— Нет, Гарри, я прошу тебя! — всхлипнула волшебница, шаря руками по карманам в поисках палочки. Тщетно. Затравленным взглядом она впилась в расширенные зрачки Гарри и отчаянно замотала головой. Руки сами собой вскинулись в защитный жест, бесполезный и глупый.
— Герми, я… — выдавил золотой мальчик, с мольбой смотря на нее. Он не хотел причинять ей боль. Не хотел.
— Смотри! — душераздирающе взревел Рон.
— Легилименс! — его сила ударила в незащищенное сознание Гермионы, вскрикнувшей от внезапного острого ощущения, очень похожего на боль. Нет, Гарри пожалуйста! Она попыталась поставить невербальный щит, но ничего не вышло.
Каменный дом в горах. Озеро. Виски. Пий МакМанус наливает молочный чай. Выдра не может преодолеть барьер. Мужчина с длинными темными волосами и красной прядью, связанный сидит в кресле и улыбается. Она развязывает его. Возьми меня.
Нет… Проникновение было тугим и режущим. Она напряглась так сильно, что казалось еще секунда и сосуды в голове лопнут от напряжения. Но Поттер легко преодолел ее внутренние барьеры.
Морг, тело Кэрри, лес, он лижет ее между ног, она стонет и хватает его за косу, ванная, комок трусиков, ничего, я их просушил заклинанием, дом, поцелуй в щеку Рона.
Нет! Грейнджер не понимала: кричит ли она только в своей голове или и в реальности тоже?!
Гарри передает ей дело Скабиора, слезы падают на пергамент, опять дом в горах, егерь выходит ей навстречу, она обнимает его, темная комната, кружки пива, незнакомец в плаще, к черту Уизли, — злобно шипит егерь, печаль, она скучает по нему, давай сыграем свадьбу через пару месяцев?
Нет! Нет! Пожалуйста! Она совершенно открыта перед Гарри, никак не может ему противостоять.
Библиотека Министерства, антилюбовное зелье, чистокровные семьи Шотландии, она выпивает черное густое зелье, Пий входит в ее кабинет, Скабиор прижимает ее к стене и целует, волосок. Я не хотел спасения волшебного мира, я хотел его уничтожения.
Нет! Она старается сопротивляться, но не может. Чужая воля призывает ее думать о нем.
Опять темная каменная комната, незнакомый мужчина падает от ее заклинания, снова дом на озере. Можешь написать на меня жалобу, беловолосый мужчина нависает над пленником, делая разрез на его руке, кровятка. Я беглый преступник, а ты министерская работница.
Стук сердца, незнакомый мужчина заходит в дом, Болденхейт сидит в кресле, читает газету. Страшно, как же страшно. Крутой прикид, Шкурень, он хватает ее и аппарирует.
НЕТ! Сознание агонизирует, напрасно пытаясь вытолкнуть чужое присутствие из головы.
Ночь, звезды отражаются в озере. Виски. Его голос. Так в этом все дело, чтобы числиться?!Подземелье, ряды бочек. Ориентировки на нее. Грусть. Темный лес. Он идет к ней. Сердце стучит. Снова озеро, ванильный вкус виски на губах, егерь сидит рядом, много проблем доставляю, туалет, телесный патронус, она жадно целует его, чувствуя жар между ног, он почти внутри, я мог бы и сам, егерь раздевается на фоне зари и прыгает, капли ледяной воды на ее лице, ощеренная пасть волка, он целует ее.
Мама, белое платье, которое сидит на ней идеально, слезы капают на ткань, я не хочу замуж на Рональда, объятия матери такие теплые. Он плохой человек.
Ее старый дом, Рон, ненависть, Сглаз любовников, посмотрим, как ты понравишься ему такой, кровь на руках, она собирает вещи, корки цвета тухлого мяса на месте рта, дом егеря, коктейль из взрывопотама пила, мазь, боль.
Дом родителей, мама игриво смотрит на егеря, тот усмехается, ножки Пенелопы, он прижимает ее к стене, красное платье задирается вверх, ты славно меня помучила, красавица, теперь довольно, он внутри, сложно дышать, она кричит его имя.
Гарри выныривает из ее головы, считая, что увидел достаточно и даже больше, чем когда-либо хотел знать на эту тему. Он резко закрывает глаза, пытается удержать лицо, которое так отлично натренировал в аврорате. За эти годы он повидал всякого. Он должен постараться ради Рона, он не хочет, чтобы тот понял… Но все равно не может сдержать презрения, когда смотрит на свою подругу, корчащуюся в рыданиях на полу.
Рон моментально считывает выражение лица друга и переводит взгляд на Гермиону. Та плачет, закрыв лицо руками. Гарри видел все. Он точно все видел. Это конец!
— Нет, — надрывно выдыхает Рон, начиная осознавать, — Только не говори, что ты бросила меня из-за него?! Духи Стеллы, значит?! Наваждение?! — кричит он — отчаянно и гневно. Вся жизнь снова рушится на глазах. Он так надеялся, что их расставание было спровоцировано егерем, когда он контролировал Герми Империо. Но нет…И Гарри видел там что-то такое, что его взорвало. Значит…
Рон бросается к ней, выставив руки вперед, чтобы вытрясти признание в измене. Гермиона не защищается. Голова раскалывается на части, разодранная ментальным насилием, что учинил ее лучший друг. Которого она с таким удовольствием предала. Мерлин! Как оно могло все так повернуться?!
— Нет, Рон! — вопит Гарри и перехватывает друга, уже почти дотянувшегося до Герми. Поттер аппарирует с ним, чтобы Рон не убил ее.
Волшебница осталась одна. Надо найти Скабиора! Пока они не вернулись. Красными заплывшими глазами, она осмотрела кабинет. Ее палочка осталась на стуле, где сидел Гарри! Хоть в чем-то ей повезло. Герми вытерла слезы рукавом мантии и побежала вниз. К камерам.
Глава 19, в которой бюрократия и бетон
Вниз, вниз, вниз. Ступеньки мелькали перед глазами, когда она бежала по лестницам аврората. Сердце отсчитывало гулкую дробь шагов. Мысли метались в голове. Что она найдет там? Вдруг он уже…Нет! Все будет хорошо. Они справятся. Мерлин! Волшебница поймала себя на мысли, что ее мозг сейчас совершенно серьезно и холодно предложил ей раскидать заклинаниями авроров, чтобы вытащить из камеры преступника. Попавшего туда абсолютно закономерно. Получается, она его сообщница, предавшая друзей и свои идеалы. Чем тогда Гермиона Грейнджер лучше Беллатрикс Лестрейндж?! Подумав это, она аж споткнулась и чуть не полетела вниз с лестницы, успев ухватиться за перила. Шрам зачесался. Нервно полоснув ногтями по вздутым буквам, Гермиона замотала головой, призывая себя к спокойствию. Спуститься вниз. Разузнать обстановку. Подлечить Скабиора. Отогнать от него авроров, жаждущих расправы. Вперед!
— О, мисс Грейнджер! — Вид разъяренной Героини войны, прорвавшейся к камерам почти с боем, напугал молодого аврора Питерсона, имевшего невезение дежурить сегодня внизу. Он подвел ее к той, в которой находился пойманный накануне егерь.
Гермионе потребовалось все ее самообладание, чтобы не всхлипнуть, когда она увидела Скабиора, лежащего на каменном полу. Его лицо сильно опухло, оно было покрыто кровью, гематомами и синяками. Никто, конечно, даже не задумался над тем, чтобы его подлечить. На одном глазу налилась огромная фиолетовая шишка. Он то ли спал, то ли находился в отключке и никак не реагировал не нее. Гермиона сжала зубы в бешенстве. Мозги кипели после сеанса насильственной легилименции от лучшего друга. Ее мутило и чуть подташнивало, но своим физическим состоянием она займется как-нибудь потом. Нужно оказать помощь этому.
— Откройте! — зло бросила она аврору.
— Так не положено? — вопросительно начал он, но под строгим взглядом девушки все-таки сдался и открыл.
— Гермиона Грейнджер, Отдел Магических популяций, — зашипела волшебница тоном, не терпящим возражений.
Она влетела внутрь решетки, накладывая на камеру чары Неслышимости и Муффлиато, чтобы никто не мог их подслушать.
— Иннервейт, — жалобно выдохнула она, приседая рядом с егерем на корточки. Гематомы и кровоподтеки вблизи выглядели еще хуже, а кровь оказалась не подсохшей, а подозрительно красной. Если мальчишки вырубили ее, а действие оборотки закончилось, то должно было пройти не менее 10 часов. Однако кровь размазанная под носом егеря казалась совсем свежей. Мальчишки! Зашипев про себя от бешенства, Гермиона начала водить палочкой над повреждениями, стараясь хоть немного уменьшить и подлечить. От прикосновения магии, Скабиор проснулся и разлепил единственный открывающийся глаз.
