— Однажды они уже действительно стали волшебными, но лучше уж пусть остаются обычными, — сдержанно произнес я.

— Побывав агишками, они теперь почти не боятся холода, — сказала Сирше. — Это Цецилия заметила. И купаться теперь любят: нашли озеро неподалеку и постоянно туда забираются. Впрочем, по сигналу они оттуда сразу же выходят.

— Хм, видимо какой-то побочный эффект сохранился, — заметил я. — Надеюсь, топить они никого не пытались?

— Нет, они очень дружелюбные. По крайней мере те, которые объезженные. Цецилия, конечно, проверила их на остаточную магию и сказала, что той магии не осталось. Значит, с лошадьми всё в порядке.

— Будет время, сам на них еще раз взгляну. Так что пока всё же будьте с ними осторожны и тете передайте.

— Хорошо. Но мы уже довольно хорошие наездницы.

— Неужели? — я чуть прищурил глаза.

Кузины в возмущении поглядели на меня.

— Ах вот как, Харди⁈ — притворяясь рассерженной, произнесла Сирше и облизнула кончики губ.

— Вообще-то я не это имел ввиду, — я засмеялся. — Когда разберусь с делами, проверим кто лучше ездит верхом.

Кузины поглядели на меня недоверчиво, всё еще не понимая, говорю я всерьез или нет.

— Ладно, пойдемте прогреемся — и спать. Ноткер, принеси нам чай с альпийскими травами.

Кобольд появился с большим чайником, уже с заваренным чаем, и шмыгнул носом.

— Так, идешь с нами, ты мне не нужен больной, — заметил я.

— Может, все-таки не надо, Ваша Светлость? — жалобно спросил кобольд.

Но я глянул на него так, что он молча последовал за мной. Кузины, увидев мозаики с драконами в ванной, задержались, разглядывая их. Ноткер не удержался и принялся рассказывать, насколько они древние. Я между тем немного поколдовал в сауне, мгновенно ее разогрев, разделся и, ополоснувшись в душе, уселся на деревянной скамье. Букетики горных трав, подвешенные в чаше над раскаленными камнями, уже источали терпкий и чуть горьковатый аромат, создавая иллюзию жаркого горного полудня. Я прикрыл глаза и расслабился, понимая, что завтрашний день будет скорее всего еще более загруженным чем предыдущие, хотя мне хотелось позабыть обо всех делах, и неделю, а то и больше, вообще ничем не заниматься.

Внутрь проскользнули Сирше и Ренни и уселись напротив. Ноткер, поставил чайник неподалеку от печи, разлил и раздал всем чай.

— Если вам станет жарко, сразу идите под холодный душ, пока не сделалось дурно, — сказал он кузинам. — На Его Светлость не смотрите — он может сидеть тут часами.

Я глянул на Ноткера — и он, смущенно смолкнув, в замотанном от излишней скромности вокруг бедер полотенце, уселся рядом со мной. Я снова прикрыл глаза, наблюдая как кузины мелкими глотками пьют горячий чай, как капельки пота скользят по их молочной коже, приобретшей из-за освещения золотистый оттенок, следуют привлекательным изгибам тела. Просидели они минут десять. Потом Ренни увидела температуру на градуснике и первой выскочила вон. Через несколько секунд, разглядев число, за ней выскочила Сирше. Мы с Ноткером с легкой усмешкой переглянулись.

— Впрочем, я тут тоже особо долго не просижу, Ваша Светлость, — заметил кобольд. — Но уже чувствую оздоровительный эффект. Спасибо!

Я кивнул. Кобольд просидел еще десять минут, подливая нам чай. Потом тоже вышел. Я добавил еще жара печке, раскаляя камни докрасна, чувствуя себя так, словно купался в живительном огне, и наконец ощутив, как отступают усталость и накопившееся напряжение.

Спустя час, вымывшись, я зашел в спальню. Кузины давно спали, оставив место для меня между ними. Ноткер, снова закутавшийся в плед, сидел в кресле у камина, читая на этот раз книгу про лекарственные растения и попивая чай.

— Вам налить, Ваша Светлость? — спросил он.

— Нет, я спать.

Я забрался в постель, притянул к себе кузин и почти мгновенно провалился в сон.

