- Надо было бы, - выдохнул Ричард, сверля ее недобрым взглядом. - Тогда, вероятно, я больше уважал бы тебя. Но ты была слишком жалким ничтожеством. Ты не отважилась бы сказать мне и слово поперек. Зато, - от злости Ричард даже покраснел, - ты отважилась изменить мне с этим приезжим… Прыгнула в койку к инквизитору!  Никчемная жена, бестолковая помощница, не принесшая мне богатства, ты и верной мне не смогла остаться! Он просто взял, что ему хотелось, и ты, ничтожество, не посмела сказать ему «нет»!

Его голос загрохотал, взлетел к потолку, и Софи вздрогнула, зажмурившись. В ее памяти яркими вспышками родились воспоминания о каждой ссоре, о каждом унижении, пережитом ею.

Но и их первая ночь с Тристаном тоже припомнилась ей до мельчайших подробностей.

- А вот тут вы не правы, - зло ответила она. - Я не отвергла Тристана не потому, что не осмелилась - я  хотела его. Так, как вас не хотела никогда. И ненавидите вы меня не за то, что я стала ничтожеством - с этим вы как раз легко смирились бы. Как и с тем, что задница вашей любовницы фарфоровая. Нет; ненавидите меня за то, что меня, жалкое слабое ничтожество,  вы не смогли сломать и заставить любить вас. А он смог.

- Шлюха гнусная! - выдохнул Ричард. - Что там у него такое в штанах, чем он лучше меня?!

- Он там намного живее, чем вы, - мстительно ответила Софи, нарочно дразня Ричарда. - О да, и больше. Больше того надушенного и нарумяненного червячка, которым вы так гордитесь.

- Похотливая шалава! Закрой свой грязный рот! Ты ведь и сейчас явилась сюда, чтобы спасти его! В жалкой попытке оградить от неприятностей - кого?! - самого ненормального и самого злобного инквизитора!  Ты, правда,  думаешь, что чем-то можешь помочь тому, кто могущественнее тебя в сотню раз?! Правда, полагаешь, что твои жалкие потуги будут замечены и оценены им?! Да ему плевать на тебя! Он посмеется над твоей попыткой его защитить! И это вместо того, чтобы спасти меня, своего мужа! Вместо того чтобы вытащить меня отсюда прежде, чем до меня доберется ад и устроит мне уготованное!

- Магия не возвращает своих  мертвецов, - с ненавистью выдохнула Софи в ненавистное лицо, и Ричард с ревом замахнулся на нее вновь, но промахнулся.

- Грязная лгунья! - взревел он. - Расскажи это кому другому! Своему чертовому  любовнику расскажи о том, что нельзя воскреснуть, выбраться из могилы!

Ричард весь дрожал от странной, горячечной надежды.

- Он выбрался, - прошептал Ричард, горящими глазами сверля Софи. - Я знаю! Он выбрался из могилы и живет уже не первую сотню лет! Значит, это возможно!

- Может, и так,  - дерзко ответила Софи. - Да только он сам это сделал, ни у кого помощи не просил. Может, и вам стоит потрудиться, если так хочется вернуться? А не ждать, когда я снова всю работу за вас сделаю?

- Ты поплатишься за эти слова! - прорычал Ричард  и кинулся на нее. - Я сделаю так, что ты не посмеешь и приблизиться к нему!

Видимо, послесмертие уготовило ему судьбу своего верного слуги, демона или мелкого беса, который бы все портил своим прикосновением. Магия Хрустального моста меняла его, и Ричард с отчаянием уже чувствовал эти изменения. Он сопротивлялся им, как мог, но долго это продолжаться не могло. Да и жажда отомстить Софи, насолить ее возлюбленному Тристану заставила Ричарда скорее принять себя нового, уродливого и порочного. В конце концов, это просто его мертвая, гнилая сущность выбралась наружу…

Красивое лицо Ричарда вдруг позеленело, как морда каменной замшелой горгульи. Рот неимоверно широко раскрылся, челюсть отпала на грудь, обнажая частые острые зубы. Он закричал страшным голосом зла, засвистел, как ураган, как тысячи голосов мертвецов, и исторг из себя какое-то блестящее украшение, серебряный ажурный шарик на блинной блестящей цепочке.

- Только подойди к нему, - выл он безумным голосом, наступая на перепуганную Софи. - Только обними его… и его ничто не спасет… ничто!

