Ричард кивнул.

— Ты по-прежнему планируешь уехать завтра?

— Мне нужно.

— Я знаю. — Ричард хлопнул его по плечу и мрачно улыбнулся. — Я буду защищать форт столько, сколько смогу.

Взяв руку пожилого мужчины, Люц тихонько сжал ее, а затем оставил их, направившись к брату. Когда он подходил к Гейбу, то заметил, что Трой ждал их в коридоре. Дева нигде не было видно.

— Хочу ли я знать то, что вы, ребята, мне скажете?

Гейб покачал головой.

— Вероятно, нет.

Трой заговорил тихо.

— Когда они сняли тело с вентилятора, ремень тоже сняли. Вы, вероятно, ничего не заметили, потому что он закрывал обзор, но…

Холодок пробежался вдоль позвоночника Люциана, когда он бросил взгляд на брата.

— Но что?

— У него на шее были отметины. — Трой глубоко вздохнул. — Там, где был ремень. Выглядели как царапины. Это значит одно из двух. Он либо повесился, но передумал в последний момент и попытался ослабить петлю, либо ему кто-то помог уйти из жизни.

— Почему ты покидаешь меня? — кричала Анна. Она топнула высоким каблуком, выпятив нижнюю губу, и ярко-синий напиток пролился через край бокала. — Кто будет слушать мои жалобы на адских соседей или смотреть, как я открыто совращаю самых горячих агентов, торгующих лекарствами?

Джулия Хьюз рассмеялась над коллегой… Ну, над бывшей коллегой, еще два часа назад они работали вместе. Она, несколько медсестер и персонал из центра пришли в бар в паре кварталов от места работы и устроили небольшую прощальную вечеринку, которая уже грозила перейти в худшее из утренних похмелий.

Джулия поставила бы на Анну.

— У тебя все еще останется Сьюзан. Ей нравятся истории твоих страданий, и она так же любит подоставать торговых агентов.

— Все любят их доставать, но ты оставалась последней на нашем этаже. Мне придется жить, представляя, как ты идешь с одним из них на свидание и занимаешься страстным сексом, после которого твоя походка выглядит так забавно.

Чуть не поперхнувшись шампанским, Джулия опустила бокал.

Анна ухмыльнулась и сделала большой глоток.

— И я не смогу попытаться свести Сьюзан с кем-нибудь из них.

— Повезло ей, эти свидания никогда добром не заканчиваются, — напомнила Джулия. Встречи были ужасно скучными или кончались тем, что никто на них не приходил. Не было никаких продолжений и, конечно же, не было страстного секса, после которого ей бы с утра понадобился мышечный релаксант.

Джулия склонилась вперед, облокотившись на круглый высокий столик. Музыка становилась все громче, пока их группа расползалась по бару. Праздничный торт, который кто-то принес с собой, был съеден за несколько минут, сразу после того, как его открыли.

— Я буду скучать по вам, девчонки, — сказала она, тяжело и грустно вздыхая.

— А я правда не могу поверить, что ты это делаешь. — Анна склонилась к ней, вздохнув.

Положа руку на сердце, Джулия и сама не могла поверить, что оставила свою безопасную, надежную работу медсестры и приняла предложение о домашнем уходе за несколько штатов отсюда, в другом часовом поясе.

Решение было настолько не в ее духе, что родители подумали, будто с ней на десяток лет раньше случился кризис среднего возраста.

Решение подать заявку на должность разъездной медсестры было принято под влиянием пустой бутылки вина и… острого чувства отчаяния и глубокой, почти всепоглощающей потребности изменить что-нибудь в своей жизни. Она почти забыла о заявке в агентство, поэтому звонок, поступивший неделю назад, ее шокировал. В Луизиане нашлась работа в доме, и предлагалась ошеломляющая оплата.

Первоначальным порывом Джулии было отклонить предложение, но она не послушалась этого голоса, который не давал ей спать по ночам, голоса, по вине которого каждый шаг в ее жизни был крайне размеренным и сверхосторожным. Таким образом, после согласования кучи документов, включая огромное число подписок о неразглашении, что, как заверило ее агентство, было распространенной практикой в определенных ситуациях, сегодня она завершила свою карьеру в доме престарелых, где проработала последние три года. И это также значило, что теперь ее жизнь изменится окончательно и бесповоротно, поскольку она совершила немыслимый для себя поступок.

