Следующий переход был точь-в-точь похож на предыдущий: мы опять едва не целый круг звезд блуждали в ледовом лабиринте, раз за разом перетаскивая через препятствия тяжелые волокуши. И опять не сильно-то продвинулись вперед: ледник за нашими спинами стал чуть ниже и тусклее. И только.

С такой скоростью мы не управимся и за год!

На привале Алассарэ с Ниэллином подбили младших братьев Артафиндэ поговорить с ним — пусть разрешит им самим искать дорогу! Вряд ли путь, проложенный Вторым Домом, единственно возможный. Наверняка есть еще проходы! Если мы сами найдем их, то сможем идти чуть в стороне, вровень с отрядом Нолофинвэ, а не тащиться за ними следом. Тогда задержки и промедления сократятся, и весь народ будет двигаться быстрее.

Артафиндэ раздумывал недолго — его самого тяготила чересчур неспешная ходьба. Все же, прежде чем дать свое позволение, он послал Лорду Нолофинвэ мысленный зов и посоветовался с ним. Нолофинвэ не стал возражать. В конце концов, идти непременно след в след не было большого смысла. Народ далеко растягивался вдоль тропы, и, случись что, помочь друг другу могли только ближайшие соседи.

Узнав о новой задумке, в компанию к друзьям напросился Тиндал. В этот раз ему удалось отстоять свое право участвовать в разведке. На следующий день он вскочил раньше всех, так не терпелось ему отправиться на поиски нового пути!

Разведчики выступили впятером, когда остальные только начали собираться. Они взяли с собой одну волокушу, на которую, кроме обычных припасов, сложили копья и два топора. Остальная их поклажа досталась нам.

— Хорошенькое дело! — возмущалась Арквенэн, пока мы с нею увязывали шкуры и мешки на волокушу Алассарэ и Ниэллина. — Они, выходит, побегут налегке, а нам с их санями надрываться!

— Я вам помогу, — немедленно пообещал Элеммир.

Лальмион хмыкнул:

— Зря завидуешь, девочка моя. Увидишь, парням мало не покажется. А вас-то, бедняжек, никто одних не бросит.

Как всегда, он оказался прав. Лишнюю волокушу у нас забрали соседи, и мы с Арквенэн осталась при своей, небольшой и легкой. Элеммир тоже без особого труда справлялся с грузом. Теперь не только Соронвэ, но Сулиэль, оставив капризы, помогала ему всерьез!

В этот переход путь показался мне легче, чем накануне. Может, лед стал чуть ровнее. А может, дело было в стараниях первопроходцев.

Они размечали тропу краской и золой из жаровен так, что от одной метки была видна другая, и мы все время знали, что идем верным путем. В местах, где приходилось перебираться через гряды льда, разведчики ровняли склон, в узких проходах скалывали торчащие льдины. Благодаря этому несколько часов мы шли без промедлений, пока не догнали их. Потом пришлось время от времени останавливаться и поджидать, пока разведчики пройдут вперед, но передышки эти были даже приятны.

Еще приятнее было увидеть горящую стрелу, знак привала. На сей раз она взлетела слева, вровень с нами. Выходит, мы ничуть не отстали от Второго Дома! И движемся вперед, ведь берег за спиной стал заметно ниже!

Свершение это дорого досталось разведчикам: они до того устали, что едва не засыпали на ходу. Еще бы! Ведь в поисках дороги они прошли куда больше нашего, да еще расчищали нам тропу. Впрочем, по их словам, им пришлось бы еще тяжелее, если бы не Тиндал: у моего брата внезапно открылось чутье на лед! Он лучше всех угадывал, куда ступить, чтобы не поскользнуться и не провалиться в яму, за какую льдину на гряде можно ухватиться, а какая вывернется из-под руки. Несколько раз он указывал товарищам на скрытые под снегом глубокие трещины.

— Как ты это делаешь? — с любопытством спросила я.

Тиндал пожал плечами:

— Вижу, но не глазами… Вернее, не только глазами. Лед, он поет. Где песня сбивается, там непрочно… Не знаю. Нутром чую, — махнув рукой, закончил он.

К его огорчению, Артафиндэ решил, что не стоит изнурять первопроходцев ежедневным непосильным трудом, тем более что желающих подменить их хватало. Он велел назавтра отправиться вперед другому отряду. А Ниэллину, Алассарэ и Тиндалу пришлось вместе с нами тащить свои волокуши.

