Но братья… у них были темные стороны. Опасные стороны.

Может быть, не для нее и не для тех, кто был им не безразличен, но это не меняло факта.

Могла она принять это?

Или уже приняла?

Над этим ей действительно нужно было подумать. Джулия стянула браслет с руки, бросив его на кровать, когда направилась к ванной. Она собиралась пойти к Люциану, но хотела… Она прищурилась, когда осмотрела постель. Что-то пропало. Дневник! Она оставляла его на кровати.

Обойдя вокруг, она склонилась и заглянула под кровать. Его там не было. Ни на тумбочке, нигде в других местах, куда она заглянула.

— Что за черт? — Она повернулась, хмурясь.

Куда мог… Размеренные шаги по полу сверху привлекли ее внимание. Это никак не могло быть ее воображение или какой-то невидимый дух. И она знала, где братья. Это не могли быть они.

Резко развернувшись, Джулия поспешила из комнаты наверх. Она понятия не имела, что ожидала увидеть, когда распахнула настежь дверь в спальню Мадлен, но то, что она увидела, она не могла бы вообразить и за миллион лет.

На мольберте была законченная картина, которой не было, когда она выходила вечером из комнаты. Это был мужчина… мужчина, который выглядел как сенатор… или их отец.

А на полу были разложены все рисунки, которые сделала Мадлен с тех пор, как в ее комнату принесли кисти и краски.

Они все были выстроены, сторона к стороне и…

— О боже, — прошептала Джулия, резко остановившись.

Джулия не видела этого раньше. Никто из них не видел этого раньше, потому что картина… картина была раздроблена на куски, и только сложившись вместе, они образовали полное полотно. Картина была пазлом, часть лица нарисована тут, часть — на следующий день. Никто не видел этого, пока все это не сложили вместе.

Пока кто-то не сложил куски вместе.

Как в тумане Джулия подошла к мольберту, стараясь не наступать на выстроившиеся перед дверью рисунки. Она подобрала холст и перевернула его, положив туда, где, как она знала, он должен был находиться — в нижнем левом углу.

Джулия отступила, почти не в состоянии понять, что же она видит. Это был семейный портрет. Два темноволосых мальчика стояли плечом к плечу, одни.

Мальчики, так похожие на фотографии, которые Джулия нашла в альбоме. И на переднем плане были светлые мальчик и девочка, стоявший перед Лоуренсом и женщиной, которая, должно быть, была их матерью.

Мальчик и девочка, очевидно, были Люциан и Мадлен.

Холодок пробежался по спине. Почему Мадлен нарисовала их так? Почему?.. Холод усилился, заставив волоски на руках встать дыбом. Джулия повернулась к кровати. Мадлен лежала там, закрыв глаза.

— Ты сделала это?

Мадлен не отреагировала, но Джулия подошла к ближайшему краю кровати.

— Мадлен, я знаю, этот рисунок не был закончен, когда я уходила.

Никакой реакции. Джулия внимательно смотрела на нее.

Что-то происходило… что-то невероятно неправильное творилось тут.

— Мадлен, это ты составила все эти рисунки вместе? — Ее голос стал резче, руки сжались в кулаки. — Отвечай!

Мадлен открыла глаза.

Джулия резко вздохнула. Мадлен не смотрела на нее. Ее взгляд сфокусировался на… Дверь скрипнула за спиной, и теплый воздух заиграл в волосах Джулии. Время, казалось, замедлилось, хотя все развивалось стремительно. Она развернулась, внутри все оборвалось.

В комнату, ступая прямо по рисункам, вошел Дэниел.

Холсты шуршали под его ботинками. В руке, одетой в перчатку, был пропавший дневник.

Она напряглась, сделав шаг назад.

— Что вы?..

Джулия так и не окончила вопрос. Подбородок пронзила острая боль. В глазах все поплыло, а потом ничего не стало.

Люциан хотел ударить Дева еще раз.

Поэтому оставить эту проклятую комнату было на тот момент самым разумным, что он сделал за последнее время. Успокаивал его только тот факт, что он идет к Джулии. Боже, он собирался все ей рассказать. Он не хотел, чтобы она знала, но чувствовал, что должен. Казалось чертовски неправильным скрывать это от нее.

