- Семь, - успел выдохнуть Эдвард, рассмотрев нацеленную на него палочку. - Это насмерть…

Никто не успел помешать Софи, которая вдруг сделалась ужасно быстрой и ловкой, верткой, как шарик ртути. Белая вспышка магии сорвалась с кончика волшебной палочки Софи и ударила в грудь Эдварда. Тот, перекувырнувшись через голову, отлетел и рухнул на спину, раскинув руки и громко стукнувшись затылком.

Его бравые молчаливые помощники с опозданием  кинулись на Софи, но каждый заработал по такой же ослепительной вспышке, и оба они рухнули на пол рядом со своим главным.

Вспышку, предназначенную ему, Тристан поймал на кончик его черного меча, и она зазвенела, словно скрестившаяся с его оружием сабля.  Услышав этот звон и увидев, как Тристан прижимает ее магическую вспышку каблуком к полу, разрубив ее надвое мечом, Софи рассмеялась, раскрасневшись.

- Не сомневалась в ваших способностях, господин инквизитор, - церемонно кланяясь, произнесла Софи. - Только вы с вашим  огромным опытом  могли отразить Неотвратимое Ведьмино Наказание. Браво, браво! Вы просто покоряете мое сердце своей невероятной силой и своими глубокими знаниями. Думаю, никто в целом королевстве не смог бы так мастерски справиться с таким опасным и сложным заклятьем.

- А я вижу, вам намного лучше, Софи, - произнес Тристан, покончив с ее первым заклятьем и снова поднимая меч. - Ваша возвращенная душа вам к лицу. Вы как будто посвежели, помолодели. Стали намного веселее и смелее. И как будто решительнее? Поднялась же ведь на меня рука… после всех слов и метаний…

- Не прибедняйтесь, инквизитор, - насмешливо протянула Софи. - Вас этим приемом не пронять. К тому же, вы передо мной ни в чем не виноваты. Вас бы просто отбросило прочь, если б вы не успели ее отразить…

- Так зачем же стреляли?

- В наивной попытке вас нейтрализовать, - кокетливо ответила Софи. - На краткий миг. Вдруг бы вышло? Чем магия не шутит.

- Со мной магия не шутит. Зачем вам это?

- Затем, милый мой Тристан,  - весело ответила Софи, - что мне нужно срочно укрыться. Сбежать. Спрятаться. Ведь я Зеркальщик - ведьма, которая делала кукол, которые… м-м-м…были плохи? Дурно воспитаны? Воровали? Грабили? Разбойничали? Если честно, я этого не помню. К тому же, трое побитых инквизиторов только что добавились в список моих преступлений. Что само по себе не может сойти мне с рук просто так. Вообще, я привыкла к мысли о том, что Зеркальщик - преступник, и его обязательно нужно усадить в тюрьму. А мне этого так не хочется!

- Софи, нет! - выкрикнула Китти. - Ты точно не делала ничего дурного, я знаю! Не нужно наговаривать на себя! Я вступлюсь! И мне поверят, мне король поверит, и Швеи! Я не могу ошибаться!

- Я вызвала демонов, - напомнила Софи, отступая от Тристана и от Китти прочь, все так же целя в инквизитора палочкой. И Тристан метил в нее своим черным мечом, не спуская с отступающей ведьмы глаз. - Я действительно сделала это, детка. Я точно вспомнила. А за такие дела твой папа не гладит по головке никого… даже если и питает привязанность и симпатию.  И я исключением не буду. Господин инквизитор, вы питаете ко мне симпатию? Можете повторить сейчас, что я вам нравлюсь?  - Софи тихо и опасно рассмеялась, сверкая яркими, как драгоценные камни, глазами, и Тристан невозмутимо кивнул:

- Могу. Опасные и коварные женщины мне нравятся даже больше. Всегда питал к ним слабость. Но Софи, послушайте Китти - не стоит бежать. Я продолжу расследование, и наказание вам будет не таким уж суровым. Я даже не стану ограничивать вашей свободы до конца расследования, если вы мне пообещаете не убегать и всегда быть рядом со мной.

- Но и целовать меня больше не будете, - притворно вздохнула Софи. - Нет, благодарю, Тристан. Ваше предложение так великодушно, господин инквизитор! Нет, в самом деле - ваше благородство не знает границ. И я вам верю; ни секунды не сомневаюсь, что вы так и поступили бы, но… я не могу. Есть кое-что, Тристан, что намного дороже моей свободы и моей жизни.