Алассарэ пел соловьем, расписывая нам невероятные трудности вчерашнего пути и собственные подвиги. Послушать его, так он один своротил горы льда, чтобы замостить нам дорогу!

— Плохо старался, — поддразнила его Арквенэн. — Сегодня разведчики работают лучше — дорога-то ровнее!

— Сегодня работают лучше?! — почти всерьез возмутился Алассарэ. — Да им просто повезло. Здесь-то Враг как следует потоптаться не успел! А вчера мы прямиком по его следам пробирались!

— Вот же болтун, — проворчал Лальмион. — Помолчи, Алассарэ. Не буди лихо, пока тихо.

Не напрасно ли тревожится Лальмион? Как ни страшны казались Вздыбленные Льды, мы преодолевали их! Вдобавок между ледовых гряд появились ровные поля, да и сами гряды стали ниже. Правда, льдины в них были чуть не в сажень толщиной. Мощь, что смяла и вспучила их, была поистине неимоверна! Быть может, это Хозяева Морей пытались взломать тесный ледовый панцирь? Но отступились, потому что их силы иссякли?

По ровному льду, покрытому плотным снегом, мы шли гораздо быстрее. Берег отдалился, а потом и вовсе скрылся из виду. Отныне дорогу нам указывала лишь наша путеводная звезда — Звезда Севера.

Здесь она стояла высоко, почти у вершины неба. Когда мы видели ее над левым плечом, то знали, что идем верно — на восток. Но, снова и снова попадая в ледовые лабиринты, мы петляли, шли то к Звезде, то от нее, а то она вдруг оказывалась справа. Выбравшись из нагромождений, мы вновь поворачивали в нужную сторону, но обычно успевали в лабиринте уклониться к северу или к югу.

Другие звезды по-прежнему плыли в небе медленным хороводом. Большинство из них не сходило с небес, но те, чей путь пролегал над самым краем окоема, показывались в северной его стороне и скрывались в южной. По ним мы замечали время. Впрочем, во льдах мы быстро перестали считаться с кругами звезд — шли так долго, как только могли, отдыхали, пока не восстанавливали силы, и «день» с «ночью» у нас все время менялись местами.

Через десяток кругов мы уверились, что освоились с Ледовым Путем. Мы делали длинные переходы и медленно, но верно продвигались вперед. Мы стойко выносили мороз и постоянный ветер, тяжелый труд и грубую пищу. Нам не занимать упорства, у нас в достатке припасов. Значит, рано или поздно мы дойдем до Серединных Земель!

Но однажды стало ясно, что ни упорство, ни навык не заменят нам удачи.

На двенадцатый переход, когда мы снова шаг за шагом пробирались по ледовому лабиринту, ветер вдруг усилился, небо затянуло тучами, повалил снег. Поднялась такая вьюга, что не видно было и на несколько шагов вперед. Следы, оставленные разведчиками, тут же замело. Хорошо еще, что они были недалеко и сумели вернуться к нам, а не потерялись в бешеной круговерти!

Невозможно было идти в такое ненастье! Мы думали сначала переждать шквал, не разбивая лагерь. Но ветер все усиливался, мы начали замерзать. Волей-неволей пришлось прятаться в щелях у основания ледовых груд или в ямах, прикрыв их волокушами, с которых даже не сняли поклажу.

Мы забились в тесное укрытие втроем: я, Тиндал и Ниэллин. Ниэллин прижимал меня к себе, стараясь хоть немного согреть меня и самому согреться. Тиндал же ерзал и вертелся, как будто никак не мог найти удобного положения, а по временам, напротив, застывал, словно прислушиваясь к чему-то. Но что он может услышать сквозь свист и вой бури?

Когда я спросила, что ему неймется, он с досадой ответил:

— Не нравится мне это. Угораздило же застрять… Лед здесь слова доброго не стоит, а мы и двинуться никуда не можем!

Я пожала плечами. По мне, лед был как лед, видали мы и похуже. Но Ниэллин, обеспокоившись, перегнулся через меня к нему:

— Тиндал, думаешь, надо быстрее уходить отсюда?

— Да не знаю я…

Теперь мы прислушивались все трое. И, когда Тиндал крикнул: «Вот оно!», — мы с Ниэллином тоже услыхали отдаленный глухой стук и скрежет.