Макеллан изучала обеденный стол, когда мама зашла на кухню и начала распаковывать продукты. Я пытался не смеяться над напряженным в этот момент лицом Макеллан. Она всегда делала так, когда училась, будь то математика или моя мама. Это было довольно очаровательно.

– Эй, – попытался я привлечь внимание Макеллан. – Хочешь поиграть в видеоигру или еще что–нибудь?

– Я хочу закончить контур для моей газеты по английскому, – Она начала строчить в своей записной книжке.

Я взял потрепанную книгу, которую она читала.

– Мисс Лулу Бетт?

Я засмеялся.

– Ты пишешь свой доклада об авторе, который написал книгу, которая называется «Мисс Лулу Бетт»?

Макеллан потянулась к своей книге и раздраженно сказала:

– Поаккуратнее с ней? Это библиотечная книга. И она редкая

Я отдал ей книгу, держа ее двумя руками и слегка кланяясь.

– И к сведению, автор, Зона Гейл, родилась в Висконсине и была первой женщиной, когда–либо удостоенной Пулитцеровской премии за драму. Если ты узнаешь немного истории о месте, где живешь, ничего страшного не случиться.

– Угу, – было моим ответом всякий раз, когда Макеллан пыталась поучать меня.

Я хорошо учился, получал вполне хорошие оценки, но я не был таким учеником, каким была она. Она не отрывалась от своего ноутбука

– О ком ты собираешься написать свой доклад? Доктор Сьюз?

– Мне нравятся зеленые яйца и ветчина.

Она поморщилась.

– Не знаю почему, но иногда я очень обеспокоена.

Она сделала вид, что вернулась к работе, но я видел, как уголки ее рта начали приподниматься.

Я осторожно взял книгу еще раз.

– Может, мне стоит прочитать это. Должно быть интересно.

Макеллан застонала.

– Миссис Роджерс, вам нужна помощь с ужином?

Мама высунула голову из дверного проема.

– Все в порядке.

Но Макеллан встала и пошла на кухню.

– Вы уверены?

– Ну, если ты хочешь, можешь помочь мне нарезать овощи, – улыбнулась мама ей.

Отлично, значит ли это, что я тоже должен помочь? Я подумал. Я не хотел оставлять ее с Макеллан, потому что так я буду выглядеть еще больше похожим на бездельника.

Мама вытащила несколько зеленых и красных перцев, кабачки, грибы из пакета и протянула их Макеллан вместе с разделочной доской и ножом. Макеллан посмотрела сначала на нож, а потом на овощи так, будто пыталась решить трудное уравнение. Она приложила нож к перцу и принялась резать его сначала в одну сторону, потом в другую.

В какой–то момент она посмотрела на меня, вероятно, в надежде на помощь. А у меня никакого понятия о кулинарии. Я почти сжег наш дом, когда делал поп–корн в микроволновке в прошлом году. Горелым попкорном тогда пахло целую неделю.

– Как именно вы хотите, чтобы я их порезала?

Мама открыла рот, а затем подошла к Макеллан и показала ей различные способы резки. Зеленые глаза Макеллан внимательно за всем наблюдали.

– Спасибо, – сказала она тихо. – Дома мы не используем столько способов нарезки..

Именно тогда я понял, почему Макеллан была очарована моей мамой.

Эмили рассказала мне об автомобильной аварии. Мне Мекеллан совсем ничего не говорила о своей маме. И я понятия не имел, должен ли был я сам сказать ей что–то. Или спросить. Мол, что теперь будешь делать?

Вот это да, если бы я только знал.

Хотя я быстро подружился с друзьями Макеллан, я все еще чувствовал, что мне не хватает мужского общения.

– В чем дело, Калифорния? – Кит подошел ко мне после занятий в начале ноября.

Я знал, что он издевается. Но неужели он никогда не слышал, как разговаривает?

У всех здесь был акцент, при котором выражались все гласные. Я сразу же нашел это веселым.

– Видел, как ты бегал в тренажерном зале. Ты очень быстрый.

– Спасибо, парень.

Часть меня уже списала все Киту и его парням...ну, почти что.

Я был немного взволнован, пока говорил Кит.

