Дэниел был не единственный, о ком она вспоминала, бодрствуя. Эта проклятая приводящая в ярость улыбка Люциана всплывала в ее памяти, пока она не заснула.

Он был… Господи боже, он был невероятно сложным.

Она легко могла понять, сколько женщин готовы были выбросить в помойку здравый смысл вместе с трусами, когда дело касалось его.

Она чуть сама не сделала это прошлой ночью на балконе у комнаты Мадлен. Ее тело едва не сошло с ума.

Она была в секунде от того, чтобы закрыть глаза и запрокинуть голову так, чтобы позволить ему поцеловать себя.

Абсолютно нелепо.

Она знала даже лучше, чем могла признаться себе, что в тот момент серьезно рассматривала всяческие безрассудства. Он просто так на нее действовал.

Но было в нем еще что-то, что она подметила накануне.

Весь короткий промежуток, что она знала Люциана, он представал в образе богатенького плейбоя, которого не заботит ничто в мире, кроме его сестры. Он был обворожителен и крайне лицемерен в своих поддразниваниях. Когда дело доходило до слов, он был сладкоголосым дьяволом, но она заметила трещину в этом фасаде, угадывала тайны, скрытые за гладкими словами и беспечной ухмылкой.

Он был напряжен, и кто бы мог винить его за это? Не важно, насколько благополучной могла казаться жизнь человека, ему приходилось справляться со множеством вещей, и ей с почти маниакальным желанием хотелось вчера обеспечить ему комфорт.

Вот почему Джулия почти всю прошлую ночь не сомкнула глаз.

Вздохнув, она расправила маленькое полотенце под краном и пошла обратно в комнату. Села на свой стул у кровати, покусывая губу и разглядывая Мадлен.

Женщина была сосредоточена на рисунке. Этим утром Джулия провела осмотр. Температуры не было. Пульс был несколько замедлен, кровяное давление пониженное, но это могло считаться нормой для нее или следствием отсутствия движения. Не было никаких признаков серьезных проблем со здоровьем. Атрофия еще не затронула мускулы.

Кожа не была белой или красной, просто бледна.

Джулия склонилась вперед, поставив локоть на колено и опустив подбородок в ладонь.

— Что с тобой слупилось?

Ответа не последовало.

Женщина сосредоточила взгляд на рисунке.

Что она знала о Мадлен? Та росла непослушным ребенком. Была очень близка со своим близнецом, пока они не стали подростками, затем сблизилась с кузеном Дэниелом. Чего нельзя было наблюдать с остальными братьями ни до ее исчезновения, ни после возвращения.

Она пропала в ту же ночь, что умерла ее мать, почти десять лет назад. Неужели смерть повлияла на нее так сильно, что она стала уязвима для какого-нибудь хищника? Или трагедия спровоцировала скрытые болезни мозга? Судя по тому, что рассказал Люциан в ту ночь, когда говорил о своей семье, у них был ряд душевных заболеваний, а во многих случаях некоторые болезни передавались по наследству. Обе причины могли сыграть роль.

Так много вопросов.

Ее телефон зазвонил, прервав размышления. Решив, что это Анна, которая накануне прислала сообщение, что позвонит сегодня, она встала и прошла туда, где лежал телефон, подняла его, и внутри все оборвалось.

Грудь сдавило, когда она увидела код города. Она слишком хорошо его знала. Это определенно была не Анна, чей номер имелся в списке контактов. Повернувшись к двери на балкон, она нажала клавишу, переадресовав звонок на голосовую почту. Постояла несколько минут, надеясь, что ее подозрения неверны. Потому что они никак не могли быть верны. Она ведь сменила номер после его последнего звонка. Ее родители не сказали бы ему новый номер.

Лишь пару минут спустя появилось текстовое сообщение, и в нем было всего четыре слова:

«Это Адам. Позвони мне».

— Проклятье, — пробормотала она и, закрыв глаза, крепко сжала телефон, пока костяшки не заболели. Черт. Черт. Черт.

Кто-то дал ему номер или он как-то вычислил его, что было не удивительно, учитывая, чем он зарабатывал на жизнь. Он наверняка уже знал, что она больше не в Пенсильвании.

