Руарк стоял на прежнем месте, с праздным любопытством рассматривая наконечник одного из своих коротких копий. Происходящее было делом Хранительниц Мудрости, а он всегда говорил, что не станет лезть в дела Хранительниц Мудрости, пока они держатся подальше от дел вождей кланов. Но Таим... Сложив руки и со скучающим выражением лица оглядывая лагерь, он пытался сделать вид, будто его все это не волнует, и, тем не менее, от него исходил странный и сложный запах. Перрин сказал бы, что этот человек забавлялся и что его настроение определенно улучшилось по сравнению с тем, каким оно было совсем недавно.

– Мы поклялись тебе, – изрекла наконец Бера, уперев руки в широкие бедра, – и этого вполне достаточно. Только Друзья Темного могут нарушить эту клятву. – Она произнесла слово «клятва» почти таким же тоном, каким упомянула о Друзьях Темного. Нет, им не нравилось, очень не нравилось то, что они дали эту клятву. – Ты осмеливаешься обвинять нас?..

– Если бы я так думал, – огрызнулся Ранд, – вы бы уже вместе с Таимом были на пути в Черную Башню. Вы поклялись, что будете повиноваться. Ну так повинуйтесь!

Долгое мгновение Бера, похоже, колебалась, потом с головы до пят обрела обычный для Айз Седай царственный вид. Это было что-то... Айз Седай способны даже королеву на троне заставить почувствовать себя замарашкой. Слегка присев, Бера лишь еле заметно наклонила голову.

Кируна, со своей стороны, прилагала неимоверные усилия, чтобы держать себя в руках; когда она заговорила, ее голос прозвучал вполне спокойно, но казался каким-то... ломким:

– Должны ли мы в таком случае спросить разрешения у этих достойных айильских женщин, прежде чем поинтересоваться, не желаешь ли ты, чтобы тебя Исцелили? Я знаю, Галина жестоко обращалась с тобой. Тебе необходимо Исцеление. Пожалуйста. – Даже слово «пожалуйста» в ее устах прозвучало в какой-то степени как приказ.

Мин, явно взволнованная, шевельнулась рядом с Рандом.

– Ты еще скажешь спасибо за это предложение, овечий пастух. Как говорю я. Тебе же больно? Кто-то должен заняться тобой, иначе... – Она озорно улыбнулась, на мгновение став очень похожей на ту Мин, какой Перрин помнил ее до похищения. – Иначе ты не сможешь сидеть в седле.

– Молодые люди по глупости часто терпят боль, – неожиданно заговорила Нандера, не обращаясь ни к кому конкретно, – чего, конечно, делать не следует. Они думают, что доказывают таким образом свою гордость. Хотя на самом деле это доказывает лишь их глупость.

– Кар’а’карн, – сухо добавила Сулин, также в пространство, – вовсе не глуп. Так мне кажется.

Ранд нежно улыбнулся Мин, искоса взглянул на Нандеру и Сулин, но когда он поднял глаза на Кируну, они снова заледенели.

– Очень хорошо. – И добавил, когда она рванулась вперед: – Только не ты. – Лицо Кируны окаменело прямо на глазах. Рот Таима исказила гримаса – почти улыбка, и он шагнул к Ранду, не отрывая взгляда от Кируны. Ранд махнул рукой, указывая на кого-то за его спиной: – Вот она. Подойди сюда, Аланна.

Перрин вздрогнул. Ранд показывал прямо на Аланну, глядя на нее очень странным взглядом. Этот взгляд расшевелил какое-то воспоминание в глубине сознания Перрина, но он никак не мог понять, какое именно. Таим тоже казался удивленным. Его лицо превратилось в маску вежливости, но взгляд темных глаз мерцал, перебегая с Ранда на Аланну. Судя по запаху, ожегшему нос Перрина, правильнее всего было бы сказать про Таима, что он в недоумении.

Аланна тоже вздрогнула. По какой-то причине она все время выглядела очень подавленной, с тех самых пор, как вместе с Перрином отправилась сюда; от ее безмятежности остались в лучшем случае одни обрывки. Сейчас она пригладила свои юбки, вызывающе стрельнула взглядом в сторону Кируны и Беры и, плавно обойдя их, оказалась перед Рандом. Обе Айз Седай не сводили с нее глаз – точно учителя, которые собирались убедиться, что ученик хорошо выполняет свое задание, но вовсе не уверены, что это так. Что за всем этим стояло? Пусть одна из них была у сестер главной, но, так или иначе, Аланна тоже Айз Седай, точно такая же, как и они. От всего этого подозрительность Перрина в отношении Айз Седай только усилилась. Иметь дело с Айз Седай все равно что пересекать вброд протоки в Мокром Лесу неподалеку от Трясины. Под спокойной поверхностью скрывались подводные течения, которые способны сбить с ног. Точно такие же опасные течения в любой момент могли возникнуть здесь, и источником их были отнюдь не только сестры.

