— Пора, — сказал он, протягивая ей руку.

Джиа взглянула на Элис.

— Я ненадолго.

Элис нервно кивнула.

Джиа взяла Лэндена под руку, и он напрягся, словно с трудом терпел её прикосновение.

— Ненавижу оставлять её одну, — пробормотала Джиа.

— Ничего не поделаешь. — Он быстро провел её через толпу и подвел к Кларе, которая яростно махала им, чтобы они поторопились.

— Как видишь, моя тетя жаждет погреться в лучах триумфа, публично затянув у меня на шее петлю. — Он повернулся к Джиа. — Твоего триумфа.

Джиа с трудом сглотнула, опасаясь, что никогда не привыкнет к ненависти в его глазах. Или к желанию, которое он пробудил в её крови.

— Итак, я хочу попросить вашего внимания, — сказала Клара. — Я хотела бы сделать объявление.

Толпа притихла.

— Спасибо всем, что пришли сегодня. Мы с мужем Говардом всегда питали глубокую привязанность к Мисти Лейк. — Клара прижала руку в перчатке к груди. — Самые счастливые дни моей жизни прошли здесь, с моей семьей, среди великолепия озер и гор, и возвращение к этим дорогим воспоминаниям наполняет мое сердце радостью. Как и мое известие, — сказала она, сверкая глазами. — Мне доставляет огромное удовольствие объявить о помолвке моего племянника Лэндена с мисс Джианной Йорк.

Воцарилось молчание. Ошеломленные взгляды уставились на них, пока Клара давала своим удивленным гостям время переварить новость, прежде чем продолжить.

— Пожалуйста, поздравьте их с этим радостным событием.

Все зааплодировали, и, к удивлению Джиа, Лэнден наклонился и поцеловал её в щеку. Короткое прикосновение его теплых губ ещё долго оставалось на её коже после того, как он отвернулся и ушел к гостям.

Когда возбуждение от известия улеглось, Лэнден оставил её с женщинами, а сам присоединился к мужчинам, чтобы выпить вина. Краем глаза Джиа заметила Шарлотту Филкинс, направлявшуюся к ней. Унылый коричневый траурный цвет платья ничуть не умалял её красоты. Солнечный свет играл в её каштановых волосах. Улыбка Шарлотты погасла, когда две женщины, разговаривавшие с Джиа, быстро извинились и поспешили прочь. После их внезапного ухода Джиа осталась в неловком одиночестве, не зная, что сказать.

— Меня зовут Шарлотта Филкинс, мисс Йорк. Надеюсь, вы не возражаете, что я подошла к вам сама. Но я боялась состариться ещё до того, как у Денни появится такая возможность.

Щеки Джиа вспыхнули. Шарлотта знала Лэндена достаточно близко, чтобы называть его так, как звала его только семья.

— Конечно, нет, — сказала она. — Приятно познакомиться.

— Желаю вам с Денни счастья. — Улыбка Шарлотты была полна печали. Она бросила грустный взгляд на Лэндена, и Джиа почти почувствовала, как сердце женщины разрывается на части.

Лэнден с другого конца патио наблюдал за их разговором, выглядя таким же несчастным, как и Шарлотта. Джиа никогда ещё не чувствовала себя так ужасно, как в этот момент. Её внутренности скрутило в тугой узел от осознания того, что она изменила судьбу этих двух любовников, вмешавшись там, где стоило бы отойти в сторону.

Шарлотта быстро пришла в себя, вновь обретя улыбку.

— Он прекрасный человек.

Джиа ничего не могла с собой поделать.

— Он вам дорог?

Шарлотта наклонила голову, выражение её лица немного смягчилось.

— Очень. — Она вздернула подбородок. — Но я справлюсь с этим.

Она пошла прочь, но напряжение в её голосе заставило Джиа усомниться в том, что это будет так легко.

Элис работала как настоящий художник, с сосредоточенным выражением лица добавляя последние штрихи к прическе Джиа, а потом отошла от туалетного столика, любуясь своей работой.

— Готово, — объявила она с редкой для неё гордостью.

Джиа посмотрела на свое отражение в зеркале. Мерцающие булавки закрепляли каждую идеально уложенную прядь точно на месте. Она покрутила головой. Длинная кружевная вуаль свисала с гирлянды ярких цветов, обрамляющей замысловатые завитки волос на макушке. Она была похожа на принцессу. И выглядела как… невеста.

