Я бы заорал от боли, но издал лишь хрип.

Рука сама нащупала стрелу и вонзила наконечник в холодное тело, что прижимало меня к земле. То затихло и я завозился, вылезая наружу. От этого зубы и когти ещё сильнее разодрали раны. В голове помутнело, горячая кровь побежала по коже. На фоне общего холода, кровь ощущалась, как лава.

Внезапно я осознал, что жутко замерз.

Разлепив глаза, сквозь боль, увидел то, чего быть не могло. Почему-то Кая восседала на мертвом звере и скакала на нём. Тот ревел, пытался скинуть девушку и последнее, что я увидел, как они сносят ещё одну избу, исчезая оба под обломками.

Я остался один. Раненный, чувствуя, как силы покидают меня.

Но силы резко появились, стоило увидеть, как на меня несется мертвец. Я рывком поднялся, подхватил лук с колчаном и бросился назад, понимая, что сейчас не боец. Деревню знал на отлично, нашёл бы укрытие с закрытыми глазами. Дверь в избу оказалась закрытой, но меня это не остановило. Замок примитивный, самодельный и скорее декоративный, чем способный по-настоящему остановить. Другое дело засов внутри дома, который никто не закрыл, когда покидал деревню. Захлопнуть дверь я успел раньше, чем мертвые добрались до меня. Прижался к ней, ощущая, как сзади врезали и попыталось продавить, но не справились.

И снова этот гул. Я не мог разобрать, что это. Гудит нутро мертвых или от кровопотери и пропущенных ударов у меня голова трещит.

Взгляд расплывался, бок щипало, но это терялось на фоне шеи. Та пылала огнём. Кажется, из меня выдрали кусок мяса и погрызли кость. Если задели вену, то мне конец.

Разозлившись, ударил себя по лицу. Вспышка боли чуть не убила, но когда в глазах прояснилось, я взял себя в руки.

Дома строили с таким расчётом, чтобы в случае чего укрыться и продержать в них какое-то время. Как показала практика, против по-настоящему сильных существ это не работает. Но против обычных мертвых — вполне. Они продолжали бить в дверь и скоро её выломают, но время у меня есть, пусть и немного.

Глаза зашарили по чужом дому. Маленькие комнаты, простая мебель… Я метнулся к кровати, разорвал одеяло и получившейся тряпкой зажал рану на шеи. Потом обнаружил, что не только там меня ранили. Перевязал бок и ребра, слыша, как мертвецы ломают дверь.

Я заперт.

Я, невежество их всех дери, заперт в доме без окон. Глянул, есть ли выход на крышу. Не было.

Время играло против меня. Сидеть здесь не выход. Кая возможно мертва, но я уверен, что это не так. Слишком хорошо она подготовилась к неприятностям, чтобы бездарно погибнуть.

Если и так, неизвестно, в каком она состояние и сможет ли прийти на помощь. Возможно она ранена. Не стоит забывать и про командира мертвых. Он атаковал нас всего один раз и вон как оно вышло. Удара хватило, чтобы уничтожить половину крыши. Стены его не остановят.

Оставаться внутри нельзя. На помощь надеяться слишком наивно. Вне зависимости от того, жива Кая или нет, надо выбираться наружу. Если получится, то прийти на помощь девушке. И не допустить того, чтобы она спасала меня. А то будет потом припоминать до конца дней. Возможно непродолжительных дней, но всё же.

Определившись с дальнейшим шагом, начал вытряхивать из колчана стрелы и втыкать их перед собой. Потом подтащил скамью к проходу во вторую комнату. Действовал на ощупь, смутно различая, что вокруг. Темнота стояла полная.

Успел вовремя. Дверь не выдержала, её пробили когти, выломали кусок, а потом и остальное доломали.

Внутрь ворвались мертвые.

Ворвались с шумом, мешая друг другу. Их там набилось столько, что я не смог различить всех разом. Видел лишь смутные силуэты, что рвались внутрь.

Первая стрела поразила самого шустрого. Он споткнулся и вырубился, мешая другим. Вторая досталась самому прыткому. Он вознамерился перемахнуть препятствия и наброситься на меня.