– Возможно, ты мог бы присоединиться к нашей игре когда–нибудь. Ты же играл в футбол в своем Ла–Ла–Ленде? – засмеялся он.

Я был слегка ржавым парнем. Калифорния была в прошлом, друзья, которые могли часами шуточно колотить друг друга; наши семьи; девушки, нравившиеся нам. Чем больше смеешься, тем дольше живешь. Это была наша собственная форма искусства.

– Хорошо, Калифорния, – кивнул Кит.– Думаю, я увижу тебя на игре. Не допусти, чтобы эти птички стали плести тебе косы и красить ногти. Настоящие парни играют в футбол.

– Точно, – мы неуклюже пожали друг другу руки, что заставило меня чувствовать себя еще большим идиотом. Но, по крайней мере, он говорил со мной. И это было только начало.

***

Я мог бы сказать, что Макеллан была в плохом настроении после школы. У мамы была встреча, и она не могла забрать нас, так что мы должны были на двадцать минут пойти ко мне. Она почти не разговаривала со мной во время прогулки и даже не захотела остановиться в Риверсайд парке. Мы всегда останавливались в этом парке и бездельничали, пока шли ко мне. Даже, если было холодно. Но, видимо, не сегодня.

– Ты в порядке? – наконец спросил я ее, в основном, потому что молчание было очень неловким.

– Да, просто чувствую себя нехорошо.

Она схватилась за живот, а я просто надеялся, что ее не стошнит прямо передо мной.

После того, как мы вернулись домой, она села на диван. Она сказала, что не хочет смотреть телевизор, не хочет есть. Она даже не открыла книгу. Вот тогда я понял, что все серьезно.

Я начал играть в видеоигры – она молча смотрела с дивана. Я посмотрел на нее и увидел, что она не выглядела очень уж хорошо. Я полагал, что была только одна вещь, которая может вызвать у нее улыбку.

– Ой! – я изобразил свой лучший акцент. – Ты будешь просто сидеть там или же собираешься помочь мне отнести… ребенка?

И я сделал вид, что падаю обморок. Это было классическим Багги.

Она вдруг встала и пошла в ванную.

Это была одна из проблем в дружбе с девушками. Они могут быть такими сложными. Мол, я должен был догадаться, что случилось? Она не могла дать мне подсказку?

После того, как я сыграл еще несколько игр, я понял, что она была в ванной в течение довольно долгого времени. А что, если бы она ударилась головой о тумбу? Я не хотел беспокоить ее, но она сказала, что чувствует себя нехорошо.

Я подошел к ванной комнате с осторожностью.

– Эм, Макеллан?

– Уходи!

– Гм, тебе нужно что–нибудь?

– Я СКАЗАЛА – УХОДИ!

Я был уверен, что она бросила что–то в дверь. Или она барабанила по ней. И было ясно, что она не была счастлива.

Я не знал, что делать. Мои друзья никогда не заперлись в ванной комнате.

К счастью, мама приехала домой через несколько минут. Сначала она кинула на меня вопросительный взгляд, а потом уже заметила, что я смотрю на дверь ванной.

– Мама, я не знаю, что происходит. Она заперлась там. Я думаю, что она плачет.

Клянусь, я ничего не делал.

Мама слегка выпучила глава.

– Иди, играй.

Мама всегда просила меня прекратить играть в видеоигры.

Я вернулся в гостиную, прежде чем она может изменить свое решение. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мама вышла из комнаты.

– Что?..

Она прервала меня.

– Слушай, ты ничего не скажешь Макеллан об этом, и никому в школе. Ты меня понял? – я не привык к такому резкому тону. – Мне нужно, чтобы ты пошел в свою комнату.

– Что? – запротестовал я, – я же ничего не сделал…

Мама щелкнула пальцами. Замечательно, теперь она обиделась на меня.

Мама понизила голос:

– Мне нужно, чтобы ты поговорил с ее папой, когда он приедет. Теперь иди в свою комнату, и я не хочу слышать ни слова об этом.

Она сложила руки, и я знал, что не было никакого выбора, кроме как сделать то, что она сказала.

Я пошел в свою комнату в недоумении. Но я знал одно: я никогда не пойму девочек.

О, ничего себе.