— Привет, красавица, — чуть усмехнулся он разбитым ртом.

Чертов аврорчик все равно стоял за спиной и наблюдал. Она посмотрела на него долгим злым взглядом через плечо, побуждая свалить. Тот послушался. Молодец.

Волшебница взяла сумочку и притянула чарами несчастный бадьян, который теперь навечно поселится в ее сумочке. Нанеся пипеткой капли на раны, втерла экстракт самыми кончиками пальцев. Егерь поморщился.

— Я знаю, что это недостаточно элегантно по-твоему, но сейчас ничего другого нет, — слабо улыбнулась она, пытаясь его поддержать.

— Спасибо, — прерывисто прошептал Скабиор, — честно говоря, я больше переживаю за позвоночник. Билли нормально меня отделал.

— Зачем ты его убил? — наколдовала большую чашку. — Агуаменти.

Наполнив чашу водой, она поднесла ее ко рту егеря, тот принялся пить, поднимая руку, чтобы самому держать. Его рука коснулась ее — и этот случайный жест был всем, что они могли позволить себе здесь. Но даже от этого быстрого касания, Гермионе стало лучше. По крайней мере, он жив.

— У нас так принято. Если оборотню, особенно старому вожаку будет грозить Азкабан, то он может потребовать кого-то из Стаи убить его, чтобы избежать позора и болезненной смерти.

Гермиона вытаращилась на него в изумлении. Типа Скабиор сделал Билли услугу, забив его насмерть? Конечно, ей не жалко старика. Пожалуй, его горящие голодом глаза на залитом кровью и кровяткой лице навсегда осядут в ее памяти. И хорошо, что егерь сумел-таки с ним справиться, потому что тот слишком быстр для них. Заклинания летели мимо цели, а безумный дед подбирался все ближе.

— Ненормальные оборотни, — пробормотала в смятении она, — а почему без магии?

— Настоящие оборотни должны уметь драться, — усмехнулся он, дернув опухшей синей губой, — А многие вообще магией не владеют. Ты же видела, как Билли колдовал. Сила должна быть в руках, типа.

— Можешь перевернуться? Посмотрю позвоночник.

Егерь сжал зубы и перевернулся на живот. Вроде как, не сломан. Ну, или не до конца, раз он может двигаться, но болел здорово, а до Луны еще почти месяц. Волшебница поводила палочкой над его спиной, накладывая Обезболивающее и Лечащее одновременно.

— Допрос был? — холодея внутри от ожидания его ответа, ведьма нежно провела рукой по окровавленной и порванной рубашке. Теплота кожи под тканью немного ее успокоила.

— Был. Сказал им, что ввел тебя в заблуждение и использовал Империо. Поттеру и Рыжему, — егерь повернулся обратно на спину. На несколько секунд он замер, вздрогнув, а потом опустился на грязный матрас, беззаботно заложив руки за голову и оскалившись. — Ты не при делах, малышка.

— Зачем? — выдавила Гермиона, бегая слезящимися глазами по живым местам на его лице, которых осталось не так уж и много. Помнится, его нос был куда более прямым. Она поднесла палочку и послышался хруст. Егерь сдавленно зарычал. — Ты мог бы сказать, что помогал мне с реформой и был моим источником в оборотнических кругах.

— Хочешь пострадать за сокрытие информации о беглом преступнике? — мужчина скептично посмотрел на нее одним светлым глазом, холодную серость которого выгодно оттеняла фиолетовая кожа. — Я дал тебе шанс отскочить, — тихо добавил он.

— Ты думал, я смогу? — Гермиона горестно закусила нижнюю губу, прямо глядя на него и источая страдание. Неужели он думал о ней так плохо?!

— Если бы ты была умной ведьмой, то отскочила бы, — глумливая усмешка на разбитых губах выглядела жутковато. — Слушай, для меня попадание сюда только вопрос времени, а ты, — Скабиор сделал неопределенный взмах рукой, — У тебя родители, работа, жизнь, вот это все. Повеселились, и будет.

Гермиона знала, почему он так говорит. Знала, и все равно слышать это больно. Повеселились, и будет. Как же. Она разрушила свою жизнь ради него. И не собиралась сдаваться сейчас.

— Они знают, оба. Гарри даже видел, — глядя ему в глаза, Гермиона покачала головой. — Всё.