Она ни за что не собиралась отвечать.

Но разве это помогло бы? В прошлом у нее получалось избегать его. Недолго. Но почему она вообще должна иметь с ним дело? Ей этого вовсе не хотелось.

Открыв глаза, она быстро удалила текст и собралась было положить телефон на место, как он снова зазвонил с того же номера.

Адам.

— Боже, — пробормотала она, снова сбрасывая звонок. Этого не могло быть…

— Все в порядке?

Взвизгнув от звука голоса Люциана, она резко развернулась и охнула. Он был всего в паре шагов позади.

Боже правый, как он мог быть таким тихим, будучи таким большим?

Она окинула его взглядом.

И как он мог выглядеть так хорошо, когда, очевидно, только вышел из душа? Его волосы были влажными и на оттенок темнее, чем сухие. Светло-серая хлопковая рубашка облепила грудь и пресс, намекая на крепкие мышцы под ней. Казалось, он принял душ, ему надоело сохнуть, и он натянул одежду и пришел прямо сюда.

— О боже, — сказала она. — Вы не призрак отчасти?

— Может быть. — Он, хмурясь, смотрел на телефон, который она держала. — Все в порядке? — повторил он.

— Да, конечно, — она прижала телефон экраном к груди. Сердце неровно билось.

— Ты уверена?

Джулия через силу рассмеялась.

— С чего бы мне…

Телефон зазвонил снова. Теперь ей не отвертеться. Бог ее проклял.

Он приподнял бровь.

— Ты собираешься отвечать?

Сжав губы, она затрясла головой, пока ее палец не скользнул в сторону, прерывая звонок. Затем она выключила звук.

— А почему нет?

— Я работаю, и это значит, что я не должна болтать по телефону.

Люциан склонил голову набок.

— Тебе можно ответить на звонок и поговорить.

Конечно, ей было можно, но суть заключалась не в этом.

Его взгляд метнулся вверх и прошелся по ее лицу.

— Есть какая-то причина, по которой ты не хочешь отвечать на звонок?

Она не знала, что именно заставило ее огрызнуться. Может быть, тот факт, что Адам как-то заполучил ее номер. Может быть, от недосыпа. Она понятия не имела.

— Не думаю, что это ваше дело.

Уголок его губ приподнялся.

— Хм… Этот ответ заставляет думать, что действительно есть причина, по которой ты не хочешь отвечать на звонок.

— Есть причина или нет, это не важно. — Держа телефон в ладони, она скрестила руки. Вздернула подбородок.

— Кстати, мне нравится твой наряд.

Она склонила голову набок.

— Почему вы все время повторяете это? Это всего лишь медицинская форма.

— Но в ней есть много того, что мне нравится.

Джулия решила проигнорировать это.

— Я могу вам чем-то помочь?

Он выразительно опустил голову, и она тут же поняла, что не стоило этого спрашивать.

— Есть много того, с чем ты можешь мне помочь.

Джулия закатила глаза, несмотря на то что в животе появился приятный трепет.

— Позвольте мне перефразировать: есть ли что-нибудь, с чем я желала бы вам помочь?

— О, мисс Хьюз, — его голос был низким и чувственно протяжным, — вы этого возжелаете.

Ее рот раскрылся, тогда как тело вспыхнуло жаром, но она постаралась вернуть самообладание.

— Есть хоть что-нибудь, чему вы не можете придать сексуальный подтекст?

— Нет, это моя суперспособность.

Она прищурилась.

Люциан улыбнулся.

Нетерпение в ней боролось с внезапным желанием отвлечься.

— У вас нет работы, на которую нужно идти, или чего-то в этом роде?

— Проживать жизнь распутного аристократа считается работой? — Его улыбка стала дьявольской. — Если да, я заслуживаю повышения зарплаты.

— Нет, — она вздохнула, — не считается.

Тихо хохотнув, он повернулся к сестре.

— Как себя чувствует Мадлен?

— В порядке. Рисовала все утро.

Он подошел к своей сестре. Заговорил с ней достаточно тихо, чтобы Джулия не услышала. Она оставалась в сторонке, пока он не сказал: