– Постараюсь что-нибудь придумать, – сухо сказал Мэт, запихивая медальон в карман куртки. Тох? Бить ее? О Свет! Она явно слишком много времени проводит с Авиендой.

Мэт помог Илэйн встать, и она огляделась, заметила Ванина с залитым кровью лицом, лежащих женщин, и лицо ее исказила гримаса.

– О Свет! – выдохнула Илэйн. – О кровь и растреклятый пепел!

Мэт вздрогнул. И не только потому, что не ожидал услышать из ее уст такие слова, – они прозвучали странно, будто она говорила, не понимая их смысла. И совсем по-детски.

Стряхнув руку Мэта, Илэйн сорвала с головы шляпу, отшвырнула ее в сторону, поспешно опустилась на колени рядом с лежащей рядом Реанне и обхватила ее голову обеими руками. Женщина лежала лицом вниз, раскинув руки, будто споткнулась на бегу. Споткнулась, когда бежала к комнате, к нападающему, а не от него.

– Это мне не по силам, – пробормотала Илэйн. – Где Найнив? Почему она не пришла с тобой, Мэт? Найнив! – крикнула она в сторону лестницы.

– Незачем визжать, точно кошка, – проворчала Найнив, появляясь на лестничной площадке. Однако смотрела она не вперед, а оглядывалась через плечо, на лестницу. – Держи ее крепче, слышишь? – тут же завизжала Найнив, как та самая кошка. Она замахала шляпой, которую держала в руке, на того, к кому обращалась: – Если ты и ей позволишь вырваться, я тебе так врежу, что целый год будет в ушах звенеть!

Найнив повернулась, и глаза у нее чуть не выскочили из орбит.

– Свет да осияет нас, – выдохнула она, поспешно наклоняясь к Джанире. Одно прикосновение – и она выпрямилась, болезненно вздрагивая. Мэт мог бы и сам сказать Найнив, что женщина мертва. Найнив, однако, выглядела так, точно эта смерть задела ее лично. Взяв себя в руки, она перешла к следующей, Тамарле. На сей раз ее дар Исцеления, похоже, мог пригодиться. Однако это, по-видимому, было непросто, потому что, стоя рядом с Тамарлой на коленях, она хмуро уставилась на нее. – Что здесь произошло, Мэт? – требовательно спросила Найнив, оглядевшись и переведя взгляд на него. Ее тон заставил Мэта вздохнуть; с нее сталось бы предположить, будто все происшедшее – его вина. – Ну же, Мэт? Что случилось? Давай говори наконец, не то я...

Но Мэт так и не узнал, чем именно она собиралась ему пригрозить.

За Найнив, как и следовало ожидать, на лестничной площадке появился Лан, а сразу за ним – Сумеко. Коренастая Мудрая Женщина бросила только один взгляд на коридор и тут же, подобрав юбки, кинулась к Реанне. Обеспокоенно взглянув на Илэйн, она опустилась на колени и начала водить руками над Реанне – очень странным способом, который заставил Найнив вскинуться.

– Что ты делаешь? – отрывисто спросила она. Не прекращая заниматься Тамарлой, она время от времени бросала на круглолицую Мудрую Женщину короткие взгляды, пронзительные, как ее голос. – Где ты этому научилась?

Сумеко вздрогнула, но ее руки продолжали двигаться.

– Простите меня, Айз Седай, – еле слышно и не очень связно заговорила она. – Я знаю, что не должна... Но она умрет, если я не... Я знаю, что и пытаться не должна... Я просто всегда очень хотела учиться, Айз Седай. Пожалуйста.

– Нет-нет, продолжай, – рассеянно сказала Найнив. Большая часть ее внимания – но не все – по-прежнему была сосредоточена на лежащей перед ней Тамарле. – Тебе, кажется, известно кое-что, чего даже я... Надо сказать, твой способ обращения с этими потоками очень интересен. Думаю, многие сестры захотят у тебя поучиться... Может, тогда они наконец оставят меня в покое.

Последние слова она пробормотала себе под нос, и Сумеко никак не могла их услышать, но то, что достигло ее ушей, заставило ее опустить голову, почти прижав подбородок к внушительной груди. Ее руки, однако, лишь слегка замедлили движение.

– Илэйн, – продолжала Найнив, – ты бы поискала Чашу, а? Пожалуйста. Мне кажется, это та самая дверь.

Она кивнула именно на нужную дверь, хотя с полдюжины других были открыты точно так же. Мэт удивленно замигал и вдруг заметил два маленьких завернутых в тряпку узелка, лежащих перед дверью, там, где их обронили грабители.