Скабиор со вздохом запрокинул голову к тусклой лампе на потолке. Значит, несколько синяков на ребрах, полученных в процессе допроса, достались ему просто так.

— Он залез тебе в голову?

— Да, я не обучалась Окклюменции. К моему, глубочайшему сожалению, — тоска противно сжала сердце. Самая умная ведьма поколения оказалась настолько беспомощной перед своими друзьями. — Я поговорю с ними, когда они… остынут.

— Рыжий в ярости? — оскалился вполсилы егерь, все еще разглядывая потолок. Скорее всего, следующего допроса он не переживет. Впрочем, так даже лучше. Во-первых, тогда не придется идти на суд, смотреть на все эти чертовы рожи довольных ублюдков. Во-вторых, чутье подсказывало, что пойманный на пятилетие Победы, егерь будет лакомым кусочком для стервятников, алчущих показательной порки. Так как оборотни долго не живут в Азкабане, то надо достаточно сильно унизить его на самом процессе. А потом уже по-тихому выкинуть волка с разбитой башкой в холодное море. Это закономерно, старик, подумал Скабиор про себя и посмотрел на зареванную мисс Грейнджер. С милашкой только нехорошо вышло, черт побери. С чего он вообще решил, что может даже заикнуться о том, чтобы иметь что-то настолько…нормальное?

— Я идиот, прости меня, — поморщился егерь не столько от неприятных ощущений, сколько от своей тупости. — Мне нужно было просечь эту фишку с запахом. Но от оборотня должно пахнуть оборотнем и Билли…

Гермиона замотала головой, перебивая его с отчаяньем:

— После морга и Керри, — она со страданием посмотрела ему в глаза, — я пришла домой и от меня пахло тобой. Я сказала, что это духи Стеллы. Вчера вы стояли рядом, Рон все понял.

— А, — усмехнулся егерь. Он сделал себе заметку на будущее никогда больше не недооценивать Уизли. А потом вспомнил, что будущего-то и не будет. — Глупо. Продолжаю позорить Рейвенкло своим существованием, — МакНейр исхитрился подмигнуть ей заплывшим глазом. Гермиона фыркнула с грустью, крепко сжав пальцы на теплом дереве палочки в нескольких дюймах от его руки.

Оба замолчали, проклиная свою глупость и беспечность. Крайне наивно было бы думать, что они смогут быть вместе, на заплатив полную цену за свои отношения. Министерская работница и беглый преступник. Героиня Войны и бывший егерь. Жертва и охотник.

— Я вытащу тебя, — наконец прервала тишину волшебница. Звучала она не слишком уверенно, но ей до дрожи хотелось хоть как-то его подбодрить. Конечно, она бы предпочла кинуться ему на шею и обнять, но такое поведение вызвало бы вопросы у авроров.

— Зачем? Разве это не то место, где ты всегда хотела меня видеть? — Скабиор скептично изогнул ту бровь, которая еще слушалась. Гермиона озадаченно пожевала губы. Действительно, он прав. Но…все изменилось?

— Я попробую через Гестию выбить тебе защиту и время, — даже для нее самой фраза прозвучала несколько оптимистично-фальшиво. — Тебе надо только говорить правильные вещи.

— Это какие, например? — подобрался бывший егерь, внимательно смотря на нее одним глазом.

— Такие, какие я тебе скажу, — с нажимом сказала волшебница, — Во-первых, что ты не использовал непростительное на сотруднике Министерства, я смогу это подтвердить. Во-вторых, не говори им всего того, что нес мне насчет отлова грязнокровок. Ты раскаиваешься. Очень сильно. Осознал, что был не прав. Скажи, что жил среди магглов и ничего против них не имеешь, — чем дольше она говорила, тем мрачнее Скабиор становился. — И да, не смей восхвалять Грейбека! Нужда заставила тебя примкнуть к Стае. Они заставляли тебя вести преступную деятельность.

Закончив говорить, Гермиона услышала, как Скабиор натурально скрежещет зубами.

— Ты хочешь, чтобы я там перед ними пресмыкался? — с плохо скрываемым бешенством в голосе, зашипел он, садясь и приближая своё лицо к ней.

Гермиона закатила глаза. О, Мерлин, сейчас начнется.

— Я хочу, — тоже начиная заводиться прошептала она, — тебя вытащить. Для этого нам придется очень постараться! Но я не смогу помочь, если ты будешь вести себя так, как обычно!