— Пошел ты нахрен, понял? — она хотела было сесть обратно, но он ей не позволил.

Взял под локоть и приблизил к себе.

— Ты будешь разговаривать так с матерью, поняла? — произнес он с нажимом. — Поняла, я спрашиваю? — надавил на локоть чуть сильнее, и Аня закивала головой. — Вот и отлично. Вести себя надо прилично, Аня, все-таки отец умер, а ты сидишь и лыбишься здесь, совсем соображалка не работает?

— А что мне нужно делать, плакать, что ли?

Вадиму показалась, или она реально включила полную дуру? А вообще-то такая же, как ее мать.

— Да, Аня, да, — с иронией в голосе произнес парень. — Хотя бы для приличия, — его взгляд горел яростью, он готов был просто придушить ее, маленькую сучку. — Вещи собирай и пошли, возвращаемся домой. А там пусть мать приезжает и смотрит за тобой.

— А эта тварь жива, получается? — у Вадима аж перехватило дыхание, столько ненависти было в ее словах.

— Ты про кого? — на всякий случай переспросил он.

— Про эту тварь-изменщицу, — выплюнула она. — Это из-за нее отец упал, это она его столкнула!

Вадиму понадобился один шаг, чтобы оказаться рядом с девчонкой и закрыть ей рот рукой.

— Еще хоть слово скажешь, и…

Она выпучила на него глаза, но в них не было и доли страха. Совсем бесстрашная и наглая. Боль пронзила ладонь Вадима. Она его укусила.

— Еще раз ко мне прикоснешься, и я напишу заявление, товарищ юрист, понял?

«Сука мелкая».

Вадим развернулся и вышел из кабинета. Пусть, как хотят, так и разбираются с ней, а вот с него на сегодня хватит.

— Вадим, подожди! — окликнул парня девичий голос. Он притормозил, его нагнала Аня. — Ладно, давай мир, — стукнула она кулачком его в плечо. — Я обещаю подумать над своим поведением.

Парень глянул на нее, но не поверил ни одному слову. Да ему-то что, ее воспитание — уж точно не его забота.

"Полет прошел нормально".

Хотелось бы посмеяться над этими словами, но… Те несколько часов, что Вадим находился в самолете с Аней, показались днями.

Вот, оказывается, как получается на самом деле, "недолюбленный ребенок", так она себя назвала. Вадим чуть не поперхнулся соком, который в тот момент пил. Но девчонку будто прорвало, она несла всякую ересь и даже не думала, что со стороны все ее претензии к отцу выглядят детскими капризами и подростковыми недовольствами. Вадим пытался пару раз намекнуть ей на то, что у отца должна быть и своя жизнь, но она не слышала.

— И вообще, — она отвернулась и вперила взгляд в иллюминатор, — он сам виноват, нечего было на молодой девке жениться.

Вот это заявление. Мысли-то какие взрослые. Это немного удивило парня, но потом, прокручивая в голове свой подростковый возраст, он понял, что в ее годы далеко не был святошей.

«Так, хватит об этом».

Голова в тот момент была настолько переполнена информацией, а в душа залегла такая огромная проблема в виде того, что натворил отец, что Вадиму срочно нужно было побыть одному, хотя бы несколько часов.

Из аэропорта Аню забрал водитель и отвез домой. Вадим поехал к себе, нужно было помыться и поспать. Эта девчонка высосала всю его энергию. Маленькая вампирша.

Холодные струи смывали всю усталость и "грязь", которая коркой покрыла его тело. Вадим от этого устал, и если бы не отец, то скорее всего, на днях парень уехал бы на острова. И, зарывшись в теплый песок на пляже, валялся бы на берегу целыми днями. Столичный хаос разрывал его на части, как и хаос в личной жизни. В приоритете только работа, на себя нет времени вообще. По телу прокатилась судорога, и парень, закрыв воду, вылез из душевой, растерся полотенцем, разгоняя кровь. Обмотав им бедра, вышел на кухню. Кофе — спасительный напиток, и пока кофемашина варила его, Вадим опустился на мягкий стул и вытянул ноги. В голову тут же полезли мысли.

Нет, все-таки не думать не получается. Когда Вася позвонил и сообщил, что отца столкнули с горы, Вадим даже в первые секунды растерялся. Горы, отец, как это связано? А потом понял, Полина. Он поехал сам разбираться с изменницей-женой и ее нерадивым любовником, но то, что его столкнули с горы, конечно, вызвало шок, потом осознание, того что, он скорее всего умер, и самое главное…

— Кто это сделал? — спросил он осипшим голосом.

