- У тебя самый красивый нос в мире…

Тристан промолчал, поглаживая спину Софи, влажную и вздрагивающую.

- А кто-то говорил, что чужие мысли слушать нехорошо, - шутливо и грозно сказал он.

Софи не ответила; она лежала в объятьях Тристана расслабленная, и под ее закрытыми веками метались видения далекого прошлого.

- Простите, - шепнула она. - Это не я. Это магия притащила эти слова… почему-то.

Тристан снова не ответил. Его пальцы скользили по коже Софи, повторяя все ее округлости, ласково рисуя какие-то одному ему известные узоры, даря последнюю, не обязательную, но такую чувственную ласку.

Он не сказал Софи, что это были первые слова его Изольды после их первой ночи любви. Софи это знать было необязательно.

- Тристан, - промолвила Софи, когда его ладонь накрыла ее грудь, и сердечко под этой теплой ладонью вздрогнуло и забилось сильнее. - Тристан, я ведь хотела… я действительно не собиралась… я была честна, я не хотела продолжать отношений и вот этого всего… Нет, только не подумайте дурного, мне было хорошо с вами, очень хорошо, но…

Слушая ее путанные горячечные объяснения, Тристан усмехнулся, склонился над ней и поцеловал ее губы, словно запечатывая все ее сомнения и метания. Осторожно, неспешно  и нежно, гася пожар в ее мыслях.

- Так если хорошо, - прошептал он, чуть касаясь ее губ своими, прихватывая их с нежной жаждой, - то зачем все рушить? И зачем отказываться от отношений?

Софи  открыла испуганные глаза, полные горечи.

- Вы сами сказали, - произнесла она безжалостно и четко, - что ее место не займет никто.

- Но есть много других мест, - резонно заметил он. - У каждого человека в жизни свое, персональное место. И это неплохо. Может, вам не гнать коней, Софи? Может, стоит присмотреться, привыкнуть… хотя бы к ощущению того, что сами рядом кто-то есть? Мне не так легко это принять. Не всякую женщину я пускал к себе близко.

- Но ваше холодное молчание так мучительно! - пылко сказала Софи.

- Разве же я холоден? - с улыбкой произнес Тристан, снова поцеловав ее губы и заставив гневные слова умолкнуть. - Вовсе нет.

- Мужчины, - мучительно краснея, сказала Софи, - прежде, чем лечь с девушкой в постель, обычно сначала на ней женятся. А еще ухаживают, прежде, чем жениться.

Тристан пожал плечами.

- Я всегда и все делал по-своему, - ответил он. - Но все же один пункт из вашего списка я учел.

- Какой же? - удивилась Софи.

- Скажем так, я сделал попытку поухаживать за вами, - ответил он. - Сегодня с утра я дал пару телеграмм в столицу…

- И что же?

- …и с экспрессом получил то, что заказал для вас.

Софи от изумления смолкла.

- Вы, - не веря самой себе, - заказали для меня подарок?!

- Именно, - кивнул Тристан. - Ну, посмотрите?

Только сейчас, оглянувшись, Софи увидела, что на диване, полускрытый полумраком, лежит огромный сверток, завернутый в коричневую плотную бумагу. Шпагат, перетягивающий посылки, был опечатан сургучными красными печатями, на которых угадывались королевские гербы, и Софи не сразу даже решилась сорвать их.

Босая, с накинутым на плечи покрывалом, она то склонялась над посылкой, то отстранялась от нее, отдергивая в нерешительности руку.

- Смелее, - подбодрил ее Тристан, посмеиваясь, вольготно развалившись на постели и закинув руки за голову.

Он с интересом наблюдал, как Софи срывает грубую упаковочную бумагу, и как разворачивается чуть примятый шелковый бант на глянцевой коробке.

- Тристан, - пискнула Софи, совершенно очарованная, разглаживая ладонями роскошную коробку, перевязанную лентами и пахнущую самыми дорогими духами, в каких столичные модницы получают наряды на бал, - это невероятно! Я никогда такого не получала, никогда в жизни!

- Раскройте, - сказал Тристан. - Не знаю, понравится ли?

Софи потянула ленту, шелковый бант легко развязался, скользнув по шелковому боку коробки, упал на пол.

