«Что я за человек такой глупый, всех мне жалко. Здоровый взрослый мужик, не может о себе позаботиться — его проблема.»

«Дзынь.»

Завибрировавшие "часы" немного привели в чувство, она попыталась отогнать фантазии, и стала смотреть на балкон второго этажа, просто чтобы отвлечься. Там общались цыньянцы, смотрели вниз, пили за стойками. Она нашла взглядом наследника трона империи, и стала изучать.

«Ребенок.»

Никаких проявленных черт будущего характера она не рассмотрела, а перейдя на "огоньки", даже крови дракона не нашла.

«Раздавят тебя, малыш. Я бы на твоем месте бежала, теряя тапки. Ну или нашла сильного покровителя, и крепко за него держалась.»

Рядом раздался голос министра Шена:

— О чем задумались?

Вера ответила, не выходя из этого состояния, медленно и отстраненно:

— Не знаю, имеет ли это значение…

— Говорите.

— Вы в курсе, что у наследника трона империи дракон не настоящий?

— Вера, ну я же просил так не выражаться, — министр улыбался, она тоже улыбнулась и посмотрела на него — его искра полыхала красным, медленно пульсировала, как будто дышала.

— Его татуировка, господин министр, тот рисунок, который он мне показывал. Это просто рисунок, это не печать дракона, в нем крови дракона нет, я ее не вижу.

— Серьезно? А как вы это видите?

— Я же говорила, красная искра. Слева направо — тусклая искра с маленьким рисунком — старший брат Дженджи. Потом такая же искра, но рисунок больше раза в три — сам Дженджи.

— Вы их с закрытыми глазами видите?

— Я вижу только искры и рисунки.

— А откуда вы знаете, кто это?

— Я их уже рассматривала в игральном зале, и запомнила.

— Интересно. Дальше?

— Дальше обычная искра и большой рисунок — красавчик. У него самый большой рисунок из всех, больше только у вас.

— Что это значит?

— Если бы я знала, я бы сказала вам в первую очередь, — с сарказмом фыркнула Вера, — но я не знаю, и мне не у кого спросить. Я подозреваю, что это татуировка.

— Почему вы так думаете?

— Потому что у некоторых людей есть искра, а рисунка нет. И это чаще всего карнцы. Я думаю, что кровь дракона они унаследовали от королевской семьи, а татуировку им не сделали, поэтому искра есть, а рисунка нет.

— М-да… Мне точно надо съездить в храм Золотого, и спросить жрецов о вас. — Он обернулся и шепнул: — Помолчите минуту, мне отчет принесли. Никому о своей силе ни слова.

— Хорошо.

Она обратила внимание на того, кто к ним шел — было сложно, потому что там ни искры, ни рисунка, ни фиолетовой ауры врача не было, но она все же ощущала там что-то, хотя пока не могла это увидеть. Министру принесли бумаги, она слышала, как он их листает, что-то пишет, потом человек ушел, и министр тихо позвал:

— Вера? Вас проверили, Анвар ничего на вас не повесил, ни заклинания, ни артефакта. Можем идти вниз, если хотите. Осталось два танца, потом все разбегутся по комнатам или в компании по интересам, это будет часа через три. Если вы устали, можем уйти сейчас.

— Нет, не устала. Сейчас пойдем, дайте мне минуту.

Она искала своим особым зрением Дженис. Ее искра была особенной, яркой и как будто с лучами, она была уверена, что узнает ее, если найдет. Но ее странное зрение как будто не фокусировалось, она четко видела только там, куда смотрела, а большая часть обзора плыла в дымке. Пришлось открыть глаза, она осмотрела зал, нашла что искала, и все искры, рисунки и прочая ерунда резко вылетели из головы — у рыжей красотки явно назревал конфликт.

— Че за курица возле моей Дженис?

— "Вашей Дженис"? — пораженно переспросил министр, Вера нервно поморщилась, изучая девочек:

— Да, моей Дженис, какие-то проблемы?

— Быстро вы ее присвоили.

— На это не нужно много времени. Так кто она, тощая швабра в голубом?

Министр вздохнул и неохотно ответил:

— Терис де’Монгер, дочь графа де’Монгера, он промышленник, поддерживает левую коалицию в большом совете.

