— Если ты еще раз коснешься меня, — шепчу ему, — я за себя не отвечаю, — облизываю в миг пересохшие губы.

Не могу выносить его близость и при этом не иметь возможности прикоснуться к нему. Замечаю боковым взглядом движение позади Максима. Вижу, как на площадку поднимаются Виктор и Марта.

— Вон Марта и Виктор. Я попрошу его, — катапультируюсь настолько быстро, насколько позволяет состояние. Даже не оглянулась на него. Боялась потерять контроль над своими чувствами.

Когда взмыла вверх, все-таки опустила взгляд на площадку. Максим уже был занят и разговаривал с кем-то из туристов. Наверху меня ждали. Алексей подал руку, и я легко забралась на платформу, куда все и поднимались.

— Что теперь? — спросила я у парня.

— Сейчас пройдем вглубь леса и там будем разбивать палатки, до завтра остаемся на месте, — он глянул на меня. — Как ты себя чувствуешь?

Что за странный вопрос?

— Нормально все, — отвечаю поспешно я, чтобы у него не осталось в этом сомнения.

— Это хорошо, тогда берем рюкзаки и пошли, нужно помочь остальным разбить палатки.

Я шла, медленно перебирая ногами. Путь оказался не таким уж и близким, как мне показалось вначале. Поднимаясь с каждым метром вверх, ты понимаешь, что все тренажерные залы не сравнятся с этим монотонным движением вверх. Смотрю под ноги, чтобы не споткнуться, солнце припекает голову, но уже близится к закату. Я почувствовала веянье прохладного ветерка. Подняла глаза, а передо мною глухой стеной стоят деревья, так близко друг к другу, что не видно просвета. Но наша цепочка, не прерываясь, заходит вглубь, и мы вереницей проламываем спустившиеся раньше времени на лесную чащу сумерки.

Я вытянулась в струнку и попыталась найти Аню, которая ускакала вперед меня, окончательно отделившись. Нужно все же с ней поговорить. Так не пойдет. Приехали ведь вместе, зачем тогда она меня сюда тащила? Чтобы вот так бросить?

Полянка оказалась небольшой. Мы по периметру расставили палатки и, расположившись в них, вышли к костру. Аня, как я и предполагала, нашла себе компанию помоложе. Две девчонки-подружки приехали вместе с нами. Им было примерно лет по девятнадцать-двадцать, вот к ним она и пристроилась. Сказали, что будут ночевать в палатке втроем. Аня перебазировала туда спальный мешок и с тех пор ко мне ни разу не подошла. Я терялась в догадках, что за мысли роятся в этой маленькой белобрысой голове. И злиться-то вроде на нее не за что, а все равно внутри все закипало, хотелось поговорить с ней, но она уже была занята. Я пообещала себе, что завтра точно с ней поговорю.

— Одевайся потеплее, ночью будет холодно, — раздался над ухом знакомый голос, от которого по спине прокатилась дрожь. — Хочу прогульнуться с тобой, — парень присел рядом, и я заглянула в его глаза, в которых в свете костров отразились озорные бесята.

— Мне не холодно и так. А куда ты хочешь прогульнуться? Может, и не стоит?

Куча разных мыслей и желаний зароились во мне. Я, конечно же, догадывалась, куда хочет прогульнуться со мной Максим, желала этого больше всего, и в то же время внутренний страх за то, что об этом могут узнать, останавливал.

— Не бойся ты так, — Максим все так же сидел на расстоянии вытянутой руки, но его голос с проскочившей ноткой заботы словно обнял меня за плечи и прижал к себе. — В девять уже отбой. Ты в палатке свет не зажигай, здесь будет гореть костер. Тихо выйдешь, я буду ждать тебя вон там, — он махнул головой на выступ, что защищал поляну с одного края, превращаясь в каменную преграду от непрошеных гостей типа мелких хищников.

Меня, конечно, сей факт напугал, тем более, спать одной в палатке было страшновато.

— Мне не с кем ночевать, — тут же поделилась я с ним своей проблемой.

Он смешно изогнул бровь и усмехнулся.

— А как же я?

— Максим, я серьезно. Аня ушла ночевать с девчонками вон в ту палатку, — я кивнула на ярко-зеленый тент. — А я одна боюсь.

