— Одевайтесь, я провожу вас на пир, что устраивает Ивановское сто в честь вашего прибытия, — сообщил он.

Территориально Ивановское сто располагалось на стороне Торга. Рядом с тем самым городищем, что купцы прозывали государевым. Видно, было у купчиков здесь все схвачено и наметано как следует. Рука руку моет. Новгородцы с москвичами сидели рядышком. Одни в государевых избах, что в большом количестве строились на Торгу. Другие — подле церкви Иоанна Предтечи, что расположилась западнее церкви Георгия. Вот так, под «божьим словом», купчики из Ивановского сто и вели дела.

Пир, само собой разумеется, проводили не в самой церкви. Дабы поместить всех гостей, столы и лавки вынесли на улицу.

Гостей встречала купеческая делегация в составе пяти человек. Обменивались рукопожатиями, дежурными фразами и ничего не значащими улыбками.

Четверо из этой пятерки были выряжены в такие же суконные долгополые кафтаны, как предоставили рыбакам на смену люди Ивана. Правда, кафтаны новгородских купчиков были ярких цветов. Митька, выходец из купеческой семьи, знал, что яркий цвет кафтана отражает статус владельца.

Из делегации выделился один купец, постарше, посолиднее животом. Из-за внушительного пуза кафтан на нем смотрелся как на деревянной бочке. Кафтан его был сочного яркого цвета, расшит причудливыми и витиеватыми узорами, а вокруг талии — поясок золотого цвета. Поверх — шуба дорогим мехом внутрь, обложенная снаружи ярким сукном, но расшитым уже попроще.

— Здравия, немцы! — выдал он. — Слышал, вы по-русски понимаете? Али толмачей привести, дабы потолковать?

— Здравия, я понимаю, а люди мои нет, так я за них скажу, лучше всякого толмача вашего, — заверил Митька.

— Дело, — оживился купец. — Всяко лучше с глазу на глаз разговор вести, чем через толмача.

— Всяко, — подтвердил Митька и представился: — Капитан Мэтью Чарльз.

Митька начал кратко излагать свою легенду о том, что он прибыл на Русь за торгом из самой Англии. Поведал, как его команду постигло горе. Как удалось выжить англичанам благодаря смелости и находчивости новгородского купца Ивана и его храбрых людей…

— Знаю, знаю, — послушав с минуту, мягко прервал Митьку купец. — И Иван наш человек, и все нам рассказал. Конечно, в общих чертах, но неужто ты, капитан, думаешь, что я буду тебе рану теребить, что называется, с порога. Вот на пир наш пройдем, там и расскажешь, если посчитаешь нужным. Уговор?

— Уговор.

— Но знакомству такому рад. — Купец протянул руку Митьке. — Меня звать Акинфием, я один из старост Ивановского сто, так сказать. — Он расплылся в обезоруживающей улыбке. — Может, вы о таком слышали доселе?

Митька немного растерялся — во-первых, перед ним стоял тот самый Акинфий, встречу с которым обещал организовать Иван. Во-вторых, Акинфий пусть и немного криво, но показал, что ему нет дела до легенды рыбачков. Неужто так не терпелось перейти к сути дела, что не до подробностей? Понимая, что со стороны выглядит слегка растерянным, Митька «завел» старую волыну.

— Да, признаться, я много больше и не скажу, Акинфий, — заверил он. — После случившегося голову как отшибло. По большей части не помню ничего, воспоминания поистерлись, с трудом восстанавливаются. Но про Ивановское сто слышал, кажись, от других торговцев, не из Англии.

— И что слышал? — прищурился купчик.

— Хорошее только, — заверил рыбачок. — Слышал, что слова с делом у Ивановского сто не расходятся.

— Не расходятся… А что память отшибло, оно так бывает. — Акинфий дружески похлопал Митьку по плечу, едва не беря его в охапку. — Я помню, в свое время с телеги упал да об колесо головушкой ударился. Хех, так потом не мог вспомнить не то что, куда еду, как самого себя звать запамятовал. Месяц отхаживали.

Купцы из окружения Акинфия задорно расхохотались при этих словах. На всякий случай рассмеялся и Митька, поддерживая атмосферу.

— Я чего хотел спросить, — Акинфий посерьезнел, огляделся, стал говорить заметно тише. — Сколько добра осталось на кораблях ваших, капитан? Какого толка вы товар с собой привезли?

Митька вздохнул полной грудью свежий вечерний новгородский воздух. Взгляд от купца, буровящего его своими маленькими свинячьими глазками, он не отвел. Но паузу, закамуфлированную под вдох-выдох, все же взял. Чтобы прикинуть, сколько того самого добра осталось на кораблях в губе Варзины, потому что с ходу ответа у него не было. Понятно, что Иван, побывавший на кораблях, подсчитал возможную выручку. Но Акинфий хотел получить более точный ответ из уст самого английского капитана.

— Три купеческие ладьи точно понадобятся, а четыре возьмешь — не ошибешься, — наконец ответил Митька, сосчитав простую арифметику. Одной ладьей Иван разгрузил половину «Доброй Надежды», вторая половина осталась нетронута. А ведь второй корабль был полностью загружен добром. — Что до остального, так ты, Акинфий, наверное, сам видел, какого толка мой товар. И раз на пир позвал, значит, добрый у меня товар али как?

Сказать наверняка, удовлетворил купца ответ или нет, Митька не решился бы. Акинфий не задал новых вопросов, его лицо сделалось задумчивым. Он покивал, потом переглянулся с остальными купцами, которые поочередно начали пожимать плечами. Все закончилось тем, что Акинфий внушительно кашлянул, вновь обращаясь к Митьке:

— Если бы я оный товар видел, то и не спрашивал бы, капитан. — сказал он.

Митька сглотнул, оставалось надеяться, что не так громко, чтобы выдать волнение. Не хотелось при первом же знакомстве вызвать подозрения. Рыбачки два месяца плыли бок о бок с товаром, спрятанным по сундукам да бочкам, но как-то так и не узнали об их содержимом. Что лежало на самом деле на английских кораблях, ни Митька, ни Иван не знали. Вот Акинфий и решил навести справки. Само собой, ответить купчику не совравши рыбак не мог, но выкрутиться сумел.

— А ты куда мой товар наказал поставить? — спросил он.

— Сюда весь перевезли, — нахмурился Акинфий, не понимая, куда клонит английский капитан.

— Так ты, Акинфий, возьми мой товар да посмотри сам, если видеть хочешь. Чего я тебе россказни травить буду? Одно дело языком ляскать, а другое — товар лицом показать, — предложил Митька.

Свинячьи глазки блеснули жаждой наживы.

— Дело говоришь, хм, капитан.

Акинфий обернулся к одному из своих и коротко кивнул. Без всяких слов было понятно, что купец хочет видеть английский товар на пиру. Следом он подскочил к Митьке, взял его под локоть и потянул за собой чуть ли не силком.

— Пошли уже, нас все заждались, а то заболтались. — Акинфий многозначительно поднял указательный палец. — Какой пир для гостей новгородцы закатили, вы такого пира не видели в самой Англии! Загляденье!

Митька, идя следом за купцом, почувствовал облегчение. Как просто все оказалось — Акинфий не знал, о каком товаре ведет речь, никто и ни в чем рыбачков не подозревал. Кажись, пронесло, выходит? Ну а пир — да, Митька пребывал в предвкушении. Прежде на пирах ему бывать не доводилось, все больше пьянки по кабакам, а тут настоящий пир с купеческим размахом. К тому же с дороги во рту и маковой росинки не лежало.

***

Приходилось сдерживаться, чтобы не пуститься в пляс от увиденного. Уже в который раз Митька оказался ошарашен. Новгород и новгородцы продолжали преподносить сюрпризы, один краше другого. Так и сейчас рыбак буквально испытал культурный шок. На площади у церкви стояли огромные столы, ломившиеся от блюд. Здесь были поросята, уха, рыба разная, икра, ломти свежевыпеченного хлеба, фрукты и овощи — всего не перечесть. Глаза Митьки разбегались от обилия представленных яств, большую часть которых он не пробовал никогда в жизни. А лежали эти кулинарные изыски не где-нибудь, а на настоящих серебряных тарелках! Сотни тарелок, блюд, даже чаши, обычно деревянные, и те были с серебряными подставками. Перебей их в копейку, и получалось число, которое Митька даже не сумел толком сосчитать в голове.