— Что… Как…

— Как я узнала? — Лисичка усмехнулась. — Так же, как вы узнали о нас. Так же, как вы узнали, что такое интеграл. И, заметьте: узнали, но не поняли.

— Но я не могу знать того, чего знать не могу!

— А вы прислушайтесь к себе, — посоветовала Марина и махнула лапой, давая сигнал остальным.

И тогда в голове Константина взорвалась Вселенная.

И он знал, почему она взорвалась. Знал, но не понимал.

Его взгляд бороздил просторы космоса, натыкаясь на галактики, туманности и звезды. Он знал, как они устроены, как создавались. Но не понимал.

Вокруг него носились сотни формул — физических, математических, химических. Он знал, что они означают. Но не понимал.

Из глубин времен его сознание выхватывало события: войны, становление государств, падение империй. Он знал, почему все это происходит. Но не понимал.

Он видел себя и учеников третьего «Б». Он лежал на полу с широко раскрытыми глазами, а над ним озабоченно склонились ребята. Он знал, что с ним происходит. Но не понимал, как такое возможно. И никто из них не понимал.

Разум пытался охватить все мироздание, проникнуть в каждую его частицу, и от этих попыток возмущенно трещал.

В голове снова взорвалась Вселенная…

А потом все пропало.

Константин лежал на полу с широко раскрытыми глазами, а над ним озабоченно склонились ребята.

Кто-то спросил Марину:

— Почему он оказался одним из нас? Он же взрослый!

Лисица пожала плечами:

— Может, потому что в душе он вовсе не взрослый…

Константин нашел взглядом любимчика и спросил:

— Что такое… ирнт… интеграл?

— Понятия не имею, — ответил Андрей.

Константин привстал и оперся на локоть.

— Это хорошо. Мне как-то спокойней, когда третьеклассники этого не знают. А где Роберт?

Ему ответила Марина:

— Вы ведь уже знаете, что его не существует. Он появляется, только когда мы объединяем разумы. Возможно, он плод нашей совместной фантазии.

— Какой странный муравьед… — проронил Константин. — Будь я плодом совместной фантазии, я бы постоянно маячил перед глазами. — Он обвел взглядом учеников. — Вы тоже странные. Не хотите объяснить, что тут произошло? То есть я как бы знаю… Но как бы нет.

— Что сможем, объясним, — ответила Марина. — А вы не так просты, как казались. У вас богатый жизненный опыт, но дикие пробелы в образовании. У нас есть две недели, чтобы их восполнить.

— Восполнить? — напрягся Константин.

— Конечно. Мы будем вас учить.

— Вы теперь наш ученик! — объявил лохматый Андрей. — А мы ваши учителя. И знаете что? Вы будете нашим любимчиком!

Артур и Константин сидели в университетском баре. Артур смотрел на брата со смешанным чувством заинтересованности и недоверия. Он-то считал, что на сегодня с потрясениями покончено. Не тут-то было! К вечеру заявился Константин и с таинственным видом уволок Артура в бар — как он позднее объяснил, подальше от чужих ушей. От чужих кроличьих ушей.

Артур прокашлялся и спросил:

— Коллективный разум?

— Нет, ты представляешь?! — с горящим взглядом воскликнул Константин.

— Не представляю, — честно признался Артур.

— А никто не представляет! Они и сами не понимают, как это делают. Представляешь?

— По-прежнему нет.

— Ты что, мне не веришь?

Артур покопался пальцами в блюдечке с фисташками и сказал:

— Давай-ка пройдемся по деталям. — Он принялся перечислять услышанные от Константина новости, выкладывая на каждую из них на стол по фисташке. — Твои третьеклассники каким-то образом умеют объединять свои сознания в одно. Раз фисташка. Этот коллективный разум гениален. В таком состоянии ребятам открывается вселенная информации. Они знают всё…

— Всё знать невозможно! — перебил его Константин. — Ты чего, братушка?

— Извини. Они знают очень многое, но почти ничего из этого не понимают, потому что эти знания в их коллективном разуме никак не систематизированы. Два фисташка.

— И три фисташка, — добавил Константин, а в ответ на недоуменный взгляд Артура объяснил: — Знают, но не понимают. Это две фисташки.