— Так и я серьезно, — ответил парень, — уйду как начнет светать. Утренний сон, тем более, горный, ты знаешь, какой крепкий? — он подмигнул мне, и мои губы растянулись в улыбке. — Буду ждать тебя в десять.

Мужские руки скользили по моему телу, не оставляя и сантиметра без своего прикосновения. Я часто дышала, закусывала до боли губы, чтобы не стонать, когда наконец-то его член, тараня мою плоть, вошел так глубоко и резко, что выбило дыхание из груди, а следом с моих губ все-таки слетел стон. Максим их накрыл своим ртом, терзая поцелуем. Я выгнулась дугой и только сильнее обхватила его бедра ногами. Максим начал двигаться, вдалбливаясь в меня так глубоко, что не оставлял пути к отступлению, и мне пришлось лишь только принимать его в себя до упора так возбуждающе запретно, словно он доставал своими толчками до чего-то сокровенного, словно выворачивал меня наизнанку, оголяя последнее, что оставалось от него сокрытым.

— Давай же, Полина, — рывок, и я впилась ногтями ему в плечи. — Сделаем это вместе.

Он сжал мои ягодицы, и я, поддаваясь рефлексу, сделала тоже самое с внутренними мышцами лона. Обхватила его член так туго, как только могла.

— Полина, мне еще немного, — выдохнул мне парень в шею.

Я чувствовала, что тот узел, который сейчас готов был разорваться, дал трещину и с диким свистом треснул внутри, обжигая плоть своим огнем. Мне показалось, я перестала дышать, наслаждаясь той эйфорией, что подхватила меня и кружила в своем сладостном вихре блаженства. Ощущение невесомости разлилось по телу, заставляя обнять Максима еще плотнее и почувствовать его внутри.

— Поля, малышка ты моя, — шептал мне на ухо парень, а к моим губам приклеилась счастливая улыбка наивной дурочки.

Хорошо хоть здесь темно, и он не видит моего лица.

— Надо возвращаться, — говорит тихо Максим, и я отпускаю его талию, спускаю ноги на землю, но парень крепко держит меня, не отпускает так быстро. — А то еще хватятся нас. Я к тебе приду чуть попозже. Так что ты не бойся. Ложись спать спокойно, — увещевал Максим тихим голосом, пока мы одевались.

Вернулись в лагерь мы через двадцать минут. Нас, конечно же, никто не хватился. Парни, как я понимала, обо всем догадались, а больше нас и искать-то некому. Когда кралась к своей палатке, переставляя ноги настолько тихо, насколько могла, услышала из палатки Виктора тихий смех Марты.

«Ясно все с ней, — хмыкнула про себя. — Не получилось с одним, тут же замутила с другим. А чем я лучше?» — тут же задала вопрос себе и не смогла ответить на него честно.

Уже сквозь сон почувствовала, как ко мне под бок залез Максим и, обняв меня за талию, прижал к себе. Я снова заулыбалась и тут же забылась сном без сновидений, но мне и так было хорошо, потому как рядом со мной находился тот, кого я каждый день видела во сне до недавнего времени. И сейчас я готова была забрать каждую частицу времени у вселенной, что она мне позволяет провести с Максимом.

Мужчина вихрем влетел кабинет, разнося все в пух и прах на своем пути. Ярость и гнев бурлили внутри пробужденным вулканом, готовым взорваться в любой момент. Как же так? Стоило ему только уехать, стоило только хоть немного расслабиться, и тут удар под дых. В его кабинете, склонившись над столом, сидел его сын, его отрада. Вадим для него был как глоток свежего воздуха, Царев не мог нарадоваться его успехам. И хоть парень глубоко уверен, что отец приложил к его успеху руку и связи, но сам-то Борис знал, что это не так, и сын всего добился сам.

Вадим оторвался от документа и поднял на отца глаза в тот момент, когда тот закурил сигарету.

— Ты же не куришь! — удивленно вскинул брови он. И именно сейчас, с таким выражением лица, на Бориса смотрела будто его копия.

— Есть причина, — коротко ответил он.

— Расскажешь? — спросил парень.