Когда гости уже собирались откланяться, в дверях неожиданно появился Чарлз Девер. Войдя в гостиную вслед за лакеем, он отвесил учтивый поклон. Пенелопа заметила, что Девер находится в сильном волнении, но пытается скрыть это за излишне галантными манерами. Обменявшись с ним любезностями, Риардоны удалились. Как только дверь за ними закрылась, Девер повернулся лицом к Тревельяну.

– Я слышал, вы выздоровели, Тревельян, – плохо скрываемым раздражением сказал он.

– Во всяком случае, так говорят, – промолвил Грэм, продолжая стоять и не приглашая гостя присесть.

Пенелопа не знала, что ей делать – выпить еще чашку чаю или, извинившись, уйти в свою комнату.

Девер тем временем взял себя в руки и попытался подавить те неприязненные чувства, которые испытывал к хозяину дома.

Ваш кузен Чедуэлл дома? – спросил он Грэма, после того как учтиво поклонился Пенелопе. – У меня к нему Дело.

– Вам надо поискать его в игорных притонах Ист-Энда, – холодно ответил Грэм. – Он здесь не живет.

Пенелопа прикусила язык. Она не понимала, почему Грэм так пренебрежительно отзывается о своем кузене, но решила не вмешиваться в разговор мужчин. Пенелопа чувствовала возникшее между собеседниками напряжение и спрашивала себя, почему Девер так возбужден и пытается скрыть свое состояние под маской нарочитого спокойствия.

– Мне необходимо срочно переговорить с ним, – настаивал гость. – Вы наверняка знаете, как с ним связаться. В прошлом у нас с вами часто возникали разногласия, виконт, но сейчас речь идет о делах государственной важности. Через несколько дней в нашу столицу из России прибудет иностранная делегация высокого ранга. Если случится что-нибудь чрезвычайное, это ударит по авторитету страны и репутации регента, английского правительства, да и каждого из нас. Ваш американский кузен не имеет никакого права держать при себе секреты, касающиеся безопасности Великобритании.

Пенелопа с удивлением заметила, что Девер говорил так, будто Грэм был в курсе событий, о которых шла речь. Но как мог человек, редко бывающий в обществе, знать о визите в Лондон русских дипломатов и государственных тайнах? и причем здесь Клиффтон Чедуэлл, этот легкомысленный повеса?

Опершись на трость, Грэм устремил на гостя внимательный взгляд.

– Мне нет никакого дела до вашей карьеры – подниметесь ли вы в верхние эшелоны власти или опуститесь на самое дно общества, – холодно заявил он. – Клифф поступит так, как того будут требовать обстоятельства. Если вас действительно волнует безопасность русского царя и его свиты, а также благополучие регента, то обратитесь к власть имущим с просьбой выслушать американца, приехавшего, чтобы сообщить им о государственной измене среди чиновников.

Девер, казалось, из последних сил сдерживает себя, чтобы не вспылить. Встав из-за стола, Пенелопа сделала реверанс и направилась к двери.

– Прощу прощения, джентльмены, но, думаю мне не следует присутствовать при вашем разговоре, – промолвила она на ходу.

Выйдя из гостиной, она плотно закрыла за собой дверь. Внешне Пенелопа сохраняла полное спокойствие, но была встревожена не на шутку. После всех событий сегодняшнего дня у нее не было сил слушать подобные речи, да еще и на повышенных тонах.

Почему она в свое время решила, что брак с Грэмом Тревельяном даст ей уверенность в каждом дне и душевный покой?

Вечером Грэм застал Пенелопу в библиотеке, где она рылась на полках, на которых стояли романы. Виконт с запоздалым раскаянием подумал, что во время прогулки они забыли заехать в публичную библиотеку.

Вспомнив причины, которые заставили их вернуться домой, Грэм почувствовал, что у него учащенно забилось сердце. Окинув жену внимательным взглядом, он заметил в мерцающем свете горевшего в камине огня, что сквозь тонкую ткань домашнего платья просвечивают ее стройные ноги. Неудержимое желание охватило Грэма. Он знал, что Пенелопа была девственницей, и не хотел оттолкнуть ее своими домогательствами, но ее сегодняшняя уступчивость, когда Пенелопа, казалось, была готова ответить на его ласки, вселяла в Грэма надежду на то, что, возможно, она не отвергнет его притязаний. Больше всего на свете Грэм опасался, что его физические недостатки приведут Пенелопу в ужас, внушат ей отвращение. Но может быть, эти страхи напрасны?

