— Это еще почему? — спросил удивленный Игнат. Видать, не часто приходилось слышать отказы.

— Да повернулось все не в мою пользу, как бес попутал, уже думаю местных попов просить душу мою отмаливать, и на то денег нет… — запричитал Митька.

— Случилось-то что? — тут же вернул рыбака в конструктивное русло его визави, не став слушать причитания про бесов.

— Ну как что? — Митька собрался с мыслями, прежде чем продолжить. — Угодил я в шторм. Зазимовал в диких, пустынных землях. Почти вся команда полегла. Кого видишь — те только живы остались. Я бы и рад ехать, да с кем? Да и не на что. Я живу тут за счет доброты Ивановского сто. И признаться, уже даже боюсь подумать, какой там долг набежал.

Игнат внимательно выслушал, не перебивая, мотая каждое сказанное Митькой слово на ус. По спокойному лицу посланника было не определить эмоций, которые вызвали у него услышанные слова, отчего Митьке пришлось пережить несколько неприлично долгих мгновений, прежде чем Игнат заговорил.

— Так ты про это. — Он махнул рукой совершенно небрежно. — Разве это проблема, когда Государь тебя изволил звать?

— Как же я к Государю доберусь? Без денег-то и людей?

— Уж не знаю, как у тебя там в Англии устроено, но у нас на Руси гостей встречать принято, — многозначительно заявил Игнат. — Выделил Государь Иоанн Васильевич деньги для тебя. Посыльный новгородский о твоей ситуации поведал и выразил готовность тебя в Москву сопроводить.

— Выделил? — неуверенно переспросил Митьку.

— А как же? Царь лично хочет на твой товар посмотреть, потому как весь этот товар он уже оплатил.

— Это как… оплатил…

Митька окончательно впал в ступор.

— Купчика новгородского благодари, — усмехнулся Игнат. — Он, считай, твой товар Иоанну Васильевичу и продал. Тебе остается его довезти, а новгородцы, как я уже сказал, готовы тебя сопроводить на пути в Москву. Об остальном тебя Семён, староста Ивановского сто, известит.

— А ты разве не с нами поедешь? — уточнил Митька.

— Я как сюда пришел, так и обратно в Москву. Со всей возможной быстротой. С вами колтыхаться мне не с руки. Долго. Сам понимаешь — доложиться надо. Что жив-здоров. Что выезжаешь. Что все по уговору.

После чего Игнат, видя, что разговор исчерпан, кратко попрощался и направился к дверям. Однако стоило Игнату уйти, громыхнув массивной дверью, как мигом оживились вынужденно молчавшие «коллеги по безумному бизнесу». Загалдели хоть и с жаром, но весьма тихо. Боялись, что гость московский их услышит.

— Пропали!

— Что теперь делать-то?!

— Иоанн Васильевич нас погубит!

Каждый причитал на свой лад, но сводилось все к одному — в Москве рыбачкам не жить. Ехать туда смерти подобно, но ведь и не откажешься. Митька, в отличие от своих друзей, не причитал. Впервые за долгое время ему захотелось провалиться сквозь землю, потому что рыбак попросту не знал, как ему действовать дальше. Как сделать так, чтобы выкарабкаться из сложной ситуации с головой на плечах. Ну не видел он выхода и, наверное, поэтому не стал успокаивать друзей. Не стал обещать, что все будет в порядке и что он в очередной раз что-нибудь придумает…

Рыбачки продолжали сдавленно галдеть наперебой, а Митька развернулся и зашагал к кровати, где лег на мягкие перины, мечтая провалиться в сон. Про разговор с Мартином и про его предложение, казавшееся таким шикарным только что, рассказывать Митька не стал. Сам теперь не был уверен в том, что сделка, намеченная на завтрашнее утро, состоится. Да, Мартин был отменным купцом, но вряд ли дураком, чтобы связываться с русским Царем, положившим глаз на английский товар. И Мартину, похоже, придется смириться, что тут Семён оставил его далеко позади. Ивановское сто вообще разыграло свою партию от начала и до конца так, что комар носу не подточит. Как и предполагали новгородцы, Иоанн Васильевич пригласил англичан к себе. Сыграла ставка на посланного купца, который не просто организовал встречу, но и умудрился продать Царю товар. И да, доставить проданный товар было поручено не кому-нибудь, а самим новгородцам. Очень уж они жаждали стать принимающей стороной для англичан и их товаров…

