— Где бы мы еще встретились, надо же, вот это совпадение.

— Мы знакомы? — он подошел ближе и протянул ей руку, она переложила нож в левую и пожала его правую, сразу же отпуская, чтобы он не вздумал ее целовать.

— Мы виделись на рынке, говорили про лошадей. Не помните?

Мужчина рассмеялся и качнул головой:

— Это Нежа был, не я. Мы близнецы, я Ждан, он — Неждан.

Вера с восхищением распахнула глаза:

— Обалденные имена!

Компания рассмеялась, закивала, Ждан шутливо махнул рукой:

— Отож. Называется, мамка с юмором, батя без фантазии. А ты, выходит, Вероника? Нежа говорил про тебя, он запомнил. Не знал только, что Призванную умудрился на рынке встретить. Вот это повезло. Он здесь, кстати, внизу, можем сходить поздороваться.

— Пойдем, — радостно кивнула Вера, пристраиваясь к их компании. Ей представили всех, она поняла, что это и есть те самые северцы, хотя внешне не смогла бы их отличить от карнцев, они и костюмы носили такие же, и выглядели так же русо и голубоглазо, с незначительными вариациями оттенков. Ждан с Нежданом были рыжеватыми, не такими ядреными, как Дженис, но мужчин рыжее их двоих она во дворце не видела.

Они спустились в танцевальный зал, где Вера сразу поймала взгляд министра Шена, Артура и еще десятка специальных мальчиков, убедилась, что все на нее смотрят, и стала беззастенчиво флиртовать с Нежданом, жестикулируя ножом, ее никто ни разу не спросил, зачем она его с собой носит.

Неждан пригласил ее на танец, но она сказала, что дико устала и хочет присесть — она боялась, что подойдет Рональд, и не хотела создавать конфликтную ситуацию. Все северцы без раздумий согласились, что присесть — отличная идея, пошли с ней на веранду, переставили половину деревьев и диванов, и удобно расселись полукругом. Под конец строительных работ пришел министр Шен со своим креслом, красиво вписал его в композицию, и сам себя пригласил на посиделки, его все были рады видеть, особенно Ждан.

Они начали обсуждать какие-то торговые дела, Вера особо не слушала, наслаждаясь тем, что наконец-то сидит удобно и дышит свежим воздухом, северцы ей страшно понравились, своей решительностью и легкостью на подъем, своими очень свойскими манерами, ну и внешне тоже — все были крупными и крепкими, светились здоровьем, на них было приятно просто смотреть, хотя и не так, как на ридийцев. Ридийцы очаровывали, увлекали и завлекали, а северцы просто создавали атмосферу надежности и уверенности, как будто ничего плохого произойти не может, а даже если что-то попробует произойти, то они справятся с этим с шуточками-прибауточками, быстро и без потерь.

Через время она выловила некоторые особенности, отличающие северцев от карнцев — более широкая кость, более массивная и воинственная форма черепа, волосы и брови погуще, цвет глаз ближе к синему и зеленому, двое оказались кареглазыми, когда она присмотрелась внимательнее. Здесь обнаружились трое из десяти мужчин, портреты которых ей показывал Ричард, она начала прислушиваться к тому, о чем они говорили с министром. Один из северцев поймал ее взгляд и плавно сменил тему, закончив ее шуточкой об удаче, которая на кое-кого нежданно-негаданно свалилась в неприличных количествах, министр сделал шутливо-независимое лицо и сообщил, что все это — поклеп и происки конкурентов, а его удача в делах настолько же закономерна и естественна, как радуга после дождя. Это вызвало лавину веселья, Неждан, который сразу сел рядом с Верой, положил руку ей на колено, привлекая внимание, и спросил:

— "Вероника" — это же через цыньянский "северное сияние" получается?

— Нет, "радуга", — суховато поправил министр, глядя на его руку, Неждан проследил за его взглядом, смутился и убрал, спросил:

— Почему? "Ви" — "холодный" же, а "ра" — "играющий на солнце"?

— Потому что "вэй", а не "ви", — терпеливо объяснил министр, — Вэй-ра.

— Вера?! — пораженно улыбнулся Неждан, опять хлопая ее по колену, — так это же еще лучше! Имечко-то наше, северское. А по батюшке?