Вспомнилось, как Кая заставляла отрабатывать скорость стрельбы. До боли, до кровавых мозолей, до ломоты в пальцах и мышцах. Пригодилась наука. Тогда я злился на неё, думая, что она издевается. Тренировок стрельбы хватало и с Дирманом. А вон как вышло.

Наплевав на боль, я стрелял так быстро, как только мог. Вдох, выстрел, выдох. Вдох, выстрел, выдох. Постепенно дом набивался телами. Образовалась куча, в которую врезались новые набегающие. Они забивались и забивались. Каждого я награждал стрелой, не давая к себе подобраться.

Противники закончились на пятнадцатом. Не поверив глазам, что больше никто не бежит, я подождал пару секунд, а потом, отбросив лук, выдернул нож и бросился добивать.

Не верю я, что они умерли окончательно. А раз так, то у меня меньше минуты до того, как восстанут. Ближайшему я пробил висок. Провернул лезвие, пошуровал там и вытащил. Второй удар пришёлся в солнечное сплетение, прямо в энергетический центр. В сердце не бил, хотя руки чесались. Помнил, что сердце наиболее ценный ингредиент. Да и не так легко до него добраться ножом, надо ещё угадать с местом.

Я не ждал, что справлюсь. Влети сюда в любой момент ещё одна тварь и мне пришёл бы конец. Но сдаваться я отказывался. Методично бил, полз по телам, не давал постепенно пробуждающимся тварям добраться до меня. Стоило кому-то дернуться, как я кидался на него, отпуская предыдущую жертву.

В какой-то момент я не успел. Монстр перехватил мою руку с ножом, но я врезал по торчащей стреле, от чего он опять прыть потерял и позволил закончить начатое.

— Мертвые должны лежать смирно, невежественный ты ублюдок, — сплюнул я.

Горело всё. Мышцы, легкие, раны.

Неожиданно я осознал, что противники кончились. Больше никто не появился. Командир мертвых тоже не заглянул.

Кая…

Хотелось свалиться и не двигаться. Самому притвориться мертвецом в надежде, что никто не тронет.

Но Кая…

Те повязки, что я делал слетели. Кровь снова вытекала из меня и оставалось загадкой, почему я ещё стою на ногах. Руки налились свинцом и отказывались подниматься. Глаза заливал пот.

Нельзя…

Нельзя останавливаться.

Возможно сейчас единственный момент, когда я ещё могу что-то сделать.

Подхватив лук, вышел наружу. Стрелы кончились, но новые валялись на улице, на том месте, куда я сверзнулся с крыши. Сразу выяснил, почему на меня перестали нападать. Кая продолжала бой. Она скрылась в одном из домов и забаррикадировалась. Иначе зачем ещё мертвецам пытаться так отчаянно пробраться внутрь.

Мертвый командир там же обнаружился. Он обрушил свою силу на стену и ту разъедало прямо на глазах.

Слишком далеко.

Подхватив колчан, я бросился… ковылять. Сократил расстояние до приемлемо, упал на колено, потому что сил стоять не было, вбил в грязь колчан, чтобы не падал и удобнее было стрелять…

Достал стрелу. Натянул лук, прицелился, выдохнул… Та сорвалась в полёт, который определит, будем мы жить или нет.

Миг затишья и стрела врезается в шею главному мертвецу. Я не медлю, натягиваю следующую, вкладывая те таинства, которое смог постичь. Наконечник окутывает темнотой. Стрела уносится, доставляет подарок прямо в спину мертвому.

Ещё стрела, ещё… Я был вынужден переключиться на тех, кто бросился ко мне. Часть из них продолжила долбиться в дверь, другая часть проскочила в обвалившуюся стену, а остальные, в количестве пяти штук, кинулись ко мне.

Не сразу скопом, сначала один, потом второй, третий…

После того, как их командир рухнул, они потеряли пыл. Перестали действовать слаженно. Не заметили того, что часть стены осела. Не заметили, что их начальство отключилось.

Они позвонили себя перещёлкать, как курят. Жаль, что на этом ничего не закончилось. Достав нож, я пошёл к телам, молясь, что окажусь быстрее, чем они восстанут вновь.

Игла вошла в плоть, прошла насквозь, таща за собой нитку и пошла на второй заход.

— Ауч, — выдал я.

— Терпи, — процедила Кая.

— Терплю, — покладисто согласился я. — Скажи — это была самая жесть или бывает хуже?