Единственным шансом Митьки, той самой соломинкой, за которую цепляется утопающий, оставалась договоренность с ганзейскими торговцами. Как же хотелось верить, что они с Мартином найдут выход из сложной ситуации…

Впрочем, через несколько минут Митька уже спал крепким, беспробудным сном. И ему снилось, как он продает товар ганзейским купцам, получает от них целый мешок денег или даже два. А потом вместе с друзьями бежит куда-нибудь в далекие края, где открывает Новую русскую купеческую компанию… 

Митька проснулся с первыми лучами солнца, чувствуя себя наутро полным сил. Сегодня даже не ломило спину от мягкой перины, к которой рыбак начал привыкать.

После крепкого сна изменился настрой — появилось твердое понимание, что ни в коем случае нельзя опускать руки и пренебрегать теми шансами, что предоставляет судьба. Не получится, так это другой разговор, а пока работаем с тем, что имеем. Главный козырь у Митьки был на руках — он еще не подписал документов для продажи товара Иоанну Васильевичу и подписывать не собирался.

Он потянулся, размялся, умылся холодной водой, а затем встал посреди комнаты и лихо захлопал в ладоши, будя остальных рыбачков.

— Братцы! Встаем!

— Удумал что? — спросил Олешка, зевнув и потирая глаза кулаками.

— У нас назначена встреча, — пояснил Митька. — Собирайтесь.

Рыбаки переглянулись. Спросили о встрече. И замерли в нерешительности.

— Может, ну его? — осторожно поинтересовался Павлик.

— Ты видел рожи тех служилых? — поддержал брата Стенька и вздрогнул, видимо, припоминая.

Даже Олешка и тот медленно покачал головой.

— Такие шутить не станут, сразу башку открутят, — заявил он озадаченно.

Митька знал, что слова о ганзейцах вызовут беспокойство у рыбаков, поэтому спокойно и последовательно объяснил все на пальцах. В предстоящей встрече, возможно, крылся их последний шанс уйти из города на своих двоих, да еще и с крупной суммой денег в загашнике.

После этих слов рыбачки помялись, почесали макушки, но вопросов больше не задали. Начали собираться, как и Митька, с нетерпением ожидая встречи с ганзейцами. Встречи, которая могла изменить их непростое положение. На время ожидания никто не присел, все по большей части молчали. Нервы превратились в натянутые струны и были на пределе у всех без исключения. Ждать было невмоготу, оттого рыбаки в полном составе вышли на крыльцо. Вроде как воздухом свежим подышать, а вроде и ганзейцев дождаться.

Ждать пришлось недолго.

— Кажись, идут, — сообщил Стенька, первый заприметивший купцов.

— Они самые, — подтвердил Митька, встрепенувшись.

По улочке шла небольшая, но довольно представительная группа людей. Все до одного богато одеты. Во главе — тот самый Мартин, с которым Митьке довелось разговаривать накануне. Ганзеец привел с собой внушительную свиту, как и подобает человеку его ранга и положения.

Завидев немцев, рыбаки решили не дожидаться, вышли навстречу. Митька сбежал с крыльца по ступенькам и приветственно взмахнул рукой. Мартин увидел приветствие, но отчего-то не ответил, только зашагал навстречу рыбачку, ускорив шаг. Остальным немцам пришлось его догонять. Купец заметно нервничал, постоянно облизывал губы и бормотал себе под нос что-то невнятное. Наконец, сблизившись, он не обратил внимание на протянутую рыбаком руку и прошипел, чем окончательно вогнал Митьку в ступор:

— Это еще что такое?

Его ноздри раздувались от ярости.

— Что не так-то? — насторожился Митька.

— Он еще спрашивает, — буквально выплюнул Мартин, обращаясь к купцам из своей свиты, стоявшим за его спиной. — А может, ты сам расскажешь, что не так?

— Я не понимаю.

— Груз! Кому ты его продал?

Казалось, что Мартин едва сдерживается, чтобы не придушить рыбака.