Я видела пистолет. Он лежал довольно далеко, но вокруг валялось великое множество того, что могло с лихвой заменить огнестрел. Ольга не растерялась, и через мгновение в её руках оказалась тяжёлая железяка. С ядовитой ухмылкой женщина сделала шаг вперёд.

─ Где твои друзья, Птичка? Почему они не спешат тебе на помощь? Они сбежали, спасая свои шкуры. А мне… я же говорила, мне будет гораздо проще снять колечко с трупа.

Она стояла так близко, на расстоянии удара. И у меня не было шанса увернуться, разве что, раскинуть руки, словно крылья, и кинуться вниз головой.

─ Ольга! Остановись! ─ На вершине холма появился Фёдор.

─ Остановиться? Сейчас, когда я так близка к цели? ─ Женщина взвизгнула. ─ Ни за что!

Я не отводила глаз от страшной железной штуковины и пропустила момент, когда Воронцов завладел оружием.

─ Ольга! Остановись! Умоляю!

Я повернула голову и пропустила вдох. Фёдор стоял совсем недалеко и целился в грудь возлюбленной. Из глаз мужчины катились слёзы, руки заметно дрожали.

─ Брось уголок и медленно сойди со стены. Она может обрушиться в любой момент.

─ Нет. ─ Дьяволица замахнулась, а я даже зажмуриться не успела.

Всё, что произошло, произошло и быстро, и медленно одновременно. Доля секунды растянулась в целую вечность. Сначала я услышала выстрел. Громкий звук наполнил сознание и никак не хотел умолкать. Потом… потом Ольгу качнуло назад, а из-под её ног посыпались мелкие камушки. Я наблюдала за тем, как Воронцов кинулся к любимой с криком: «Я же стрелял в воздух!», как два тела в каком-то замысловатом па перемахнули через край стены и понеслись вниз со страшной скоростью.

Крик застыл у меня в горле. Я очнулась лишь тогда, когда и из-под моей ступни вылетел небольшой булыжник, потом второй, третий. Потеряв равновесие, я соскользнула с древнего сооружения и, ухватившись за край, повисла над пропастью.

Ноги не могли нащупать ни единого выступа. Всё, к чему они прикасались, тут же падало вниз. Я чётко понимала, что долго не продержусь. Руки слабели с каждой минутой.

Я посмотрела в небо, точно искала защиты там, но никто не спешил одарить меня парашютом или хотя бы лестницей. Я ждала хотя бы скорби, но ни единого облака, ни единой крошечной тучки не появилось на небосклоне, чтобы оплакать мою нелогичную смерть. Зато злополучные камни играли в лучах заходившего солнца так, что глаза слепило от их мистического блеска. Моя левая рука разжалась, и в тот самый миг я почувствовала, как кто-то крепко сжал мои запястья.

В глазах стояли слёзы. Я не видела своего спасителя. Возможно, вернулся наш новый друг, обеспокоенный тем, что мы так и не появились, или же Алла с Мартой подоспели вовремя. Но тут раздался до боли родной голос. Я не выдержала и разрыдалась.

─ Держись, милая, не сдавайся. Я вытащу тебя отсюда.

Роман! Израненный, истекающий кровью, он старался удержать меня на этом свете. Я знала, у моего возлюбленного слишком мало сил. Мой вес неумолимо тащил его в бездну. Камни продолжали сыпаться, наполняя мои глаза и нос мелкой пылью.

─ Ты не сможешь. Отпусти, иначе мы свалимся вместе.

Я дёрнула рукой.

─ Помоги мне, Птичка, найди уступ.

Мои ноги скользили по стене.

─ Отпусти. У нас ничего не получится.

А, вот и она, туча. Серое косматое облако прикрыло солнце и я, наконец, смогла увидеть лицо любимого. Покрытое ссадинами и кровью, грязное и осунувшееся, оно, тем не менее, оставалось прекрасным, самым прекрасным и родным. Роман плакал. Нет, только не это! Я не могла запомнить его таким. Я хотела увидеть его улыбку, улыбку на миллион. В последний раз.

Мы продолжали сползать. И я понимала, если Воронцов не разожмёт пальцы, в бездне окажемся оба. Я попыталась вспомнить молитву, но все слова вымылись из памяти. Я тупо твердила лишь одно:

─ Отпусти… отпусти… отпусти!

Не знаю, что произошло дальше. Закрыв глаза, я вдруг почувствовала, что моё тело приобрело неимоверную лёгкость и стремительно понеслось вверх. То ли Бог дал мне крылья, превратив в птицу, то ли мой Ангел Хранитель подоспел в самый последний момент.