Ну, по крайней мере, для нее это было так, поскольку она жила, постоянно опасаясь чего-то: уезжать из дома в колледж, заканчивать учебу и поступать на первую свою «настоящую» работу, летать, ездить по эстакадам.

Она боялась первого свидания, состоявшегося годы назад и оказавшегося одним из худших в ее жизни. Боялась, что внешние обстоятельства вторгнутся и разрушат ее хрупкий мир. Конечно, это не значило, что девушка не заставляла себя преодолевать страх, но обычно это приводило к тому, что она слишком много анализировала и слишком тщательно продумывала каждое принимаемое решение. И это все усложняло, потому покончить с таким порядком вещей казалось еще важнее.

Последние три года она чувствовала себя, словно семидесятилетняя старуха. Похоронившая любовь всей свои жизни и тихо доживающая отмеренные годы.

Но теперь все будет по-другому.

Большая часть ее одежды была отправлена вперед, и завтра она садилась на самолет.

— Я горжусь тобой, — сказала Анна, склоняясь к Джулии. — Я буду ужасно скучать, но я тобой горжусь.

— Спасибо, — ответила она, смахивая с глаз слезы. Они с Анной сблизились за эти годы. Подруга знала, через что прошла Джулия со своим бывшим. Знала, какой большой это был шаг.

Анна снова склонилась, поцеловав Джулию в щеку. Затем опустила подбородок ей на плечо.

— Во сколько ты улетаешь?

— В десять, но мне надо выехать рано, чтобы добраться до аэропорта.

— Но ты не должна идти с утра на работу, и знаешь, что это значит? — Выпрямившись, она подтолкнула бокал Джулии к ее губам, легонько стукнув по донышку. — Время напиться и дурачиться, пока мы обе не закончили, рыдая, в углу бара, словно две неудачницы. Мы ведь этого не хотим.

— Никто этого не хочет. — Ухмыльнувшись, она последовала совету подруги.

Джулия не очень умела пить, в основном потому, что ее пугала перспектива потерять контроль над собой, и обычно она отдавала предпочтение вину и пила только дома. Так что она прикончила свой бокал шампанского, а затем осилила еще немного пузырящейся жидкости, и ее кровь радостно закипела.

Несколько других сестер подсели за их столик, а Анна исчезла, чтобы сыграть в дартс на другой стороне бара. Джулия пыталась следить за ней, но было уже поздно, люди прибывали. Она лишь урывками видела симпатичную блондинку и мужчину, с которым та играла. Он был высокий. Хотя рядом с Анной все казались высокими. Его темная рубашка натягивалась на широких плечах, когда он поднимал руку, чтобы бросить дротик. Даже с того места, где сидела Джулия, она видела, какие накачанные у него бицепсы.

Встряхнув головой, она сконцентрировалась на разговоре вокруг. Анна была замужем… Счастливо. Просто подруга умела быть повсюду, и повсюду заводила друзей. Все говорили о новом владельце дома престарелых, который вступил в права собственности в начале года, и были встревожены, не уверены, к чему это приведет в дальнейшем.

Очевидно, ей больше не нужно беспокоиться об этом, но она была рада за своих коллег, поскольку ей казалось, что новые владельцы знают, что делают.

Поскольку Джулия никогда раньше не работала выездной медсестрой, она не знала, возьмется ли за следующее назначение, когда кончится этот контракт, и понятия не имела, чего ожидать от своих новых работодателей. Джулия отвечала перед агентством, через которое ее наняли, но она также отвечала и перед семьей, на которую ей предстоит работать.

Играя с ножкой бокала, она прекратила гадать, что же будет завтра. Девушка нервничала, и это было понятно, но она не могла позволить себе сходить с ума, поддаться панике, усомниться в собственном решении. Сейчас для этого уже слишком поздно…

— Джулия! — прощебетала Анна за секунду до того, как схватить ее сзади за руку. — Тут есть некто, с кем я обязана тебя познакомить.