— Владимировна, — улыбнулась Вера, северцы весело зашумели, министр слегка поскучнел, Неждан улыбнулся шире:

— Точно северянка, вот зуб даю! И стать северная, и голос ручьем звенит, и коса до пояса! Верка, а Верка? У тебя дома север есть? Такое красотющее снежное раздолье, где мужчины как лоси, а женщины как лебеди? Где поют так, что небо звенит, и пьют так, что на утро чертям в аду тошно?

Компания веселилась, Вера игриво шепнула:

— У нас хорошая водка, после нее на утро не плохо.

Все заржали как кони, кто-то пнул Неждана и потребовал взять свои слова обратно, потому что у них тоже водка отличная, а если кому-то на утро и плохо, то только чертям, потому что они не северцы, а северцам на утро хорошо.

— Ты должна к нам приехать, — ее уже держали за плечи и руки со всех сторон, каждый хотел что-то сказать, все перебивали друг друга, она пыталась слушать Неждана. — Ты должна приехать, обязательно, тебе так понравится, что ты навсегда остаться захочешь. Ты снег видела когда-нибудь?

— Каждый год вижу.

— А сияние?

— Пока нет.

— Посмотришь, приезжай, я тебя на тройке покатаю, с ветерком, у меня такие лошади, Верка! Вот такие вот копыта, ноги мохнатые, глаза хитрые, точно как у тебя!

Она не могла перестать смеяться, северцы говорили все одновременно, пинали друг друга, перекрикивали и хохотали, их компания создавала столько шума, что приличные карнцы сбежали с веранды уже давно, а неприличные смотрели на них, как на представление в цирке.

Потом Вера заметила, что все зрители развернулись в сторону центрального входа, там появился король со свитой, ридийская делегация, еще множество придворных, в сумме человек сорок. Они все подошли к их импровизированному павильону, северцы замолчали, с ожиданием глядя на короля, он мило улыбнулся Ждану, потом Вере, сказал:

— Наши гости из Ридии нас покидают, им уже пора трудиться, на востоке давно взошло солнце. Хотели попрощаться с госпожой Вероникой, и пригласить ее в гости на фестиваль красок. И дом аль-Патель хотел принести свои извинения за белое игристое, официальный представитель дома обещает принять все необходимые меры, чтобы их вино дарило госпоже только положительные эмоции.

Северцы заухмылялись, Вере провалиться хотелось со стыда, Санджай улыбался, глядя ей в глаза своими завораживающе-черными безднами. Жестом привлек внимание короля, как бы прося слово, Георг кивнул, Санджай улыбнулся Вере:

— Дом аль-Патель был бы бесконечно счастлив, если бы вы почтили нас личным визитом. От своего имени обещаю, что в моих запасах обязательно найдется вино, которое вам понравится.

Министр Шен как-то подозрительно злорадно усмехнулся при этих словах, все сделали вид, что не заметили, но Санджай не стал, а обратился к нему персонально:

— Шеннон, друг мой, ты знаешь что-то, что может помочь мне принять госпожу Веронику у себя с большим успехом?

— Кое-что, — самодовольно кивнул министр, обратив на себя все внимание в зале, полюбовался рубином на пальце, накаляя паузу, и посмотрел на Санджая: — Есть одно вино, которое понравилось госпоже. И даже, могу тебя обрадовать, на нем клеймо дома аль-Патель.

Стало тихо, Санджай изобразил мягкий приглашающий жест, министр кивнул:

— Ей понравился пур-наджар, тот самый, который отец попробовал в год моего рождения, и так восхитился, что купил всю партию, и подарил ее остатки мне на совершеннолетие. Насколько я знаю, это был последний год, когда его производили, потом виноградник засох подчистую, и ничего подобного дом аль-Патель больше не выпускает.

— Не совсем верно, — улыбнулся Санджай, посмотрел на Веру многообещающим взглядом: — Моя семья сохранила этот сорт, и пур-наджар все еще производит. Не продает, правда — объемы уже не те, но для госпожи Вероники я легко раздобуду пару бутылок. Хотя, уверен, я смогу предложить госпоже и что-то более интересное, мой дом богат талантами, и непрерывно совершенствует вкус и технологию. Очень жду вас в гости, я пришлю приглашение в ближайшее время.