Ранд повел себя с Аланной удивительно вольно, – дотронувшись до ее подбородка, он заставил ее поднять лицо. Бера шумно втянула воздух, и на этот раз, в виде исключения, Перрин был с ней согласен. Даже танцуя с девушкой на далекой родине, Ранд никогда не позволил бы себе такой развязности, а Аланна вовсе не девушка на танцах. Она покраснела, от нее резко запахло неуверенностью. Странно. Айз Седай не краснели от смущения, насколько было известно Перрину, и, уж конечно, никогда не испытывали чувства неуверенности.

– Исцели меня, – сказал Ранд. Тоном приказа, а не просьбы.

Аланна покраснела еще жарче, в исходящем от нее запахе появилась примесь гнева. Ее руки дрожали, когда она подняла их и обхватила его голову.

Перрин непроизвольно потер ладонь, раненную вчера одним из копий Шайдо. Его уже не раз Исцеляли прежде, и Кируна Исцелила ему несколько глубоких ран. Ощущение было такое, будто ныряешь в пруд с ледяной водой; по окончании ловишь ртом воздух, трясешься и испытываешь слабость в коленях. И, как правило, чувствуешь зверский голод. Однако когда все закончилось, Ранд лишь еле заметно дрожал.

– Как ты терпишь такую боль? – прошептала Аланна.

– С этим покончено, хватит, – ответил он, отводя ее руки. И отвернулся без единого слова благодарности. Он собрался было что-то сказать, но замер, полуобернувшись к Колодцам Дюмай.

– Мы нашли всех, Ранд ал’Тор, – негромко сказала Эмис.

Он кивнул и заговорил, уже заметно более оживленно:

– Пора идти. Сорилея, ты назначишь Хранительниц Мудрости, которым Аша’маны передадут пленниц. И еще тех, которые будут сопровождать Кируну и... и остальных моих новых подданных. – Ранд усмехнулся: – Мне не хотелось бы, чтобы они совершили какую-нибудь оплошность... по неведению.

– Как скажешь, Кар’а’карн. – Решительным жестом поправив шаль, Хранительница Мудрости повернулась к Бере, Кируне и Аланне: – Ступайте к остальным и оставайтесь с ними, пока я не найду того, кто будет заниматься вами. – Как и следовало ожидать, Бера сердито нахмурилась, Кируна уподобилась ледяной статуе, а Аланна стояла, опустив голову, покорная и угрюмая. Сорилея на все это не обратила ни малейшего внимания. Резко хлопнув в ладоши, она сделала руками несколько быстрых подгоняющих движений, точно говоря «кш-ш-ш!» ленивым гусыням: – Ну? Пошевеливайтесь! Живее!

Айз Седай выполнили ее указания с явной неохотой и с таким видом, будто им просто внезапно самим захотелось прогуляться туда, куда было приказано. Эмис подошла к Сорилее и прошептала что-то, чего Перрин не расслышал. Но Айз Седай, по-видимому, обладали более острым слухом. Они неподвижно замерли, с ошеломленными лицами глядя на Хранительниц Мудрости. Сорилея снова хлопнула в ладоши, еще громче, чем прежде, и снова замахала руками, подгоняя своих «гусынь».

Поскребывая бородку, Перрин встретился взглядом с Руарком. Вождь вяло улыбнулся и пожал плечами. Дело Хранительниц Мудрости. С его точки зрения, что бы ни происходило, все хорошо; айильцы даже большие фаталисты, чем волки. Перрин бросил взгляд на Гедвина. Тот стоял, наблюдая, как Сорилея командует Айз Седай. И не просто глядел на сестер – с таким выражением лис смотрит на куриц, недоступных для него. Хранительницы Мудрости все же лучше, чем Аша’маны, подумал Перрин. Должны быть лучше.

Если Ранд и заметил этот эпизод, он не подал вида.

– Таим, как только передашь пленниц Хранительницам Мудрости, отправляйся вместе с Аша’манами в Черную Башню. Как можно скорее. Помни, что нужно сдерживать любого, кто учится слишком быстро. И помни о том, что я сказал насчет рекрутов.