оказалась права. Легкие замечания ни о чем, несколько дежурных комплиментов, пара острот, то есть светская беседа в лучших её проявлениях, сменились рассуждениями о призвании и долге.

— Знаешь, Марсела, иногда мне кажется, что я недостаточно ценю то, что имею. Забываю, как важно проявлять внимание к по-настоящему дорогим людям. Думаю, настало время это исправить.

Он вынул узкую бархатную коробочку и опустил её на стол, аккурат между фруктами, кремовыми корзинками и фарфоровыми чашками.

Марсела смущенно улыбнулась и приоткрыла крышку. На темном бархате бриллиантовой россыпью сияло роскошное колье с единственным каплеобразным рубином в самом центре. «Ну, вот и прощальный дар. Откуп и извинения за то, что будет сказано после», — мысленно вздохнула красавица.

— Позволь мне, — Хорас встал и хозяйским жестом подхватил украшение, затем помог девушке подняться. — Прелесть истинной драгоценности должна быть подчеркнута блеском камней.

Разумеется, он вроде бы случайно прикоснулся к нежной шейке и полуобнаженным плечам. И конечно, она слегка вздрогнула от этой неожиданной ласки. Ритуал был соблюден в полной мере, алый камешек занял предназначенное ему место, подчеркнув хрупкость ключиц и соблазнительно указывая на низкое декольте.

— Однако у меня есть и печальные новости, — Хорас вздохнул и хотел уже перейти к сути, но Марсела опередила его, мягко коснувшись наманикюренным пальчиком его губ.

— Не мучь себя, я знаю, любимый, — мурлыкнула она волнующим голосом. — Ты не свободен в своих решениях. Титул, обязанности, долг перед семьей.

— Не сердишься? — его руки как-то незаметно перекочевали на её талию, притянули, не давая отступить.

— Что ты, — усмехнулась она. — Обиды — это для простолюдинов и черни. А я люблю тебя и поддержу любое твое решение.

— Даже свадьбу с другой? — осторожно уточнил он.

— Особенно её, — она положила руки на его грудь, скользнула пальцами под полы молочного сюртука, пробежалась коготками по тонкой ткани рубашки, дразня и провоцируя одновременно. — Ты должен достигать и завоевывать, мой огненный лев, — она облизнула губы и чуть запрокинула голову, позволяя ему полюбоваться изящной шеей. — Однажды ты унаследуешь все, чего добился твой отец, а это немало. Брак должен упрочить твой высокий статус, а не ослабить его. У его величества нет сыновей, думаю, тайна личности следующего монарха уже не совсем тайна.

— Не торопи события. Кредигус не хочет подписывать приказ о назначении наследника. Он что-то затеял, — заметил Хорас. — Всю тайную службу поднял на дыбы, едва землю носом не роет, ищет что-то.