Внутри, под тонкой белоснежной бумагой, пахнущей духами, лежал наряд, богатое платье из фиолетового шелка, пошитое так изысканно, что Софи всплеснула руками, не зная, как подступиться, и как правильно носить его. В сравнению с эти великолепием, лежащим в коробке, наряды Жюли казались скромными платьицами деревенской простушки.

- Воспользуйтесь волшебной палочкой, - подсказал Тристан.  

В маленькой шкатулке  в этой же коробке лежали шелковые чулки с подвязками, нежная белая сорочка из тончайшей, невесомой ткани, и перчатки. Отдельно - коробка с хрустальным  флаконом розовых духов, пудреницей и с маленьким веером, расшитый бисером и мелкими камешками, и нитка черного редкого жемчуга.

В отдельной круглой коробке Софи нашла кокетливую шляпку с черной вуалью и страусовыми перьями, не уступающую  шляпкам Китти, и в плоском ящичке из мореного дуба, на алом бархате - пару прелестных крошечных туфелек. Такие туфельки Софи держала в руках первый раз.

- О, магия пресвятая, куда же мне это носить?! - воскликнула Софи, поглаживая тонкую, искусно выделанную кожу, аккуратные каблучки. - Какой изумительный запах! Пахнет новой вещью!

Тристан пожал плечами, посмеиваясь.

- Носите всегда и везде, - ответил он. - Почему бы нет? Ну как, нравится вам?

- Конечно, нравится! - воскликнула Софи в совершенном восторге, натягивая чулки. Конечно, она могла бы одеться в один взмах палочки, но это было бы не так интересно. Разве что-то может сравниться с удовольствием как следует рассмотреть новую вещицу, расправить ее и надеть собственноручно, ощущая, как шелк скользит по коже. - В пору, в самый раз! Но как вы узнали?..

- Размеры? - небрежно спросил Тристан, наблюдая, как Софи вертится перед старым зеркалом, рассматривая шикарную сорочку, украшенную вышивкой и самыми тонкими кружевами, какие только сыскались в столице. - Китти же Швея, разве вы не заметили? И она совершенствует свое мастерство под присмотром очень опытных  могущественных  Швей. Таким не составит труда пошить вам парадное платье, только лишь взглянув на ваше фото… или какую-то вашу вещицу.  Они поймут все, до мельчайшей детали, они увидят и будут знать ваше тело так же ясно, как если б вы пришли к ним на примерку не менее дюжины раз. Они шьют королеве, когда у нее нет времени посетить обычную портниху, а платье нужно сию минуту.

- Черная магия! - произнесла Софи с каким-то детским восторгом, и Тристан снова кивнул.

- Да. Конечно, они не так часто к ней прибегают, но по моей просьбе сделали это.

- Вы подбиваете Швей на черное колдовство, инквизитор!

- От этого колдовства никому не будет вреда, а вы улыбнетесь.

Софи, которая тем временем разобралась с нарядом и теперь, счастливая, крутилась перед зеркалом в элегантнейшем платье, вдруг резко обернулась. До нее дошло, каким именно образом Тристан раздобыл для нее наряд.

- Вы послали в столицу мою фотографию?! - воскликнула  она.

- Нет, конечно, - ответил Тристан. - У меня попросту ее нет.

- Так что же тогда?

-  Ваш фартучек, - ответил он, и Софи густо покраснела. Фартук наверняка был старый, застиранный и в пятнах.  - И мне рассказали о вас много интересного, Софи Ламбер.

- Ламбер - ваша девичья фамилия, - продолжил Тристан. Его хорошее настроение вдруг куда-то улетучилось, он с досадой поморщился, поднялся, отыскивая одежду.

Его движения были неторопливы, но отчего-то сердце Софи екнуло и ухнуло вниз, словно она рухнула вниз со скалы.

- И что же, - произнесла она, словно поторопила неприятные слова, что приберег для нее инквизитор.

Тристан, одеваясь, лишь пожал плечами.

- Они увидели ваше имя, и даже подтвердили ваши слова - частично, - о том, что вашему отцу был пожалован моим отцом титул графа, и некоторое время он жил в столице, в большом богатом доме. Но…

- Но?..

Тристан неспешно застегивал пуговицы на сорочке, размышляя, как бы подсластить пилюлю.

- Но Швеи не нашли ни единого упоминания о вас, Софи, - сказал он, наконец. - Они узнали ваше имя, они назвали имя вашего отца, но вы из его жизни выпали. Словно вас никогда и не было.