Где-то в середине ночи меня словно пронзило током. Я резко сел, понимая, что сработала установленная на Хоэцоллерн защита. Встав с постели, я подошел к окну. Охранный купол слабо светился золотым. Я специально не стал делать его таким явным, как в Гильдии Хайдельберга, чтобы не пугать алым свечением всю округу, да и жителей замка тоже.

Где-то внизу в стену купола влетело темное облако, но, вспыхнув огнем, мгновенно рассеялось, сгорев. Кто бы ни пытался сейчас проникнусь с недобрыми помыслами, он был мертв.

С другой стороны, возможно это была только пробная атака.

— Что случилось, Харди? — с тревогой спросила проснувшаяся Сирше.

— Пойду узнаю. Обе оставайтесь тут и никуда не уходите, пока не вернусь.

Я быстро оделся, не забыв накинуть пальто, и выйдя из комнат, направился на выход. За мной, едва поспевя, почти бежал Ноткер.

Внизу, у выхода я встретил распорядителя замка.

— Ваша Светлость? — удивился он.

— Что случилось, Йеско?

— Надеюсь, что ничего. Внизу, у первых ворот стоят несколько фур, которые, как мне передали, прислал Ульрих Адельман. Мне сказали, что вы в курсе, и я решил вас не тревожить до утра.

— Я в курсе, спасибо. Откроешь ворота?

— Да, конечно.

Я сел в «Бронко», Ноткер заскочил во внедорожник следом и мы поехали вниз, к подножию холма. У ворот стояло несколько грузовиков. Маги Адельмана, что пригнали их, стояли около машин и смотрели в ту сторону купола, где сгорело черное облако.

— Что произошло? — спросил я, подойдя к ним.

— Ваша Светлость? — маги обернулись ко мне и на их лицах обозначилось облегчение. — Ваш управляющий наотрез отказался нас пускать, сказав, что не вправе вас беспокоить, хотя, учитывая обстоятельства…

— Ближе к делу, — прервал я его.

— Нам уже примерно часа три казалось, что нас преследовали. Мы ставили защитные заклинания, которые должны были сбить неизвестных со следа. У ворот мы уже как с полчаса ждем, но погоня, похоже, нас только сейчас обнаружила.

— И что это было, вы разглядели? — я кивнул в сторону купола.

— Очень похоже было на огромную стаю летучих мышей.

Летучих мышей? Я живо припомнил тех, что были в пещере Бад Зегеберга, где они сожрали темных магов, оставив от последних лишь скелеты, и выругался, поняв, что позабыл спросить об этом черного мага. Алойзиус уже один раз избавлялся от своих союзников. Но зачем ему надо было делать это снова, учитывая что на этот раз его подручных никто не преследовал и они спокойно могли уйти. Кроме того, если эти летучие твари подчинялись черному магу, напрашивался один лишь вывод, что вчерашние его слова ничего не стоят.

Хайдельбергские маги смотрели на меня, встревожившись.

— Вы знаете, кто преследовал нас?

— Нет. Но летучих мышей мы уже встречали с госпожой Халевейн во Фризии, — я оглянулся к вышедшим из домика охранникам нижних ворот и приказал. — Пропустите всех. Но машины придется оставить здесь, наверху места для них, увы, не найдется.

— Охрану оставить? — спросил кто-то из магов.

— Не стоит. Идите наверх по дороге и если я вас не догоню раньше, передайте управляющему, что я приказал подать вам ужин и выделить гостевые комнаты.

Я сел в «Бронко» и, съехав с дороги, направился в сторону купола. Там я заглушил двигатель, оставив фары включенными, выбрался из внедорожника и застыл, смотря во тьму и прислушиваясь.

Охранный купол все еще был виден — напоминал легкий едва заметный золотистый туман. От пролетевших через него тварей не осталось даже пепла. Но вот по ту сторону границы фары высвечивали валявшиеся на земле черные обгорелые крылья. Я переключился на драконье зрение, но так же никого живого не обнаружил. Если кто-то и направил эту тучу мышей сюда, его поблизости уже не было.

Я сел во внедорожник и задумался.

— Ноткер, бумагу и конверт, — приказал я.

Кобольд протянул мне требуемое и я написал краткое письмо. «Совсе позабыл спросить вас об одном инциденте. Темные колдуны, что убили фризких магов, были найдены мертвыми по соседству в пещере Кальксберга в Бад Зегеберге. Обитающие там летучие мыши оставили от темных одни лишь скелеты. Сейчас похожие твари попытались проникнуть в мой замок.»