Тем временем, стоя у книжных стеллажей, Пенелопа размышляла не столько о достоинствах книг Свифта или Вольтера, сколько о нынешних событиях. Уйдя в свои мысли, она не слышала шагов Грэма. Почему Тревельян, благородный, человек, заботливый муж и отец, приводит в ярость Гая и Девера, вызывает в них враждебные чувства? Что он скрывает от нее?

Внезапно чья-то тяжелая рука легла на плечо. Пенелопы. Вздрогнув от неожиданности, она резко обернулась. Увидев перед собой изуродованное лицо Грэма, по которому скользили красновато-золотистые отблески огня, Пенелопа поежилась от страха. Он нависал над ней, словно демон из ее ночных кошмаров, и Пенелопа вдруг подумала о том, что перед ней призрак, а не живой человек.

Грэм увидел глаза жены и понял, что внушает ей отвращение. Острая боль пронзила его сердце, и он отпрянул от Пенелопы.

Виконт подумал о том, что заслужил этот полный ужаса взгляд. Хорошо, что он вовремя пришел в себя! Подавив непрошеное желание, он поставил крест на своих надеждах. Вежливо извинившись перед женой за то, что испугал ее, лорд Тревельян быстро ушел, скрывая острую досаду.

И вот наступил долгожданный день примирения с Францией и прибытия в Лондон русского царя и короля Пруссии со свитами. Несмотря на июньскую жару, светская жизнь в английской столице бурлила.

Пестрые кортежи разъезжали по лондонским улицам, приветствуемые шумными толпами горожан. За экипажами делегаций следовали зеваки, которым было любопытно посмотреть на экзотических иностранцев, разряженных в великолепные одежды, украшенные мехами и драгоценностями. При виде красивого русского царя, которого всегда сопровождали восторженные крики, многие девушки лишались чувств.

Как и большинству других лондонцев, Пенелопе было интересно взглянуть на людей, приехавших из далеких стран. Лишенная возможности путешествовать, она чувствовала, что ей не хватает знаний, и потому с радостью приняла предложение лорда Хигдона принять участие в вечере, устраиваемом в честь высших сановников, посетивших Лондон.

Рассудив, что юный лорд представляет меньшую опасность, чем искушенный баронет Гамильтон, Грэм не возражал против участия жены в вечере. С того дня, когда он позволил взять чувствам верх над разумом, Грэм старался держать дистанцию между собой и Пенелопой.

Пенелопа, как всегда, покорно исполняла свои обязанности по дому, не задавая лишних вопросов. Лишь порой Грэм ловил на себе ее задумчивый взгляд. Он успокаивал себя мыслью о том, что жена стала бы его презирать, если бы узнала его тайну, и поэтому старательно контролировал все свои поступки и слова.

Однако он не мог держать под контролем свои мысли. Наблюдая за тем, как жена смеется и играет с Александрой, флиртует с кавалерами, которые бросают на нее жадные взгляды, наряжается в купленные им шелковые и атласные платья, Грэм проклинал жестокость судьбы. Теперь, когда он почти достиг поставленной перед собой цели, препятствием на его пути стало искушение. Грэм и представить себе не мог, что тихая скромная дочь священника прогонит прочь призраки, омрачавшие его жизнь, и он впервые за много лет начнет смотреть вперед, в будущее, а не оглядываться в прошлое.

У виконта Тревельяна был выбор, пусть и не богатый. Он мог отказаться от поставленных целей, ставших в последние годы смыслом его жизни, и признаться Пенелопе во всем, в надежде, что она простит ему обман. Он никогда не отступался от своих замыслов, но соблазн обрести семейное счастье был слишком велик. Однако Грэм вынужден был признаться себе, что его гордая непреклонная жена, превыше всего ставившая честность и порядочность, вряд ли примет его объяснения. И совсем уж невероятным Грэму казалось то, что она сможет полюбить его. Он уже вступил на путь мести, и поздно было сворачивать с него.