— Грейбек оказался великолепным лидером, очень сильным, жестким, воплощал собой все то, что так отчаянно хотели видеть в себе другие оборотни. Он давал нам свою силу, свою абсолютно звериную сущность. Мы верили, что вместе с ним сможем победить, — горькая усмешка тронула его губы. — Не смогли. Кажется, здесь я понял почему, — Крейг посмотрел ей в глаза с отчаянным выражением, однозначно трактовать которое волшебница не смогла. Если бы она не знала его, то могла бы сказать, что в глазах плескался страх. Но здесь было что-то другое, более темное, более личное.

— Грейбек хотел взять свое силой и кровью. Как настоящий оборотень. В его понимании. Но я тут подумал, что мы, наверное, ошибались, — Герми вытаращилась в изумлении. Вот это да! Сам же егерь прикусил губу на несколько секунд, наблюдая за ее выражением и почему-то жутко волнуясь. Глубоко внутри продолжало противно колоть. — Я подумал, что Грейбек никогда бы не смог помочь оборотням обрести шанс на нормальную жизнь. На равенство. Но ты — сможешь, — тихо, однако твердо закончил Скабиор, еще раз крепко сжав ее ладонь. Грейнджер застыла, осознавая сказанное. Она и не ожидала такого от него. Получается, Скабиор верил в нее! Мерлин! Глаза увлажнились. Она вспомнила с каким неистовством он критиковал ее идею в первые встречи, а сейчас… Нет, определенно жара повлияла на его восприятие.

— Значит, мои “игрушечные войны” не так уж и плохи? — решила поддеть его, чтобы не расчувствоваться окончательно.

— Не так уж игрушечны, — усмехнулся в ответ егерь, отпуская её руку. Странное выражение ушло из глаз, сменившись на привычную холодную иронию. Он как-то весь подобрался, отодвинул край матраса, чтобы взять кулек с табаком.

— Спасибо, что веришь в меня, — искренне улыбнулась Герми, потрепав его по плечу. Скабиор кивнул, забивая табак в трубку. — Не кончился еще?

— До Азкабана хватит, — оскалился егерь. Гермиона закатила глаза.

— Могу принести новую пачку. Дома видела на кухне внушительный запас, — Скабиор втянул в себя горький дым и прикрыл глаза. Когда девчонка говорила “дома” так словно это и впрямь был ее дом… Их дом. Драккл! По внутренностям будто разбитые склянки рассыпали, сотни острых осколков ранили его где-то глубоко внутри. МакНейр затянулся глубже, горячим дымом желая растопить эти ледяные иглы. Когда она говорит так, он начинает безумно жалеть, что сказал аврору нет. Вдруг у них бы действительно был шанс быть вместе? Да чтоб это все! Сидение в клетке превратило его в мямлю! Вот, значит, каково на вкус сожаление. Ну и херня! Из мрачных мыслей его вырвал голос девчонки. — Хочешь принесу что-нибудь другое? Одежду или, может, еду? — в душевой она увидела, что он все-таки немного похудел в заключении, и с тех пор в голове не угасала красная лампочка “накормить”!

— Хм, — егерь выпустил дым и призадумался. А почему бы и нет? Кормили в аврорате нормально, явно не хуже, чем в мрачных кабаках Лютного. Особой привередливостью в еде Скаб не отличался, всякое доводилось жрать. Но действительно есть вещь, по которой он дико соскучился. — А давай! Хочу булку с котлетой, ну помнишь, говорил?

— Бургер? — засмеялась Гермиона, вообразив, что оборотень получит маггловскую еду с доставкой в аврорат.

— Бургер-р-р-р, — довольно заурчал Скаб, мгновенно отвлекшись от противного ощущения в легких, и требовательно добавил, — и колу!

Иногда она до глубины души поражалась этой его непосредственности. Чтобы сказал чопорный аристократ Каллум, увидев только, как его брат-егерь смакует еду грязнокровок? Суд явно предстоит грандиозный. Да и их последующая встреча и примирение. Так должно быть — Гермиона не сомневалась.

— Хорошо, принесу, — хихикнула Герм, не удержавшись от колкости. — Видел бы Грейбек, как его зельевар ест маггловскую дрянь?

— Вот именно поэтому спасителем для голодного оборотня я выбираю не его, а тебя, — похабно оскалился егерь, растягивая слова. Гермиона против воли вспыхнула. Судя по плотоядной ухмылке егерь имел в виду совсем другой голод, он чуть закусил губу и смотрел на нее с игривым лукавством, однако не прикасался к ней сам.

Пора бежать! Гермиона не могла допустить, чтобы они прямо здесь. Во всяком случае пока. Что? Черт! Тряхнув кудрями, волшебница приняла тяжелое решение уйти, хоть того и совсем не хотела безумно истосковавшись по нему.

Противоречивые эмоции растрепали ее ментальное самочувствие. С одной стороны, Сондра дала ей такой заряд внутренний заряд уверенности в том, что дело выгорит. А с другой, глубоко в душе она страшно переживала за все: за суд, за Каллума, за превращение. Ну и, главным образом, за Крейга и его речь на суде. Под Империо взять его, что ли. Герм вздохнула тяжело захваченная болотом мрачных дум. И почувствовала на спине его горячую ладонь, Скабиор притянул ее к себе, легко обняв.

— Тебе нужно отдохнуть, — она рассеянно кивнула, соглашаясь с ним. Опустила голову ему на плечо, вдыхая запах горького табака. Он уже успел выветриться с подушки, на которой Герм спала последние несколько недель. Стыдно было признать, но она растормошила один мешочек с вишневым табаком и периодически поджигала его — просто чтобы почувствовать запах Скабиора рядом. И тогда становилось немного лучше. Тогда она хотя бы могла заснуть, представляя его лежащим вместе с ней.

— Конфундус скоро спадет, — устало пробормотала Гермиона, внезапно почувствовав, что глаза начинают слипаться. Навалившаяся усталость потащила веки вниз. Или его близость так успокаивающе подействовала. — Не хочу, — грустно выдохнула девушка, сильнее утыкаясь носом в его плечо и волосы.

— Завтра все равно придешь, — фыркнул егерь. Как будто он хотел, чтобы она ушла! Герм, и правда, выглядела неважно, свинством с его стороны было бы ее и дальше задерживать. — Хорошо выспись!

— Ха, — невесело усмехнулась Гермиона, впрочем отчаянно борясь со сном. Ну да, это здесь она носом клюет, а дома… дома будет куда сложнее уснуть.

— “Сны без сновидений” в помощь, чего как маленькая-то, — подразнил ее егерь, желая растормошить, потому что больно уж удобно она устроилась у него на руках. Глаза закрыла, дыхание замедлилось, переходя в сонный режим. Драккл! Грейнджер действительно намеревалась вырубиться прямо здесь. Бедная уставшая девчонка. Скабиор поморщился от странного чувства, затопившего его существо. Стекло в кишках сменилось на что-то другое. Столь же острое, но более приятное. Более теплое. Егерь сцепил зубы. Неделя осталась. Не нужно ей этого знать.

Сознание Герм уже подернулось мягкой дремотной пеленой. Она сонно зачмокала губами, устраиваясь поудобнее.

— Гермиона, — потрепал ее по голове Скабиор. Действие не возымело эффекта. Милашка натурально задрыхла на нем. Прямо в камере. Просто прекрасно! Прикинув кое-что в уме, егерь склонил голову над ее ушком, — Однажды одна умная, умная ведьма, — тихо зашептал, — пришла к глупому, глупому оборотню в камеру — принялся нежно гладить девушку по голове, Гермиона улыбнулась сквозь дрему, почувствовав неожиданную ласку. — Хитрая, хитрая ведьма наложила Конфундус на аврора. И Запирающее на двери, — его мягкий голос обволакивал, углубляя сон. — Чтобы заняться с оборотнем непотребством прямо в камере, — легко усмехнулся Скабиор, предельно понизив тон. С удивлением обнаружил мурашки, покрывшие оголенную часть предплечья Гермионы, выглядывающую из рукава мантии. — И вот занятые процессом, ни оборотень, ни ведьма не заметили, — он погладил пальцем венку, бьющуюся на шее. Гермиона вздрогнула. Слова Скабиора вкрадчиво пробирались в засыпающее сознание, удерживая его на самой границе. — Как раздалась Бомбарда! — воскликнул достаточно громко. Гермиона распахнула глаза. — И ворвались авроры!

Грейнджер сонно поморщилась, окончателно просыпаясь, и увидела над собой довольный оскал егеря.

— Сказочка закончилась как-то не совсем правильно, — пробормотала она, нехотя поднимаясь с его рук и садясь прямо.

— Сказка ложь, да в ней намек, — назидательно задрал вверх палец чертов Скабиор. — Представляешь, какая картина открылась бы входящим?