Он, откровенно говоря, не стал бы винить ее, если бы она собрала вещи и уехала. Если она это сделает, он, вероятно, не просто побьет Дева.

Остановившись сначала у своей комнаты, он обнаружил, что ее там нет. Он направился к ее комнате, и уголки его губ опустились, когда он увидел, что дверь распахнута.

— Джулия? — позвал он, оглядывая комнату. Дверь в ванную была открыта, так что, если она не пряталась в гардеробной, тут ее тоже не было. Это значило, что оставалось лишь одно место, где она могла быть.

Комната Мэдди.

Легкая улыбка набежала на его губы, когда он развернулся и пошел наверх. Ее преданность своей работе… его сестре, была еще одной причиной, по которой он лю…

— Твою мать, — занервничал он.

Люциан замер на ступеньках. Он не позволил себе закончить эту мысль, но знал, что подумал.

Это была еще одна причина, по которой он любил ее.

Он действительно почувствовал головокружение и слабость в коленях, но улыбался, когда шел по коридору и свернул за угол.

— Мисс Хьюз, вы… — он замолчал. Дверь в комнату Мэдди была распахнута, так что он видел все внутри. — Что за?..

Его сестры не было в кровати.

Она не сидела в кресле за мольбертом.

Джулию он тоже нигде не видел, зато там были…

Люциан обошел вокруг кровати, глядя на картины на полу. Он понял, что перед ним… Матерь божья, какая-то бессмыслица, но сейчас не было времени хорошенько обдумать, что нарисовала сестра, потому что Мэдди исчезла.

Так же, как и Джулия.

Ощущение беспомощности навалилось на него. Как будто все это уже происходило с ним раньше. В ночь смерти его матери.

Резко развернувшись, он остановился, когда взгляд его зацепился за что-то красное на кремовом покрывале.

Капли… капли крови?

Грудь сдавило, когда его взгляд метнулся к открытой двери на балкон. Он ринулся вперед, отбросив с пути занавески, и ступил наружу.

— Джулия! — закричал он. — Мэдди!

Черт. Где они могли быть? Его сестра не могла уйти далеко… Резкий крик перерос в визг. Он мгновенно развернулся, попятился, пока не уперся в перила, сердце его сильно билось в груди.

— Джулия?

Он пошел, потом побежал. Звук доносился сверху… с крыши.

— Не ходи сюда, Люциан! — прокричала Джулия сверху. — Пожалуйста…

Новый резкий крик оборвал ее слова.

Черта с два он не пойдет туда.

Он ускорился, старые деревянные ступени содрогались под его весом. Он достиг крыши за секунду, его дикий взгляд метался по темному пространству. С одним лишь серебристым лунным светом, освещавшим путь, он почти не видел ее, стоящую за колышущимся навесом.

Он с облегчением вздохнул.

— Джулия, что…

— Не подходи ближе. — Она вытянула руки. — Прошу.

Страх за нее ударил, как картечь. Лунный свет струился по ней. Кровь текла по ее лицу, и руки дрожали.

— Я бы послушал ее на твоем месте.

Он пошел медленнее, когда из-под навеса вышел Дэниел.

Люциан почти не узнал своего кузена, одетого во все черное, словно чертов коммандос.

— Понятия не имею, какого дьявола тут творится, но если она в крови из-за тебя, то я, мать твою, тебя убью.

— Да неужто? — Дэниел двигался быстро… быстрее, чем Люциан мог ожидать. В мгновение ока он уже стоял позади Джулии, одной рукой обхватив ее за талию, другую держа у горла.

У Дэниела был нож.

— Что за? — взорвался Люциан.

Джулия на секунду зажмурилась.

— Это…

— Заткнись, — предупредил ее Дэниел, его рука придвинулась ближе. — Скажешь слово, умрешь прямо сейчас.

Люциан почувствовал мучительную вспышку паники. Он понятия не имел, что происходит и где его сестра, но прямо сейчас все, о чем он мог думать, это как обезопасить Джулию.

— Отпусти ее, Дэниел. — Он держал руки поднятыми. — Прошу. Что бы тут ни творилось, она не имеет к этому никакого отношения. Просто отпусти ее.