– Да, – пробормотала Илэйн. – Да, сделаю хотя бы это.

Она подняла руку в сторону стоящего на коленях Ванина, со вздохом уронила ее и шагнула в дверной проем, взметнув облако пыли и закашлявшись.

Еще одна Мудрая Женщина, Айне, самая полная из всех, появилась следом за Найнив и Ланом. Она вошла с лестничной площадки, толкая перед собой Черную сестру, которую удерживала одной рукой за заломленные за спину руки и держала за загривок другой. Лицо у Айне застыло, точно маска, губы плотно сжались; она казалась слегка напуганной, уверенная, что с нее заживо сдерут кожу за то, что она так грубо обращается с Айз Седай, но полная решимости продолжать свое дело. Найнив частенько оказывала такое воздействие на людей. Глаза Черной сестры были расширены от ужаса, она обмякла всем телом и наверняка упала бы, если бы не хватка Айне. Вне всякого сомнения, она была отрезана от Источника и не сомневалась, что ее ждет кое-что что похуже заживо содранной кожи. Слезы струились из ее глаз, а рот исказился в безмолвном рыдании.

За ними вошел Беслан, испустивший печальный вздох при виде Налесина и еще более печальный при виде лежащих женщин, за ним Гарнан и трое солдат из отряда – Фергин, Гордеран и Метвин. Они были из тех, кого Мэт оставил у входа. У всех на рваных куртках была кровь, но их, должно быть, еще внизу Исцелила Найнив. Они двигались не как раненные. Но выглядели слегка ослабевшими.

– Что случилось у черного хода? – спросил Мэт.

– Чтоб мне сгореть, если я знаю! – ответил Гарнан. – Эти широкоплечие с ножами набросились из темноты. Там был один, он двигался точно змея... – Он пожал плечами, невольно дотронувшись до разреза на куртке. – Один из них пырнул меня ножом, и больше я ничего не помню. Открыл глаза и увидел склонившуюся надо мной Найнив Седай, а рядом лежали Мендейр и остальные, мертвым-мертвехоньки.

Мэт кивнул. Один двигался точно змея. И исчез из запертой комнаты – тоже как змея. Мэт оглядел коридор. Реанне и Тамарла были уже на ногах – отряхивали свои юбки, конечно, – и Ванин тоже – он устремил взгляд в комнату, где Илэйн упражнялась в освоении новых ругательств – с тем же успехом, что и раньше. Точнее сказать было трудно, потому что она еще и кашляла. Найнив помогала худой светловолосой Сибелле, а Сумеко все еще хлопотала над Фамелле, женщиной с бледно-медовыми волосами и большими карими глазами. Но Мэту уже не доведется любоваться пышной грудью Мелоре; стоявшая на коленях Реанне распрямила ей руки и ноги и закрыла глаза, а Тамарла сделала то же самое с Джанирой. Две Мудрые Женщины погибли, и шестеро из отряда. Убиты... человеком... которого не способна коснуться Сила.

– Я нашла ее! – взволнованно закричала Илэйн. Она вернулась в коридор, держа в руках округлый узелок из полусгнившей ткани и не позволяя Ванину забрать его у нее. Вся с головы до ног в серой пыли и паутине, она выглядела так, будто не просто лежала, а каталась в пыли. – Чаша Ветров у нас, Найнив!

– В таком случае, – заявил Мэт, – мы имеем полное право немедленно убраться отсюда, будь все проклято!

Никто не стал спорить. Найнив и Илэйн настояли на том, чтобы мужчины использовали свои куртки и завернули в них все предметы, которые удалось найти. Они даже нагрузили Мудрых Женщин и нагрузились сами, а Реанне отправили на улицу за людьми, которые перенесут погибших на лодочную пристань. Но никто не спорил. Мэт сомневался, что Рахаду когда-нибудь доводилось видеть столь странную процессию, направлявшуюся к реке, или людей, которые бы так спешили.

– Проклятье, надо как можно скорее убираться отсюда, – повторил Мэт немного позже, и на этот раз спор возник. Спор шел последние полчаса – более чем достаточно. За окнами солнце перевалило через зенит. Торговый ветер слегка умерил жару; желтые занавески метались над высокими окнами, раздувались и хлопали от его порывов. Три часа прошло с тех пор, как они вернулись во Дворец Таразин, а игральные кости все еще подпрыгивали в голове у Мэта, и у него просто руки чесались от желания кому-нибудь врезать. Он оттянул шарф, повязанный вокруг шеи, чтобы скрывать шрам; казалось, веревка, которой он был обязан этим шрамом, снова медленно сжимается на шее. – Света ради, вы что, ослепли? Или оглохли?