Воспоминание о сне, который приснился ей перед отъездом из Бостона, снова всплыло в голове, и Джиа загрустила. В самые мрачные часы, пока её разум боролся за выздоровление, этот сон давал ей надежду.

Возможно, это был не просто сон, а видение. Она была настолько одурманена опиатами, что не могла быть точно уверена в том, что спит, а не грезит. Но каким бы ярким и смутным не был этот сон, он согревал её, и она тешила себя надеждой, которую он дал ей в тот миг, когда она больше всего в этом нуждалась.

Водоворот эмоций захлестнул её, и слезы потекли по лицу.

— Тебе не нравится? — спросила Элис с тревогой.

Джиа моргнула, вытирая глаза.

— Нет, мне всё нравится, — ответила она, стараясь взять себя в руки. — Прости меня, Элис. Я веду себя глупо.

Она заставила себя улыбнуться сквозь слезы.

— Я не так представляла себе день своей свадьбы.

Элис наклонила голову, разглядывая Джиа в зеркале.

— Полагаю, что нет. — От откровенной жалости в её глазах стало ещё хуже.

— Могу я кое-что тебе рассказать?

Элис подошла к Джиа и посмотрела ей прямо в лицо.

— Перед отъездом из Бостона мне приснился сон. Один из тех снов, которые делают тебя таким счастливым, что ты расстраиваешься, когда просыпаешься.

Элис кивнула.

— И каким был твой сон?

— Я стояла на холме и смотрела на закат. С мужчиной.

Элис отложила щетку и поджала губы.

— Ты вынудила моего брата жениться на себе, так что, пожалуйста, прости меня за то, что я не сочувствую тебе.

Джиа смущенно опустила глаза.

— Ты права, Элис, — сказала она. — Я сама виновата. Я это знаю.

Чувствуя себя полной дурой из-за того, что искала утешения у девушки, брата которой обманула, Джиа попыталась взять себя в руки. Прошло несколько неловких мгновений, прежде чем Элис снова заговорила.

— И кто же это был?

Джиа удивленно подняла глаза. Элис посмотрела на неё скорее с любопытством, чем с осуждением, и она вздохнула с облегчением.

— Это как раз глупо, — сказала Джиа. — Понятия не имею. Всё, что я помню — это любовь, которая переполняла мое сердце, когда я смотрела на наши переплетенные руки. Это было так чудесно. Так реально.

Она покачала головой.

— Настолько, что я не могу не думать о том, что он где-то там. Этот таинственный мужчина, заставивший меня почувствовать себя любимой, который стоял рядом со мной, опираясь на трость.

Элис уставилась взглядом в пол.

Джиа не могла винить её за неловкость. Она понимала, насколько пафосно и глупо всё это звучит, особенно в свете того, что происходило сейчас.

— Я же говорила, что это глупо.

Элис покачала головой.

— Это вовсе не глупо. — На лице девушки не было и намека на упрек. У Элис были задатки хорошего друга, и сердце Джиа переполнила растущая нежность к будущей невестке. — Это прекрасный сон.

Она взяла платок и вытерла слезы Джиа.

— Вот почему так трудно забыть об этом.

Сон был единственным хорошим воспоминанием о доме. Она так отчаянно хотела вернуться в сон, вернуться к нему — к тому мужчине. С тяжелым сердцем Джиа попыталась выбросить его из головы, но так и не смогла.

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался голос Клары:

— Проследите, чтобы шампанское было охлажденным, а бокалы сияли, — сказала она измученной горничной, которую оставила в коридоре.

Разодетая в пух и прах, Клара сияла. Несмотря на свои семьдесят с лишним лет, она была неутомима. Как и её внимание к деталям. Всю прошлую неделю она носилась по дому, как угорелая, отдавая распоряжения. Сделай это, сделай то, сделай это, сделай то. И все — от садовника, подстригавшего изгородь, до пастора, который должен был провести церемонию, — слушались её, включая и Лэндена, что больше всего удивило Джиа.

— У меня есть кое-что для тебя, Джианна, — сказала Клара, её лицо сияло от волнения. Она открыла маленькую коробочку, которую держала в руке, и положила её на туалетный столик перед Джиа.