В ссадинах и синяках, в разорванном платье, без обуви, я сидела на влажной, пахнущей осенью, земле и тёрла глаза грязными кулаками.

─ Не стоит благодарности. ─ Хмурый Геннадий облокотился на сухое дерево.

Словно в тумане, безучастно, я наблюдала за тем, как к нам бегут Марта, Алла и Василий Андреевич.

Водитель склонился сначала надо мной, потом над Ромкой, снял с пояса ремень и перетянул парню простреленную конечность.

─ Крови потеряно много, но жить будут все. А сейчас нужно покинуть это место!

Когда мы спустились с холма, солнце пряталось за горизонт. Оно освещало окрестности прощальным золотым светом, обещая принести в нашу провинцию завтра хороший новый день. Я замерла, ни в силах идти дальше, когда увидела Лизу. Моя сестра стояла на ногах около инвалидного кресла и пыталась сделать первый шаг. Боязливо держась за поручень, она собрала все силы и ринулась ко мне. Всего лишь метр, всего лишь секунда, но я поняла, Лизка поправится.

Забыв обо всём, я кинулась к близняшке.

─ Милая! Я так горжусь тобой! Ты не ушиблась?

Лизавета одарила меня счастливой улыбкой.

─ Я стану сильной, как ты. Я обязательно начну ходить. У нас теперь всё будет хорошо!

Меня зовут Лиза. Лиза Птичка. Не думала, что снова окажусь в Туманном Альбионе, но судьба вернула нас именно сюда.

Обычно весна в Лондоне не балует горожан. Но в этом году солнце светило особенно ярко, а небо казалось чистым и безоблачным. Возможно, именно этот факт поднимал настроение и даже навивал игривые нотки.

Я возвращалась с пробежки. Год реабилитации, и я вновь стала звездой вечеринок. Правда, веселиться до утра уже не получалось. Учёба в университете поглотила с головой, а дома… дома меня ждала крошечная племяшка, Сонечка.

Вот и сейчас, распахнув дверь нашей квартиры, первым делом я кинулась в детскую.

София стояла у окна и крепко обнимала малышку. Я любовалась ровно минуту тем, как первые лучи солнца, запутавшись в их белокурых волосах, наполняли сказочным светом небольшую комнату. Сестре очень шло материнство. Она стала более женственной и мудрой. Хотя, чего там говорить, мудростью София отличалась всегда.

─ Просто мадонна с младенцем! ─ Я обняла племянницу и поймала её улыбку.

─ Не богохульствуй при моей жене! ─ Ромка ввалился в нашу обитель и попытался отобрать у меня малышку.

Да, теперь мы частенько ссорились из-за неё. Но в душе я радовалась, что из ветреного красавчика получился вполне сносный муж и отличный отец.

─ Ещё час она моя. ─ Вывернувшись, я протанцевала в дальний угол и заняла кресло-качалку.

Роман обнял Софью.

─ Знал бы, что Лизка станет такой вредной, ни за что не согласился, чтоб она жила с нами.

Я хихикнула. Наши перебранки носили добрый характер и веселили мою сестру.

─ Меня вообще-то Алла разбудила.

Я наблюдала, как София выгнула бровь. Даже по прошествии года она продолжала ревновать мужа к эффектной брюнетке.

─ И что?

Роман пожал плечами.

─ Ей удалось закончить перевод всех рукописей. Говорит, если мы не против, книжку напишет. А мы же не против? ─ Он обнял жену, а я застенчиво отвела взгляд.

─ Не против. Пусть пишет.

Теперь эти двое уставились друг на друга так, словно в этом огромном мире кроме них двоих никого не существовало. Я прижала к себе племяшку и выскользнула из комнаты.

─ Пойдём, моя птичка, тётушка покормит тебя чудесным яблочным пюре!

Я спускалась на кухню, понимая, как мне повезло в этой жизни. Рядом находились мои близкие, я снова могла ходить и бегать, а через месяц… через месяц мы планировали вылететь в Россию.

В День Рождения Сонечки произошло чудо. Кольцо отпустило мою сестру, просто соскользнуло с пальца и всё. Да и Ромка смог освободиться от пафосного украшения. Судьба увидела новую наследницу. Значит, мистические сапфиры сыграли свою роль, и на свет появилась их очередная хранительница. На семейном совете было решено вернуть реликвии в монастырь. Там они будут в безопасности. А я…