Затем она наклонилась ко мне. Я не двигался. Я не собирался обнимать ее и успокаивать, пока она не сделает единственную вещь, которую я прошу: расскажет правду.

– Что произошло?

Она выпрямилась и стала утирать слезы.

– Я... – на секунду я подумал, что она не собирается ничего говорить.

Эмили, должно быть, поняла, что не получит никакого сочувствия от меня.

– Ты знаешь, что я много времени проводила с Трем. Кое–что произошло в Новый год, но тебя там не было, так что, думаю, это довольно важно. Тогда я поняла, что хотела увидеть, что будет, если он и я были бы вместе, понимаешь? Но я не хотела отказываться от нас, и я думаю, я была смущена и не знала, что делать, и очевидно, ты ненавидишь меня сейчас.

Она, наконец, вздохнула, чтобы я мог переварить всю эту информацию. Что–то случилось в новогоднюю ночь. Даже при том, что Эмили уже сказала мне обратное. И, если я правильно вспомнил, это началось в то же время, когда Макеллан начала вести себя иначе.

Так она знала, что что–то случилось, и ничего не сказала.

Я знал, что должен быть сердит на девушку, с которой дружил уже более восьми месяцев. Но вместо этого я был разочарован в Макеллан. Она должна была выбирать между Эмили и мной. И она выбрала Эмили.

Я встал.

– Спасибо, что, наконец, сказала мне правду.

Не дожидаясь ответа, я вышел за дверь и понял, что сейчас есть только один человек, которого я хотел бы видеть. Я понимал, что должен был быть зол на Макеллан за это, но я больше беспокоился, что потеряю ее.

Сначала я спокойно шел, но потом спокойный шаг перерос в бег.

Я никогда не волновался, что потеряю друга из–за закончившихся отношений с девушкой. Но это было по–другому. Макеллан знала Эмили практически всю ее жизнь. Я не собирался перетаскивать ее на свою сторону, но часть меня думала, что она собиралась оставаться со мной. Было бы хорошо, если бы я дружил и с ней, и с Эмили.

В то время как Макеллан должна была сказать мне, что происходит, я действительно не винил ее. Она была хорошим другом для Эмили. Поэтому Макеллан – хороший друг. Она была лояльна. Но эта лояльность беспокоила меня, потому что с ней она могла выбрать Эмили.

Я увидел Макеллан в окне кухни, когда подходил к дому.

Она подняла глаза, увидела меня и слабо улыбнулась, вероятно, зная, что я, наконец, узнал правду. Или она боялась бросить меня? Она открыла дверь, но никто из нас не двигался.

– Вы поговорили? – Спросила она.

– Да.

Она кивнула:

– Я очень сожалею, что не сказала тебе правду в тот день, когда ты вернулся. Я должна была. Этому нет никакого оправдания.

Между нами возникла неловкость, которой не было с тех пор, как мы впервые встретились. Ни один из нас не был уверен в том, что сделает другой. В этот момент я пожалел, что вообще встретил Эмили. Особенно, теперь, когда это стоило мне моего самого важного друга.

– Это не твоя вина, – сказал я, и заметил, что ее самообладание слегка расслабилось.

– Мы все еще можем быть друзьями, не так ли? – Я почти ненавидел то, как отчаянно я нуждался в ее ответе, но другую часть меня это не волновало. Я бы потерял Макеллан. Я знаю это, мы знаем это. И, я уверен, все знают это.

Она выглядела смущенной.

– Конечно.

– Ты не будешь выбирать?

– Я уже, – она отошла в сторону, чтобы впустить меня.

Сначала я чувствовал себя немного виноватым за прекращение дружбы между Макеллан и Эмили.

Макеллан не говорила много о том, что произошло. Это было больше похоже на то, что она и Эмили уже не были друзьями.

Я хотел сделать что–то, чтобы показать ей, насколько я ценил все, что она сделала для меня. Но так как у меня не было средств, чтобы построить ее кухню мечты шеф–повара, я был в недоумении. К счастью, мама предложила провести выпускной вечер совместно с семьей Макеллан.

И Макеллан не разрешили готовить. Ее решили побаловать в этот день.

