Двери, ведущие на темный балкон, были настежь распахнуты.

Глянув через плечо на лежащую фигуру Мадлен, она искренне понадеялась, что никто к ней не приходил и не проявлял такой бестактности.

Вновь обернувшись к дверям, она тихонько закрыла их и повернула замок. Как, во имя всего святого, они могли распахнуться? Очевидно, это была не Мадлен. И не она ходила тут.

Джулия отошла от дверей, скрестив руки на груди. Кто-то был тут… Чувство, испытанное в коридоре, вернулось, это острое покалывание между лопаток. На этот раз оно было сильнее, заставив ее вздрогнуть всем телом. Кончики ушей запылали.

Она задержала дыхание и медленно опустила руки. Ощущение, что она в комнате не одна, никак не покидало ее. Сердце едва не выскочило из груди, Джулия повернулась. Воздух замер в легких. Она была права. Она была не одна.

Причина ее ночных фантазий стояла в дверях.

Люциан.

Люциан увидел Джулию раньше, чем она поняла, что он стоит тут. Она закрывала двери на балкон, стоя спиной к нему. Он знал: она понятия не имеет, что он тут, и понимал, что, вероятно, должен обозначить свое присутствие, но он стоял тихо, как тень, прислонившись к косяку.

Он в первый раз видел ее волосы распущенными, они были именно той длины, как он и представлял, спадали свободными волнами до середины спины. Руки были обнажены, кожа — бледно-розовой.

Его взгляд пробежался по черным штанам и остановился на изгибе ее задницы. Каждую проклятую секунду он помнил, как она прижималась к нему. Девушка вдруг замерла на мгновение, а затем медленно опустила руки и повернулась.

Их взгляды встретились.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Люциан был полностью охвачен идеей изобразить ее черты на чистом холсте.

Его сестра была не единственным художником в семье.

Но прежде чем он сможет идеально запечатлеть ее кистью и красками, он понял, что должен подойти ближе и лично познакомиться с изгибом щеки и линией подбородка.

Ради искусства, конечно же.

— Боже, — вздохнула она, наконец нарушив тишину и сложив руки на груди, привлекавшей его живое внимание.

Материал ее топа едва ли скрывал эти выпуклости и манящие пики на вершинах.

— Я даже не слышала, как вы вошли.

Закрыв глаза при звуке ее голоса, он глубоко вздохнул. Ее голос был мягким и хриплым. Он бы выразил его в оттенках красного и коричневого. Открыв глаза, он посмотрел на нее.

— Верь или нет, но при желании я могу быть очень тихим.

— Да уж.

— Я даже не буду спрашивать, почему ты не в постели, — сказал он, слегка улыбаясь.

— Мне показалось, я что-то слышала, — ответила она, бросив взгляд на спящую Мадден. — Как тут кто-то ходит.

— И ты нашла кого-нибудь?

Она нахмурилась.

— Нет.

— Не очень удивлен.

На лице ее мелькнуло растерянное выражение.

— Почему?

— Вы не слышали, мисс Хьюз?

— Слышала что? — спросила она, помедлив.

— Слухи об этом доме… о нашей семье?

Одна бровь приподнялась, когда она склонила подбородок набок.

— Понятия не имею, о чем вы, но…

— Говорят, в этом доме есть призраки, — он не мог удержаться и не продолжить. — и что наша семья проклята. Или это земля проклята, а нашу семью преследует призрак? Я все время путаю.

Девушка смотрела на него несколько секунд, потом слегка покачала головой. Она не поморщилась на этот раз, и он надеялся, это означало, что ей стало лучше.

— Тогда все в порядке, — пробормотала она, а затем сказала громче: — Я не видела, чтобы тут кто-нибудь ходил, даже призрак, но двери на балкон были открыты.

Это показалось странным. Нахмурившись, он бросил взгляд на сестру, затем на дверь. Никто не оставил бы эту дверь открытой.

— Они были закрыты, когда я ушел отсюда.

— Когда вы ушли отсюда?

Он кивнул, оттолкнувшись от косяка и пройдя в комнату.

— Я читаю ей.

Она повернулась, наблюдая за ним.

— Так это вы читаете ей «Гарри Поттера»?

