— Я знаю, что Фьюри и Вишес отправлялись туда. — Сэкстон поднял взгляд. — В дом его бывшего работодателя. Узнали о его прошлом.

— Да.

— Ты тоже в курсе, что с ним случилось.

Повисла пауза.

— Да. Бойцовский ринг. Но откуда ты узнал об этом? Мы не распространяемся об этом из уважения к нему.

— Он рассказал мне. — Сэкстон покачал головой. — Не представляю, как можно пережить нечто подобное.

Рейдж откинулся на спинку и бросил взгляд поверх стола, его небесно-голубые глаза были такими яркими, что их свет мог отбрасывать тени.

— Могу я задать личный вопрос?

— Конечно.

— Ты думаешь о том, чтобы встречаться с ним? — Когда Сэкстон напрягся, Брат пожал плечами. — Хорошо, если так. В смысле, я же знаю, что у него нет женщины, и он никогда не состоял в браке.

— Я не знаю, что ответить на это.

— Но ты хочешь знать, не убьет ли он тебя во сне, верно? — Когда Сэкстон охнул, Рейдж вскинул руку. — Мэри оценивала его психический профиль. Ну, когда Битти пригласила его жить с нами, мы более чем хотели этого… алло, он же ближайший родственник нашей дочки. Но учитывая, что в доме живут Роф, Бэт и Роф-младший, мы не могли рисковать. Мэри провела с ним устные тесты, ведь он не умеет читать. Он прошел все обследования. Среднестатистический типаж, без психозов. Она сказала, что у него, естественно, полно проблем с ПТСР[75]. В смысле, после всего, через что он прошел, разве может быть иначе? И, не знаю… после сегодняшней ночи? Когда он напал на тех людей? Наверное, ему не стоит заниматься твоей охраной.

— Действительно.

— Он — хороший мужчина. Я доверяю ему. Тебя, как правило, нет рядом, когда он общается с Битти, но тебе стоит понаблюдать за ними. Каждый день перед тем, как она отправляется спать, они поднимаются вместе наверх. В ее комнате стоит стол для сбора мозаик. Они сидят там и собирают пазлы… честно говоря, эта хрень сводит меня с ума. К слову о психозах. Алло, сидеть с восьмью миллионами кусочков, которые невозможно взять пальцами, пытаясь подобрать их по цвету… что-то я отошел от темы. — Он раздавил леденец и начал жевать. — Они обожают пазлы. И в процессе Ран всегда тихим голосом рассказывает ей истории из жизни ее мамэн и дедушки с бабушкой. Каково это — взрослеть… он выстраивает картинку потрясающей жизни. В деревне, игры на улице, кони и овцы, мамэн и отец, которые так сильно любили Рана и его сестру. Это бесценно. На самом деле. — Рейдж рассмеялся. — И, только подумать, больше я не слышал, чтобы он где-то разговаривал.

Сэкстон кивнул.

— Я рад, что между ними установилась связь. И да, исходя из того, что я видел, они очень близки.

— Ран мне как сын. Без преувеличения.

— Я просто не ожидал… ну, не ожидал, что он мог пережить такое.

— Никто бы не подумал. — Рейдж забросил белую палочку с розовым кончиком в мусорку. — И, слушай, я уже поговорил с Мэри о том, что произошло сегодня. Она зайдет к Рану. Посмотрит, нужна ли ему регулировка, образно выражаясь. Она сильно помогла Зи с его проблемами, поэтому, трагично, но у нее достаточно опыта в работе с травмами.

— Я не осуждаю его. — Сказав это, Сэкстон поймал себя на том, что оценивает правдивость своих слов… и от этого почувствовал себя скверно.

— Хорошо. Потому что ты не должен. И ты не должен бояться его. Все заслуживают второго шанса. Я — тому доказательство.

— Ты прав. И он не напрашивался на это.

— Справедливо.

— Мне горестно при мысли об этом.

— Так почувствует себя каждый, кому доведется услышать его историю.

Будет ли мое сердце в безопасности с ним? — спросил себя Сэкстон.

И, если быть честным с собой, он бы задал этот вопрос вне зависимости от личности партнера.

— Хотел бы я видеть будущее, — пробормотал он.

— Иногда такое умение бы пригодилось в жизни. Жаль, что не могу помочь тебе чем-то большим.

