— Я могу сама позаботиться о себе, — строго сказала она.

— Это правда. Но признайся, ты хочешь на это посмотреть. Признайся. Ну, даваааай.

— Хорошо, — пробормотала она. — Признаю. Но ты его не ударишь…

— Даже слегка? — Спросил он, когда они вышли на холод. — Что, если я склею его булки скотчем? Сложу вдвое его простыню?[111] Подсыплю слабительного в шоколадный пудинг…? Знаешь, у меня есть и другие идеи…

Ново положила руки на бедра, пытаясь удержать серьезное лицо. В конце концов, она не выдержала и рассмеялась.

— Ты совсем безбашенный.

Пэйтон взял ее в захват, и она не стала с ним бороться.

— Больше нет. Я знаю, чего я хочу и где хочу быть. И это только с тобой. Ты мой дом, так же как я — твой.

Она обняла его за шею.

— Разгрузим грузовик, прежде чем займемся сексом?

— Да ну нахрен. — Он ухмыльнулся. — Вообще-то я собирался по дороге через город съехать где-нибудь на обочину и трахнуть тебя на переднем сидении.

— Мне нравится ход твоих мыслей, — ответила Ново, поцеловав его долго и крепко. — Ты мужчина с большими планами…

Было двенадцать минут после полуночи, когда Сэкстон дематериализовался к черному входу Дома для аудиенций. Он не стал входить через кухонную дверь. Вместо этого он обернулся и оказался прямо перед гаражом на четыре машины, что стоял позади особняка. Там был припаркован черный фургон Братства, и со спокойствием, шокирующим при таких обстоятельствах, Сэкстон отправился по снегу к внешней лестнице, ведущей на второй этаж строения. Когда он поднялся, его дыхание было ровным, как метроном, сердечный ритм устойчивым, глаза не моргали, несмотря на холод.

Казалось, откуда-то издалека, Сэкстон наблюдал, как его рука тянется и поворачивает ручку. Открыв путь, он шагнул внутрь, в тусклый свет.

Кляпы заглушали человеческие стоны. Их было трое, еле стоящие на ногах, с завязанными за спиной руками, вспревшие от ужаса, как мясо, которое слишком долгое время лежало на жаре. Двоих он узнал по нападению за рестораном. Третьего он раньше не встречал, но типаж был предсказуем: большой, мускулистый, коротко стриженный, с лицом кирпичного цвета.

Одного из них держал Вишес. Остальных Блэй и Куин.

Под их сапогами была расстелена полиэтиленовая пленка.

Люди стали сопротивляться еще сильнее, когда увидели его, и судорожно задергались в своих путах, чем напомнили Сэкстону стреноженных лошадей в конюшне, настолько похожи были дергания тяжелых тел.

Все молчали.

Вишес просто кивнул в сторону верстака. На нем лежал кинжал. Черное лезвие. Интересно, он принадлежит Ви или Куину? — мелькнула смутная мысль, и Сэкстон снял кожаные перчатки.

Не важно, — подумал он, когда подошел и взял его правой рукой.

Без особой на то причины, он осмотрел пространство под балками. Несколько вставных окон в крыше, но каждое из них покрыто черными занавесками. В дверях не было стекла. Никто из соседей не сможет это увидеть.

Даже если и могли, ему было все равно.

Он приблизился к первому человеку, и тот заметался в захвате Ви, из его носа текло, щеки надулись от кляпа.

Пытаясь облегчить доступ, Вишес изменил хватку, и его опасная рука, покрытая перчаткой, ударила мужчину по лбу, и тот дернулся назад, обнажая горло.

Бусина пота, как слеза, скатилась по щеке человека, когда он умолял о пощаде. Сэкстон ничего не слышал. Нет, все, что он сейчас видел, это тело Рана на полу той кухни, залитой его драгоценной кровью, он лежал на пальто, и шерстяная ткань стала единственным утешением умирающему мужчине.

Рука Сэкстона пришла в движение прежде, чем он осознал, что дает ей ментальную команду. Он поднял кинжал…

И затем провел черным лезвием по обнаженной, хрупкой шее.

Кровь хлынула потоком, брызги полетели в лицо Сэкстона. И Ви удерживал человека, не давая упасть на пол, пока тот корчился в предсмертных судорогах.