Утром, в день церемонии, мама взяла ее на маникюр и педикюр. Меня тоже позвали, но я отказался – мне нужно хоть в чем–то остаться парнем. Церемония была скучной. Мы все должны были войти и получить диплом, но мы заканчивали только восьмой класс. Мы увидимся друг с другом осенью, в новой школе. С большинством людей. К счастью.

После этого мы поехали ко мне домой. Макеллан, ее отец, дядя, и я с обоими моими родителями и семьей моей мамы из Чикаго. Мама готовила с Макеллан всю неделю, отчего она превзошла мамины навыки.

Мы все собрались в гостиной и ели закуски (Макелан заранее убедилась, что мама приготовила много). Это было незадолго до того, как мы с Макеллан ушли от взрослых на задний двор.

– Означат ли это, что теперь мы «молодые люди»? – Спросил я ее.

– Я не знаю. Ноя читала книги для взрослых в течение нескольких лет.

– Ой–ой, это значит, что я все еще ребенок?

– Тебе правда нужно, чтобы я отвечала на это? – Она игриво ткнула меня локтем в бок.

– Скорее всего, нет.

Между нами наступила тишина. Это было обычным явлением, когда мы одни. Когда вы чувствуете себя комфортно с кем–то, вам не нужно всегда заполнять пустоту разговорами. Мне нравилось, когда мы просто молчали.

– Как думаешь, в следующем году будет по–другому? – Спросил я Макеллан.

– Не знаю. Хотя, знаешь, я волнуюсь об этом,– пожала она плечами.

Могу сказать, что изменения ей давались нелегко. Это имело смысл. То, что испытывал я, не было нервами. Я был взволнован. Я чувствовал, что новая школа даст мне еще ??один старт. Больше возможностей.

– Все может измениться, – сказала она тихим голосом, прежде чем посмотреть на меня. – Или нет. Вот это да, у меня есть ключ.

– Эй, это моя линия, – подразнил я, прежде чем обнять ее.

– Слушай, с нами ничего не изменится. Я обещаю это тебе прямо здесь, прямо сейчас, что я буду там для тебя и буду с тобой в хорошие времена, плохие времена, когда будут вопросы о друзьях, мальчиках, вопросы с учителями, любые вопросы. И еслиу тебя будет свидание, я буду твоим охранником или что–то вроде того.

– Я не стала бы доверять своим источникам, – улыбка расползлась на ее губах. – А почему ты думаешь, что у меня может и не быть свиданий?

Я покачал головой.

– Между прочим, я не думаю, что у тебя возникнут с этим проблемы. Я просто представляю себе, каким каждый парень будет бледным в сравнении со мной. Тогда он никогда не оправдает твоих завышенных ожиданий.

Она с усмешкой посмотрела на меня:

– Единственное, что здесь завышенное, так только твое эго.

– Прекрасно, прекрасно, – я опустил голову.

– Ладно, хорошо. Если ни у одного из нас не будет свидания, мы должны пойти вместе. Почему бы и нет? Все и так думают, что мы пара.

– Почему бы и нет? Звучит хорошо, – я протянул ей руку.

Она пожала ее.

– Звучит прекрасно.

Я был как бы идеальным. И тебе не казалось, ужасным то, что я взял тебя в свой прежний дом после первого года обучения.

Это было весело. Первый год был действительно долгим. Но переход из одной школы в другую дался нам очень легко. Мы оба завели новых друзей. Нет эмоциональных травм, которые не решались бы с помощью марафона «Багги и Флойда».

И тогда у тебя был парень.

Его появление, было лишь вопросом времени. Это как домашняя выпечка.

О, вот как дети называют это в наши дни? Домашняя выпечка?

Не забывай, что и у тебя была девушка в начале второго курса.

Да, была.

Но, давай, оставим вопрос о том, были ли мы вместе?

Нет, не оставим.

Если бы я могла поговорить с собой восьмиклассницей, я бы сказала, что волноваться не о чем. Первый год прошел легко. Правда, имея парня, который весь этот год помогал.

– Тебе не холодно? – обнял Ян меня.

– И почему мне кажется, что это был просто предлог, чтобы быть ближе ко мне? – спросила я, прижимаясь к нему.