- Прочь от меня свои руки! - выкрикнула Софи, наставив на Ричарда, который с каждым мигом все больше превращался в уродливое чудовище.

- Ты поплатишься за все! - рычал Ричард. - И твоя волшебная палочка не поможет тебе здесь!

Словно в доказательство своих слов он снова влепил ей сокрушительную оплеуху, о которой Софи вскрикнула и отлетела прочь, словно пушинка. А Ричард бесформенной тушей навалился на нее сверху.

- Гадина, - рычал он голосом, уже не напоминающим человеческий. - Мерзкая гадина!

Он рвал и терзал платье Софи и та разрыдалась, ощутив на своей голой груди его жесткие, словно каменные, пальцы. Он хватал и щипал ее, со смехом до боли крутил соски. Она думала, что Ричард хочет ее унизить, изнасиловать. Но он всего лишь добирался до ее голого тела, чтобы то странное украшение, что он нацепил на шею Софи, коснулось ее кожи.

- Там обитает смерть, - прорычал он, с силой вдавливая в мягкую грудь блестящий шарик, поблескивающий тревожным желтоватым цветом. - Стоит твоему Тристану тебя коснуться, стоит ему обнять тебе, как он будет заражен и превратится в гниющую кучу, в зомби. И снять сама ты это не сможешь. Так что в твоих интересах не приближаться к нему больше никогда! Да и вообще к кому-либо. Любой, кто тебя коснется - обречен…

Жуткий призрак исчез, а Софи, напуганная, униженная,  раздавленная и уничтоженная, осталась лежать на полу, рыдая и стягивая на груди разорванную одежду.

На шее ее, чуть позванивая, висел страшный подарок мстительного Ричарда. Софи попыталась сдернуть цепочку, но та не поддавалась, больно впивалась в кожу. Тогда Софи попыталась стащить ее через голову, но цепочка сжалась, и Софи не смогла ее натянуть даже на подбородок.

Магический зловещий ошейник надежно удерживал свою жертву.

- Я же предупреждал, - раздался мягкий, укоризненный голос, - что тут не безопасно.

- Ты!..

Софи подскочила на ноги, злые слезы мгновенно просохли на ее глазах. Перед ней стоял Эбигейл, изо всех сил старающийся придать себе печальный и сокрушенный         вид. Но искры, проблескивающие в глазах, выдавали его. Он бы доволен, что так произошло, и никакие грустные гримасы не могли скрыть его торжества.

- Почему ты не сказал, что тут меня поджидает Ричард?!

- Откуда мне было это знать? - делано удивился он.

- О, ты знал! - расхохоталась Софи. - Ты ведь знаешь, что это такое? Посмертный подарок Ричарда, единственный, пожалуй, подарок, что я от него получила…

Она с яростью дернула цепочку с украшением. Демон гордо вздернул подбородок, глаза его снова ярко сверкнули.

- Это проклятие одиночества, - ответил он. - Вешаются на шею отвергавшим ухажеров добродетельным девицам. Если девица и впрямь добра, она не допустит, чтоб кто-то погиб, зараженный магией, и по своей воле никого к себе не подпустит. Страдать, конечно, будет неимоверно. Всю жизнь - если не встретит мага, способного это снять. Но, кажется, таких магов попросту не существует. Очень жестоко, не так ли?

- Ты знал!.. Ты нарочно заманил меня сюда!

- Я предупреждал тебя, упрямая Софи, чтобы ты была осторожнее, - повторил демон. Софи с рычанием ткнула в его сторону волшебной палочкой, но магическая вспышка, сорвавшаяся с ее кончика, растворилась во мраке, не достигнув своей цели. Демон даже не шевельнулся, чтобы уклониться от выпада разъяренной ведьмы. - О, узнаю тебя. Вернулся старый, отвратительный характер. Ты всегда бросалась в бой… или делала все нарочно наперекор. Тебе не стоило идти сюда. Теперь с живыми тебе не светит ничего. И с красавчиком-инквизитором - тоже. Инквизиторы не умеют снимать такие проклятья, ведь это и их может коснуться. А вот демонам…

Демон вдруг оказался  невероятно близко, так близко, что Софи увидела его глаза прямо напротив своих глаз, а его руку ощутила в своих волосах. Он осторожно касался ее, словно вожделенную вещь, словно мечту, которой грезил давным-давно.

- Демонам эта вещица не страшна, - произнес он, заправляя упрямый локон Софи за ушко. - И теперь демоны - это единственный вариант для тебя избежать одиночества.