Сэкстон перешел ко второму и ощутил, как открывает рот и шипит, полностью обнажив клыки. Затем он высунул язык и лизнул клинок.

Человек, который собирался умереть, увидел все это и закричал в свой кляп, сопротивляясь, тщетно пытаясь высвободиться из рук Куина, и не только потому, что его собирались убить: он обнаружил, что существует что-то, очень сильно отличающееся от людей, и это нечто станет его палачом. В ответ Брат только крепче схватил его и дернул за волосы голову.

Сэкстон описал лезвием в воздухе огромную дугу, проходящую прямо через горло, разрез получился ровным, как и первый.

А потом остался последний, тот, кто напал на Рана за рестораном, чья рука была сломана.

Глаза Блэя были холодны, как камни, когда он вздернул мужчину немного выше.

Теперь Сэкстон не спешил. Нагнувшись к мужчине, он надавил кончиком окровавленного клинка на плоть над яремной веной.

Человек сошел с ума от страха, ноги конвульсивно дергались, словно его били электрошоком, исходящая от него вонь говорила о крайней степени паники.

— Это за мою любовь, — прорычал Сэкстон. — Это за моего возлюбленного. Это…

С каждым словом он погружал конец клинка все глубже и глубже, пока не брызнула кровь.

— За то, что принадлежало мне. За то, что вы пытались у меня отобрать.

С этими словами он опустил кинжал, запрокинул голову и впился зубами в горло так сильно, что достал до позвонков. Разорвав плоть, он выплюнул ее, наблюдая, как человек ахнул, раскрыв рот и, истекая кровью, начал испускать дух.

Все трое были неподвижны, их головы болтались по сторонам, жизнь покинула тела, они отдали долги. Воины позволили телам упасть на пол, одно за другим, лицами вверх.

Сэкстон вытер рот рукавом своего дорогого пальто. Затем порезал ладонь, ту, в которой держал кинжал. Подойдя к каждому из тел, он стоял и смотрел в их безжизненно распахнутые глаза и нанес свою печать на их лица собственной кровью, помечая убийства, как в Старом Свете.

— Что с ними будет? — спросил он, закончив.

Вишес заговорил:

— Мы доставим их к их боссу.

— Заодно и потолкуем с ним, — продолжил Куин.

И Блэй закончил:

— И он больше не побеспокоит госпожу Минайну.

Сэкстон на мгновение уставился на тела.

— Пусть так и будет.

По дороге к двери он аккуратно вытер кинжал и вернул его точно туда, где взял, прежде чем пустить в дело.

Холод снаружи очистил его ноздри от медного запаха человеческой крови. И он спустился по лестнице и обошел фургон без проблем.

Но когда Сэкстон подошел к тому месту, куда материализовался, его накрыла тошнота. Спотыкаясь и падая вперед, он ухватился за забор, который окружал задний двор, и его вывернуло прямо на ботинки.

Когда он снова выпрямился, перед ним стоял Блэй.

— Я не чувствую себя лучше, — простонал Сэкстон, вытирая рот платком. — Я чувствую себя… ничуть не лучше.

— Почувствуешь. Позже. Этот откат необходим для равновесия.

Когда Сэкстон качнулся в сторону, мужчина поддержал его, а затем предложил глотнуть воды из бутылки, и, как ни странно, он отметил, что это была «Поланд Спринг». Его любимая.

А затем Блэй обнял его.

— Ты поступил правильно. Ты сделал все так, как нужно.

Сэкстон обнял Блэя в ответ.

— Я просто хочу, чтобы Ран…

— Он пришел в себя! — закричал Ви с верхнего этажа гаража. — Сэкстон! Они пытались дозвониться до тебя. Он пришел в себя и зовет тебя!

Когда Сэкстон перевел ошеломленный взгляд на Блэя, мужчина начал улыбаться.

— Никогда не слышал о том, что отмщение может вернуть любимого человека с того света, — сказал он. — Но все бывает в первый раз. Иди! Давай же… поспеши!

***

Поскольку сейчас, лежа в больничной палате, Ран хотел видеть только одного человека в мире, то первой мыслью стал вопрос…

Почему любовь всей его жизни покрыт человеческой кровью с головы до пят?