- Что же это такое, Софи?

Она гордо вздернула подбородок:

- Я тоже человек слова, - сказала она, приосанясь. - И свои обещания обязана выполнить.

- Обещания? Кому, Софи?

- Куклам, Тристан, - горько ответила Софи. - Наверное, это звучит нелепо и глупо, и даже смешно, но… плохи они, или хороши, а только я их создала. Я вложила в них живые сердца, я пробудила в них разум и чувства. Я помню их лица, помню их по именам, помню их голоса. Я в ответе за них. Они боятся и страдают так же, как люди. А тот, в красной маске… прости, Тристан, я не знаю, кто этот человек, и чем они ему насолили. Может, вытащили из его дома серебряные подсвечники. Может, приняли в свою дурную компанию его наследника и научили его играть в карты и пить вино. Только он их всех хотел перебить. И демонов я вызвала затем, чтобы защитить мой народец. Спрятать их. Защитить и спасти их странные жизни. Я ведь кукольная принцесса Софи, помнишь?

- Демонов, Софи?! Ради кукол?!

- Чтобы защитить дорогих мне существ, Тристан, - возразила Софи. - Я такая дура! Но переносить спокойно из слезы и мольбы я не могу. Куклы - они беззащитны, как дети. И магия им не подвластна. И теперь еще и  демоны на свободе… Но теперь я ими не повелеваю. Я не знаю, как это вышло, но теперь я не могу их усмирить. А нужно бы! И еще…что-то есть еще, но я не помню. А должна вспомнить! Должна отыскать свою душу  вспомнить!

- Все равно! - выкрикнула Китти. - Не убегайте, мадам Софи! Папа вам поможет!

- У твоего папы есть дела поважнее, - усмехнулась Софи, - кроме как защищать набитых опилками барышень. Каждому из нас необходимо заняться своим делом.

- Но вы же понимаете, Софи, - мягко произнес Тристан, - что теперь, после убийства троих инквизиторов, я просто никуда вас не отпущу? Я вынужден буду… прикончить вас, если вы попробуете уйти.

- И поднимется рука? - весело и горько спросила Софи. В ее прекрасных глазах промелькнула тень воспоминания о страстном свидании, о поцелуях инквизитора, о его нежности и ласке, и Тристан упрямо склонил голову и крепко сжал губы, угадав ранящие ее душу мысли.

-  С трудом, Софи, - ответил он через силу. - С трудом. Если бы вы не сопротивлялись мне, я смог бы доказать, что вы защищались, а они на вас давили и настаивали на суровом наказании  после всего, перенесенного вами. Но ваш побег все усугубит. В вашу искренность могут не поверить. И я не смогу… не смогу упросить короля помиловать вас.  Убийство троих инквизиторов - это серьезное преступление.

- Троих болванов, - грубо ответила Софи, - которые берут взятки и ведут себя как мелкие шулеры! К тому же, они, как будто бы, живы?

В этот миг Эдвард застонал  и схватился рукой за голову. Тристан лишь на миг обернулся к нему, и Софи, воспользовавшись этим, всплеснув руками, черной птицей заметалась по комнате и вылетела в окно.

Его белоснежное лицо покраснело от гнева и целой гаммы чувств, самым сильным из которых было ощущение потери. Словно ветром вырвало из рук дорогое сердцу письмо и утащило прочь.

- Софи! - Тристан в два прыжка оказался на подоконнике, раскрывая свои белоснежные крылья, но ему ответом был заливистый смех освобожденной ведьмы, а небо вдруг затянулось черными грозовыми тучами, и серой стеной хлынул дождь, хлестнув по белоснежному лицу инквизитора. - Софи…

Ее недоверие, ее упрямство, с которым она отвергала его  помощь, пребольно резануло сердце Тристана. И он сам не мог понять, чего в его чувствах было больше - досады или горечи. Вот и расстались…

- Ведьмы всегда радуются обретенной свободе, папа, - тихо проговорила за его спиной Китти. - Ты не догонишь ее; она обратится в струи дождя, и ты ее просто не найдешь среди других струй.

- Вы что, упустили ее?! - вскричал пришедший в себя Эдвард. - Сознавшуюся в грехах ведьму?!

- Зато поймали троих инквизиторов, - зло ответил Тристан, обернувшись к Эдварду, - предавших магию. Она пометила тебя. Теперь все будут видеть твой грех.

Эдвард  вскрикнул и поднес руки к лицу.