— Полина Михайловна, — последовал короткий ответ.

— А где она сама?

— Упала вместе с Борисом Сергеевичем.

Ступор. И это ощущение еще не до конца прошло, потому как осознание, оно то явственно, то призрачно. Безопасник, что был правой рукой отца, тут же отзвонился и сообщил, что с места трагедии тело Бориса Сергеевича уже забрали, но вот со свидетелями еще нужно будет поработать. Вадим согласился. На том конце послышались короткие гудки. Эти люди четко знают свои обязанности и выполняют их со стопроцентной гарантией, так что можно не волноваться. Это уже позже Вадим позвонит безопаснику и даст отбой, потому что всплывут детали потасовки. Окажется, что отец там еще и стрелять задумал и в кого! В Золотова! Бедный парень, вот ему досталось… На секунду Вадим проникся ситуацией, но тут же она отошла на второй план. Если бы Годунов закончил начатое, то было бы проще, но оказалось, что их с Полиной падение с обрыва — чистая случайность, та, которая называется судьбой. Видимо, тому суждено было быть. Нелепая смерть.

Из мыслей его выдернул телефонный звонок. Он посмотрел на номер и нажал зеленую трубку.

— Вадим Андреевич? — пробасил в трубку мужской голос.

— Да, это я, — ответил парень.

— Я жду вас к двадцати ноль-ноль, — секундное молчание. — Не опаздывайте, — и короткие гудки.

У Вадима участилось сердцебиение.

«Так, без волнений. Ха, вот это да, Вадим Андреевич Годунов, успешный юрист, волнуется».

Насмешил самого себя, но неясная тревога все-таки забралась в душу. Вадим взглянул на часы. Без четверти семь. Надо выезжать. Темные джинсы, имитирующие брюки, белая футболка и пиджак. Кофе в одноразовый стакан с крышкой. Вадим хмыкнул. Даже такой мелочью пришлось обзавестись, потому как форс-мажор стал его образом его жизни, а потягивать кофе мелкими глотками было сродни релаксу. В машину парень сел ровно в семь, покопался в бардачке, нашел старую пачку сигарет. Не курил уже сто лет, но вот сейчас почему-то очень захотелось. Пальцы мелко подрагивали, когда он поджигал сигарету.

«Все хорошо, все хорошо», — повторял он про себя.

Наконец-то втянул в себя обжигающий табачный дым. Задержал дыхание и тонкой струйкой выпустил из легких горячее облако. Подействовал никотин незамедлительно. В теле появилась легкость, голова немного закружилась.

«Ну да, ну да, — посмеялся над собой парень, — раскис, как баба».

Недокуренная сигарета полетела в окно. Кофе, что он поставил в подстаник возле коробки передач, был выпит одним глотком, обжигающим и приводящим в чувство. Все, отдохнул, называется. Теперь впрягаться нужно будет по-взрослому, больше не за кого прятаться. Хотя и раньше это можно назвать условностью, ведь Вадим уже давно сам сделал себя. Так в который раз он убеждал себя. Теперь, без отца, придется проверять на стойкость все то, что ему удалось создать.

Вадим остановился возле кованых ворот ровно в четверть восьмого, ему повезло, пробок удалось избежать. На короткий вопрос охраны во внешний динамик "назовите себя" ответил:

— Годунов Вадим Андреевич.

Ворота плавно распахнулись, впуская внутрь черный внедорожник. Новенькое здание частной больницы утопало в растительности. Вымощенные плиточные дорожки расходились во все стороны и терялись в зарослях различных кустарников. Вадим, припарковав машину, взбежал по ступенькам широкой лестницы и нажал на звонок. Замок щелкнул, и парень открыл дверь, заходя внутрь здания. В нос пахнуло лекарствами. Так может пахнуть только в больницах. Въевшийся в бежевую плитку запах хлорки с примесью формалина. В памяти запульсировала было картинка из прошлого, но Вадим тут же подавил желание вспоминать что-либо. Сейчас не время и не место. Проигнорировав лифт, парень, перешагивая через две ступени, за пару минут преодолел шесть лестничных пролетов, оказавшись на третьем этаже.