— Что это значит?

— Что он гнет линию, отличную от нашей линии.

— "Вашей"?

— Моей, да. Еще Даррена, и других со всех сторон замечательных людей, которые нас поддерживают.

— Папик розовой толстухи тоже левый?

— Да. Не понимаю, какое отношение это имеет к Дженис аль-Руди.

— Это попытка спровоцировать меня. Все видели, что я с ней уходила, теперь ее будут пинать, чтобы осторожно попробовать на зуб мою защиту. Альфа на такое лично не пойдет, но послать подручную — святое дело.

— Почему не пойдет?

— Альфа ничего своими руками не делает, потому что у нее риски выше. Как только Акелла промахнется, Акелле хана, бывшие подчиненные, осознавшие, что альфа дала слабину — это страшная и очень жестокая свора. Если она лоханется, я даже вмешиваться не буду, они ее сами заклюют. Я подожду, пока определится новая альфа, и навешаю уже ей. Если ей не хватит мозгов сразу со мной задружиться.

— Как все сложно.

— Нет, все очень просто. Отношения из жизни животных — это самое простое, что есть в людях. Ладно, спасибо за все, я пойду.

— Куда?

— Раздам свежую политинформацию. Не идите за мной.

Он замер с раскрытым ртом, она улыбнулась и детским голосом пролепетала:

— Это будет милый девичий щебет, вам будет не интересно.

Развернулась и быстро пошла вниз.

Дорогу она запомнила, хотя идти по крутым лестницам, не опираясь на руку министра, было сложновато, но она умудрилась не свалиться.

Дженис сидела на высоком барном стуле, в явно оборонительной позиции — в углу между стойкой и стеной, стискивая бокал и нервно постукивая каблуком по перемычке стула. Вокруг нее толпилась свора розовой дамы, но без самой розовой, девочки что-то обсуждали, Терис де’Монгер выступала, ее соседка подбрасывала реплики, остальные внимали, обмениваясь многозначительными взглядами и иногда взрываясь смехом. Вера стучала каблуками так громко, что солдаты на параде пропустили бы ее вперед, с искренним воинским приветствием.

— Привет, соскучились по мне? — она обняла двух самых громких шутниц, улыбнулась всем дамам зубастой улыбочкой, особо задержав взгляд на Терис. Разговор стих, все начали переглядываться, Вера улыбнулась персонально Терис: — У вас тут так весело, а мне совсем ничего не слышно, решила вот подойти, поучаствовать. Что обсуждаете?

— Межрасовые браки, — прохладно улыбнулась Дженис. Вера с восхищением распахнула глаза и громко прошептала:

— Божечки-кошечки, как Санджай танцует! — Смущенно хихикнула и пожала плечами: — Я понимаю, что не в тему, но я должна была тебе это сказать. Это нереально круто.

Дженис рассмеялась, Вера почувствовала, как ее обняли сзади, и над ухом раздался голос одной из девочек, с которыми она обсуждала маникюр:

— Вероника, ты пришла! Слушай, как тебе удалось вытащить Шеннона танцевать? Мы думали, он не умеет!

— Я тоже так думала. И я его не вытаскивала, это Рональд его подколол по поводу того, что он танцевать не умеет, и он психанул. Я здесь ни при чем.

— Да конечно, знаем-знаем, — захихикали девочки, их становилось все больше, Вера сжимала Терис и ее подружку все крепче. Девочки из группы маникюра стали рассаживаться так, чтобы лучше видеть Веру, некоторым из группы Терис пришлось подвинуться, все стреляли друг в друга искристыми взглядами, но не шумели. Та, которая обнимала Веру, обошла ее и стала у стены рядом с Дженис, радостно улыбнулась Вере:

— Платье обалденное.

— Спасибо, мне тоже нравится, — просияла Вера.

— А правда, что Шеннон придворную портниху уволил из-за того, что тебе первое платье не понравилось?

— Что?! — пораженно рассмеялась Вера, — в первый раз слышу. Расскажи!

Девушка засияла от обратившегося на нее со всех сторон внимания, приосанилась и стала громким шепотом рассказывать: