* * *
Сметвик обладал в Мунго определенным уважением и влиянием. С того дня, как он на общем собрании целителей объявил Скабиору благодарность, к тому стали относиться чуточку лучше. Не все, но многие. Рози больше не хмурилась, наоборот, всегда с доступной ей радостью приветствовала Скабиора и болтала о делах.
А еще к нему стали постоянно заглядывать медиковедьмы. Скабиор старался соблюдать с ними дистанцию, потому что ситуация до жути напоминала то, как подкатывали к нему в Министерстве местные работницы. Льстить — льстило. Но. Тогда он еще мог позволить себе флиртовать с ними, а сейчас нет. Болтать — пожалуйста, но недолго, у него тут зелья ядовитые, времени нет. А как только Скаб чувствовал, что очередная дамочка начинала терять берега, сокращая дистанцию, то приходилось говорить о том, что вообще-то он женат. На удивленные вопросы про кольцо отшучивался: мол, оборотни колец не носят, у них пара на всю жизнь, они связаны проклятьем Луны и бла-бла-бла. Пока что отмазка работала.
С Биллом так хорошо уже не выходило. Он и некоторые его коллеги сразу невзлюбили оборотня-выскочку, которого похвалил Сметвик на всеобщем собрании. Пока Скаб варил Аконит у себя в каморке, то не пересекался с этой группой, а в палаты к пациентам его больше не вызывали. В самом деле, какой он нахер целитель. Скабиор навсегда запомнил ту, полную презрения и злости, усмешку Билла, которая сработала лучше всякого Отрезвляющего заклинания. Умеешь делать зелья — делай, а в дела целителей — настоящих — не суйся. Нет, если бы позвали посмотреть на рану да яд почуять — он бы пошел, но новых случаев пока не было. По счастью.
Мейв тоже стала относиться более благосклонно, пару раз наведывалась к нему наверх, расспрашивала о том, какие еще зелья умеет готовить Крейг. Он ей с готовностью рассказал и про Кроветворное. И про Эйфорическое. Последнее весьма заинтересовало целительницу, настолько сильно, что она обещала переговорить с коллегами из отдела ментальных нарушений о его возможном применении в особо запущенных случаях.
Его Противодраконья сыворотка, сваренная за рекордные четыре часа, сработала хорошо. Мейв заключила, что состояние мистера Райса улучшилось и стабилизировалось: язычки пламени, сжигающие легкие, почти совсем исчезли. Он даже пару раз поговорил с сыном, которого Рози так и не смогла выгнать из больницы. Райс был вдовцом, и дома парнишку никто не ждал. Из ближайших родственников была только троюродная тетка в Лидсе, но она не захотела брать его к себе. Мальчик жил в палате и не отходил от отца ни на секунду. Целители давали благоприятный прогноз. Скабиор еще несколько раз варил Противодраконью сыворотку и вновь чувствовал себя уверенно, потому что в результате варки никто не умер, а даже наоборот — предполагалось, что Райс скоро выйдет из больницы.
Эрик очень даже выжил и окончательно пришел в себя через полторы недели. Сметвик сказал, что его состояние в норме. Мозг не пострадал. Внутренние органы получили незначительные повреждения, которые не скажутся на жизни парнишки в дальнейшем. Эрик цел, потому что Скабиор успел. Разумеется, Крейг порадовался подобному развитию событий. В его планы убийство — пусть и случайное — грязнокровок не входило никогда. А тем более теперь, когда у него появилась Гермиона, репутация и новая жизнь. Гермионе он, кстати, не рассказал о столь удручающем происшествии. Раз все обошлось, то Скабиор посчитал не нужным лишний раз тревожить любимую женщину. Если слухи из Мунго дойдут до Министерства, тогда так и быть, расскажет. Но уж точно: не ранее.
Успех Противодраконьей сыворотки облетел Мунго, и периодически целители просили его сделать различные специфичные зелья. В целом, Скабиор мог охарактеризовать первый месяц своего пребывания на исправительных работах как неплохой. За вычетом досадных ситуаций, дела обстояли нормально. Выполняя личные поручения Сметвика, Скабиор мог сказать, что подправил свое шаткое положение, и намерен был всячески продолжать. Ему нравилось прикладывать лапу к выздоровлению пациентов.
А еще Гиппократ в своем стиле попросил Крейга навестить Эрика. И Скабиор был вынужден согласиться. Потому что Гиппократу он тоже, получается, задолжал. Драккл!
Крейг с огромным нежеланием спустился вниз, на третий этаж, куда перевели Эрика, когда угроза жизни миновала. Парнишка лежал в общей палате, за белой занавеской, которая отделяла его кровать от других. Выглядел он гораздо лучше, чем в их последнюю встречу: без крови на глазах и лице, бледноватый немного, осунувшийся, но живой. Чтобы было бы, если бы парень умер, Скабиор предпочел не представлять. Скорее всего один егерь уже отправился бы в Азкабан.
— Привет, — ровно произнес Скабиор, задернул за собой занавеску и подошел к кровати. Неблизко. Сохраняя достаточное расстояние между ними.
Несколько секунд Крейг наблюдал за изменением эмоций на лице Эрика. Тот явно еще не сформировал для себя отношение к нему. Скаб ставил на то, что парень будет ненавидеть его примерно вдвое сильнее.
— Привет, — натужно выдавил Эрик. И замолчал.
Тишина выдалась красноречивой, звенящей, почти физически вытесняющей Скабиора из палаты.
— Как ты? — спросил егерь. Дракклов Сметвик!
— Нормально, — пробубнил Эрик. И опять замолчал.
— Рад, что ты пошел на поправку, — отозвался Крейг. — Мне следовало наложить Запирающие чары на дверь, — все-таки произнес Скабиор. С огромным трудом, едва не скрипя зубами от натуги.
— Следовало, — задиристо отозвался Эрик, прямо глядя на оборотня из-под спутанных ярко-синих прядей. Без кровавой пены. Прекрасно. — Ты уже второй раз портишь мне жизнь, — тяжело выдохнул парень, откидываясь на подушку и глядя в потолок.
В целом, с этим утверждением Скабиор тоже был согласен. Тогда, с парнями они задержали компашку грязнокровок в лесу. Те не сильно противились, но Эрик пытался уговорить их не сдавать в Министерство хотя бы девчонок. Не уговорил. Скабиор тогда ему так и ответил: есть вещи, которые он может и не может. Например, он не может их отпустить. В Министерстве за их компашку дали двадцать пять галлеонов, которые они потом поделили с парнями.
— Мистер Сметвик сказал, что ты успел, — вдруг договорил Эрик совсем тихим голосом, продолжать не стал, однако в воздухе повисла непроизнесенная благодарность. Скабиор удивленно вскинул брови вверх. Вдруг вспомнил, что не отдал парню херовы безоаровые карамельки, которые ему порекомендовал купить Сметвик.
— На вот, безоаровые карамельки. На вкус говно, но Сметвик сказал, что полезно от отравления. Поправляйся! — не заставляя парня и себя краснеть еще больше, Скабиор поспешно положил пакетик на тумбочку и ретировался из палаты. Дракклово все!
В каморку егерь практически добежал по лестнице, чтобы проветрить мозги. Что ж, эта сцена претендовала на звание самой нелепой и бесполезной в его жизни. Скабиор понадеялся, что Сметвик будет доволен и отвалит от него с этим Эриком, назначив ему нового куратора. Пусть даже Билла, который явно стал точить на него зуб. Целитель не купился на ту презентацию в «конференц-зале», где говорилось о том, что мистер МакНейр весь такой распрекрасный. И правильно сделал.
* * *
Скабиор как раз закончил готовить новую партию Драконьей сыворотки и уже собирался отнести ее Мейв, чтобы у них был некоторый запас перед его выходным днем. Который они с Гермионой собирались посвятить одному важному событию.
Крейг разлил сыворотку по фиалам и стал их запечатывать восковой пробкой, когда увидел серебристое свечение, скользящее по стенам. Сотканный из светящихся искорок тюлень завис прямо перед ним.
— Мистер Райс умер. Крейг, спуститесь ко мне.
Скабиор аж застыл на мгновение, осмысливая услышанное. Но… почему? Еще вчера Мейв говорила о том, что Райс идет на поправку. Егерь перевел взгляд на фиалы с белой, густой сывороткой. Вдруг ставшей такой… бесполезной?
— Сейчас, — глухо ответил Скаб тюленю, который тотчас исчез.
На душе стало необъяснимым образом неуютно. Даже, пожалуй, погано. Крейг по жизни видел много смертей, из-за некоторых даже переживал. Но почти все мог объяснить для себя, потому что видел причину и следствие. Например, вспоротые кишки парня из Стаи, который провалил задание Фенрира, или, там, укусы гоблинских псин при нападении на лавчонку в Лютном… Но Райс выздоравливал? Принимал его сыворотку? И — че…?