— Спасибо. — Сэкстон улыбнулся. — Ты джентльмен, несмотря на внешнюю несерьезность.

— Не, с этим ты поторопился.

Спустя мгновение Брат поднялся и вышел, оставляя Сэкстона наедине со своими мыслями.

Сэкстон подошел к архиву и, опустившись на корточки, прижал большой палец к сенсорной панели, открывая замок. Там хранились материалы, касающиеся Братства Черного Кинжала и их семей, и он быстро нашел документы по удочерению Битти.

Достав файл, он перевернул обложку и быстро пролистал до последней страницы, где Ран «написал» свое имя.

Мужчина нарисовал автопортрет на строчке, где должна стоять подпись.

Сходство было поразительным, таким реалистичным, что Сэкстон скользнул пальцем по контурам его щек, и мог поклясться, что почувствовал тепло его кожи.

По неясной причине, он подумал о Блэе и Куине. Насколько он понял, Блэй всегда заботился о своем партнере, присматривал за ним, убеждаясь, что он максимально стабилен. Таким образом он выражал свою любовь еще до того, как были сделаны вербальные признания.

Чем дольше Сэкстон смотрел на рисунок, тем больше осознавал, почему Ран оказывает на него такое влияние.

У него были все шансы влюбиться в этого мужчину.

И значит, ставки очень высоки. Он знал слишком хорошо, какова на вкус безответная любовь. Их отношения? Имели еще больший разрушительный потенциал.

Ново сочла трость за громадное улучшение. Да ладно, по сравнению с инвалидным креслом?

И это также значило, что она пропустила стадию с ходунками.

Вышагивая по коридору учебного центра, она придерживалась черепашьей скорости, ноги в больничных тапочках для душа шаркали, почти не отрываясь от бетонного пола. В помещениях царила тишина, Братья были где-то в другом месте, ученики разошлись по домам, в клинике не было пациентов, не считая…

Из палаты, где держали того сумасшедшего, вырвался обезличенный вопль, похожий на сквозняк в воздухе — невидимый и вызывающий мурашки.

Ново прошла дальше. Она проходила этот путь каждые десять минут, хотя доктор Манелло говорил про раз в час. Но, серьезно, повторяя снова и снова, она добьется улучшения средней скорости… если, конечно, забьёт на двухнедельное расписание.

Ему нужно было уточнять.

Подойдя к двойным дверям в спортзал, Ново заглянула в окно, перетянутое металлической сеткой. Она не могла дождаться, когда сможет вернуться к спаррингам.

Она двинулась дальше, опираясь на трость для равновесия, шаткость скорее указывала на проблемы с вестибулярным аппаратом, чем с сердцем. Они даже сняли с нее капельницу, хотя заставили надеть холтеровский монитор[76], чтобы убедиться, что сердце работает как часы.

Ново оглянулась назад, и ее комната, казалось, располагалась в нескольких милях. Но, черт с ним. Она пошла дальше. В итоге, спустя сто пятьдесят лет, она добралась до дверей в бассейн.

Там кто-то был.

Жажда чужого общества была также незнакома ей, как и физическая слабость, и последнее наверняка только усиливало первое; прежде чем Ново поняла, она уже заходила в небольшой предбанник и топала по плитке, как старушка.

В носу защипало от запаха хлора, а тепло и влажность воздуха напомнили о летней ночи…

Плеск воды. И голоса.

Осознав, что в бассейне был не один человек, она едва не повернула обратно. Но потом она увидела Элену у края бассейна, медсестра сидела на корточках и побуждала кого-то к плаванию.

— О, Ново, привет! — Женщина помахала ей. — Иди к нам!

Ново проверила, чтобы две больничные сорочки, повязанные на скорую руку, прикрывали весь ее срам, а потом, стуча тростью, подошла ближе. Покрытая плиткой область, опоясывающая бассейн олимпийских размеров, была сухой, можно было не бояться падения, а жар и влажность помогли ослабить боли, оставшиеся в ребрах.

— Лукас, привет, — сказала она мужчине, повисшем на бортике.

— Добрый день, — раздался хрип в ответ.

Его худые, деформированные руки с отсутствующими пальцами цеплялись за край словно когти, хрупкое тело зависло в воде, оставшаяся нога медленно бултыхалась.