— Ладно. Три фисташка. Ребята также не могут объяснить, каким образом их разумы соединяются. Четыре фисташка.

— Убери ее обратно, — потребовал Константин. — У них есть объяснение, просто они его не понимают.

Артур вернул фисташку в блюдце и жестом попросил кузена продолжать.

— Во всем мире есть только несколько детей, способных на такое, — пустился в объяснения Константин. — Заметь, именно детей. Потому что детские разумы отличаются от взрослых. А теперь скажи, знаешь ли ты, какова вероятность, что в одном классе соберутся именно такие дети?

— Нет.

— А они знают!

Артур кивнул и снова положил фисташку на стол.

— Допустим… Но тогда почему твой разум слился с этим чудесным хором сознаний? Ты ведь не ребенок. Ну, внешне, во всяком случае.

— Я уникален! — гордо заявил Константин. — Мой разум остался подростковым!

— Ну да… С этим не поспоришь. Пять фисташка. Итак, ребята проделали свой фокус, чтобы проверить, смогут ли они силой внушения заставить тебя поставить всему классу пятерки. И они смогли, но потому, что твое сознание слилось с их сознаниями. Я ничего не упускаю?

— Ничего. Но ты только подумай! Чтобы получить пятерки! Размениваться на такую ерунду, когда можно, ну, не знаю… потребовать мороженого!

Артур не оценил полета фантазии брата и продолжил:

— Итак, к удивлению ребят, ты тоже стал частью коллективного разума.

— Шесть фисташка, — кивнул Константин. — Братус, ты хоть представляешь, как много я тогда знал!

— Этого мне никогда не представить. Так, что мы упустили?.. А, да! У коллективного разума третьего «Б» невероятные знания, и отсюда миллион гениальных идей. Они воплощают эти идеи?

— Ни в коем случае! Они… то есть мы же знаем, что этого делать нельзя!

— Почему?

Немного подумав, Константин ответил:

— Не понимаем почему. Но знаем, что нельзя — от этого будет больше вреда, чем пользы.

Артур выложил на стол новую фисташку и вполголоса заметил:

— А вот я, кажется, понимаю почему…

Константин возбужденно похлопал его по плечу:

— Ну что, братопуло, ты мне веришь?

Артур растерянно кивнул:

— Пожалуй… Придумать такое ты не способен.

— Супер! — Константин откинулся на спинку стула, сгреб лапой со стола все фисташки и отправил их в пасть. — Это, кстати, большой секрет, — заметил он, не прекращая жевать.

— А чего тогда мне рассказал? — усмехнулся Артур.

Константин немедленно прекратил работать челюстями.

— Ой!

Артур укоризненно покачал головой.

— Болтун! Шпионы были бы рады знакомству с тобой.

— Нет-нет, постой! — Константин принялся лихорадочно соображать. — На самом деле я ничего не выболтал. Потому что… Потому что… А! Потому что я — это ты! Ну, в глазах моих собратьев по сознанию! Значит, я как бы сам себе говорю и ничего не выбалтываю!

— Хитро, — восхитился Артур. — Только погоди… Они ведь уже знают, что ты не я.

Константин в замешательстве напряг мозги.

— Верно… — медленно произнес он. — Но… Вот! Для директрисы я по-прежнему ты!

Артур понимающе кивнул.

— Это верно. Но с другой стороны…

— И еще Роберт! — перебил его Константин, желающий немедленно прекратить обсуждение его прокола. Он находил это обсуждение куда более травмирующим, чем сам прокол.

Уловка сработала.

— Что? — удивился Артур.

— Роберт! Я же тебе про него не рассказал!

— То есть сюрпризы еще не окончены?

— Какое там! Есть ведь еще Роберт! Воображаемый муравьед!

— Кем воображаемый?

— Всеми!

— Не могу согласиться. Я никогда не воображал муравьеда Роберта.

— При чем тут ты! Нами воображаемый! Мной! Ребятами! Коллективным разумом!

— Константин, давай спокойно. Ты же видишь, твоя уловка сработала — я уже не говорю о твоей болтливости. Так что просто, без восклицательных знаков, объясни, что за Роберт такой.