— Ага. Почему ты так удивлена? — Он открыл дверь в гардеробную и проверил, что внутри, сомневаясь, что найдет хоть что-то.

Когда она не ответила, он оглянулся через плечо. Она была приятно удивлена. Он хохотнул.

— Нет, правда, почему ты так удивлена?

— Я не знаю. — Она скрестила руки на груди. — Просто не думала, что это вы.

— Думала, Гейб?

Она поджала губы и промолчала, и он знал, почему.

— Я стараюсь делать это каждый вечер. Иногда не получается, — объяснял он, пока осматривал ванную. — Но думаю, когда я читаю, ей… более комфортно.

— Вероятно, так и есть, — ответила Джулия спустя секунду. — Всегда хорошо делать такого рода вещи. Вам стоит продолжать.

Потирая ладонью грудь, он не знал, что ему на это ответить.

— Похоже, никто не прячется в гардеробной или в ванной, ожидая момента, чтобы броситься на нас.

— Рада слышать, — заметила она, и он удивился сухости ее тона. — Гейб или Девлин оставили бы двери открытыми?

— Нет, — повернувшись к ней, он с беспокойством заметил, что она подошла ближе к двери в коридор, видимо, собираясь уходить. Тут нечего больше было делать. Мадлен спала. Стояла глубокая ночь, и Джулии тоже нужно отдыхать, но он не был готов к тому, что она снова исчезнет в своей комнате. Да, он вел себя, как эгоист. — Они даже не поднялись бы сюда, чтобы ее навестить.

Она открыла рот, как будто собиралась ответить, но передумала.

— Тем не менее, кто-то оставил эту дверь открытой.

— Может быть, призрак. — Он подошел к Мадлен и заправил упавшую на прохладную щеку прядь волос. Остановившись, посмотрел на Джулию. — Или призраки.

Она закатила глаза.

Его улыбка вернулась, когда он склонился и быстро поцеловал сестру в лоб. Выпрямляясь, он заметил, что Джулия наблюдает за ним.

— У вас, должно быть, очень чуткий сон, мисс Хьюз.

Она быстро моргнула, и он мог бы поклясться, что покраснела.

— Я… не спала. И прошу, прекратите называть меня мисс Хьюз.

— А если мне нравится называть вас мисс Хьюз?

Она снова нахмурилась.

— Если нравится, полагаю, можно, но…

— Но что? — Он обошел угол кровати, направляясь прямиком к ней, но остановился. У него было чувство, что она убежит, если он подойдет слишком близко.

— Но это звучит немного странно. — Ее плечи напряглись, когда он шагнул еще ближе. — Я бы предпочла, чтобы вы звали меня Джулия.

— Итак, — он подобрался еще чуть ближе, — ты бы предпочла, чтобы я был с тобой более фамильярен? Мне это нравится. Очень. Это имеет особенный смысл, учитывая все обстоятельства.

Ее щеки запылали.

— Это не то, что я предлагаю, и уже очень поздно. Я просто…

— Это не то, что ты предлагала? — Он находился в нескольких шагах от нее, достаточно, чтобы разглядеть скопление веснушек под левым глазом.

Она отступила.

— Совершенно нет.

— Как жаль. — Он продвинулся вперед.

— Не знаю, с чего бы. — Она снова вскинула подбородок. — Слушайте, у нас было… краткое нечто, но вы недостаточно хорошо меня знаете, чтобы делать подобные предположения.

Он бы не назвал то, что между ними было, «нечто».

— Ну, исходя из этих рассуждений, ты тоже меня не знаешь, но предположила, что я не могу читать своей сестре-близнецу. — Он подобрался ближе, достаточно близко, чтобы уловить слабый томительный аромат. Ваниль? — Той самой сестре, для которой я потребовал нанять сиделку. Той самой сестре, ради которой поехал в Пенсильванию на следующее утро после смерти моего отца.

Ее полные губы раскрылись в резком вздохе. Несколько секунд она не сводила с него взгляда.

— Это хорошие аргументы… Не могу возражать.

Люциан склонил голову и понизил голос.

— Я очень хорош в аргументации.

Уголки ее губ дернулись, как будто она хотела улыбнуться.

— Прошу прощения, что неверно судила о вас.

— У меня есть чувство, что вы не договариваете, мисс Хьюз.